Матильда

V

Ночью она ходила из комнаты в комнату, запрыгивала на кровати, обнюхивала спящих людей. Они нравились ей. Хотелось устроиться в ногах у мужчины и проспать до утра или лечь рядом с женщиной, подставив голову под её мягкие пальцы. Но оставаться здесь нельзя.

Она прошла по кровати, остановилась у лица женщины и лизнула в щёку. Та открыла глаза и подскочила: «Что случилось? Ты что-то хочешь? Голодная? В туалет?» Через несколько минут они стояли на кухне у миски, и женщина негромко выговаривала: «Смотри, у тебя сосиски есть, вода есть. Лоток чистый. Что ты маешься?».

Она подошла к двери и села, выжидающе глядя на женщину.

«Гулять? Сейчас? Ну уж нет. Вспоминай, что ты домашняя кошка и иди на лоток».

Женщина ушла в комнату. Что же делать? Как выбраться? Она побродила по квартире, негромко и отрывисто всхлипывая, но никто не просыпался. Тогда она забарабанила лапами по входной двери. «Выпустите меня! Пожалуйста! Мне пора уходить!» Обычно после этого она оказывалась на улице. Вот и сейчас сработало. В коридоре появился заспанный мужчина. Но он не выгнал её, а показал на лоток, проворчав: «Вот твой туалет». Она отвернулась, уткнувшись носом в его ботинки.

«Ладно, жди, сейчас оденусь и выйдем».

Она удивлённо посмотрела на него. Куда это ты собрался? Просто открой дверь, ты же не собираешься сидеть со мной на стуле. А если в этот момент вернётся мама? Она может решить, что ты мой новый хозяин. Ну уж нет. Накормили-напоили — всё, прощайте!

Тем временем мужчина оделся и, взяв её на руки, сказал: «Ну, пойдём гулять».

Как только они оказались на лестнице, она укусила его за палец, спрыгнула и метнулась наверх — мужчина за ней. «Глупая, улица внизу!» Она добежала до последнего этажа и села у двери. Запах мамы становился уже еле различимым, истончался с каждым днём, но ещё был.

«Ты здесь жила? — спросил мужчина, остановившись в паре шагов. — Нет здесь твоих. Пойдём».

Он снова взял её на руки, и она больше не вырывалась. Оказавшись на улице, они дружно вдохнули морозный ночной воздух и посмотрели на бархатное небо. «Хорошо как! Ну иди по своим кошачьим делам, я подожду». Мужчина аккуратно опустил её на притоптанный снег перед подъездом. Она постояла немного, поджав переднюю лапу и принюхиваясь, потом сделала пару осторожных шагов — и вдруг прыгнула, скрывшись в темноте. Забежав за угол дома, выглянула: мужчина всё ещё стоял и ждал её. Она фыркнула и не спеша пошла в другую сторону.

Ночь была тихой и звёздной. Иногда с сосен падали комья снега — тогда она замирала, припав к земле и прижав уши. Подойдя вплотную к шершавому стволу, потёрлась щекой, потом, вытянувшись во весь рост, с удовольствием поточила когти. Может быть, не так плоха её новая жизнь? Делай что хочешь, иди куда хочешь. С местными котами она разберётся, они глупы и доверчивы. Будут ещё сами ей еду приносить. Она станет вольной лесной кошкой, сама себе хозяйка. И надеяться будет только на себя!

Легко взлетев почти до макушки спящей сосны-великана, усевшись на крепкой ветке и откусив несколько длинных иголок, она подумала: «Вот она, свобода! Не нужны вы мне, люди! Я теперь сама по себе!» Высота её не пугала — оказывается, она прекрасно лазала по деревьям. Перевернувшись головой вниз, добралась до земли, перебежала к сосне-соседке и снова взлетела вверх. Мороз играл с ней в догонялки, но она распушилась, превратившись в меховой шар с гордо поднятым хвостом. Вдоволь напрыгавшись по деревьям и сугробам, она вернулась на пластиковый стул. Покружившись несколько раз, улеглась. Засыпая, подумала о маме, но сердце больше не болело. «Сама по себе», — прошептала она и уснула.