Кисмет

Наступает молчание — Зара всегда озабоченно и тактично молчит, когда Анна упоминает про своего отца или разговор так или иначе касается темы отцовства. Потом она начинает говорить — спокойно, профессиональным рассудительным тоном юриста — и убеждает Анну не упускать из виду, что Пит веселый, и привлекательный, и умный, и чуткий, и что миллионы девушек мечтают о таком спутнике жизни. Анна замечает, как обдуманно произносит подруга эти слова, и борется с искушением ответить, что несколько сотен тысяч из них, включая и саму Зару, вероятно, больше подходят Питу, чем она, Анна. Но ей не хочется продолжать этот разговор: доводы подруги она слышала вчера по телефону и в пабе на прошлой неделе.

— Послушай, — обращается она к Заре тоже деловым тоном, как бы подводя итог всей беседы. — Я ведь не стерва. Я понимаю, что Пит прекрасный парень и все такое. Возможно, я даже соглашусь на его предложение. Но мне надо что-то большее. И ты должна мне помочь. Напиши ему, что поддерживаешь идею с лодкой. Пожалуйста. Больше я тебя ни о чем не попрошу.

Зара поворачивает голову в одну сторону, затем в другую и наконец вздыхает, уступая подруге. Увидев, что она нехотя смягчилась, Анна улыбается.

— Неужели ты все-таки читала его сообщения? — Зара встает и одергивает свой официальный твидовый пиджачок.

— Я ужасный человек, — улыбается Анна, тоже поднимаясь. Она ощупывает свой зад в поисках влажных пятен и находит одно. — Я опаздываю. Пить кофе уже некогда.

— Брось, мы быстро. Можно взять с собой.

С минуту Анна колеблется, выбирая между двумя противоборствующими побуждениями, затем решает в любом случае задержаться после работы, на сколько потребуется, чтобы закончить вопросы к Сахине. Кроме того, без кофеина ей никак не продержаться вторую половину дня.

— Ты на меня дурно влияешь, — замечает она, когда девушки уходят с лужайки. — Несмотря на все твои мнимые достоинства.

У ворот парка им не удается втиснуть коробки из-под еды в переполненные урны, и приходится поставить их рядом на землю, сетуя, как трудно быть добропорядочным гражданином. Они бредут по Грик-стрит и входят в кафе. Анна направляется к прилавку, а Зара садится на барный стул у расположенного вдоль окна высокого стола.

— Посмотри на это столпотворение, — кивает Зара в сторону окна, когда Анна подходит с кофе. Люди сплошным потоком по три-четыре в ряд спешат на работу к двум часам и заслоняют витрины магазинов, находящихся на другой стороне узкой улицы. — Здесь явно найдется не один кандидат для тебя.

— Так только кажется. А на самом деле там как в пустыне. Убедись сама, — Анна достает из сумки телефон, открывает приложение «Кисмет» и передает аппарат Заре, которая чуть ли не хватает его и подносит к носу. Это напоминает Анне те времена, когда Зара и сама пользовалась приложением, — тогда они жили в восточном Лондоне, «Кисмет» только недавно запустили; Зара месяц искала пару, пока не встретилась с Кейром, и Анна часто выхватывала у нее мобильник. Нет ничего более увлекательного, чем изучать чужой телефон, когда кто-то пользуется «Кисмет».

— Трудно поверить! — восклицает Зара. — Ничего!

— Я же говорю. Они все уже нашли пару, черт бы их побрал. Создателям «Кисмет» нужно расширить круг охвата. До ста метров.

— Если бы, — Зара сужает картинку и водит пальцем по экрану. — Я слышала, Рэймонд Чан говорил, они собираются уменьшить его, чтобы участники не «рыбачили». Вроде бы в Токио некоторые весь день стоят на людных станциях и перекрестках, вылавливая совпадения.

— Хм. Тебе не кажется странным, что он только и делает, что дает интервью и участвует в пресс-конференциях? Я имею в виду Рэймонда Чана.

— Работа на высоких должностях в этом и заключается. Слушай-ка: неудивительно, что у тебя нет совпадений. Система знает, что у тебя есть бойфренд! Она будет знакомить тебя только с чокнутыми или с какими-нибудь лживыми ушлепками.

— Я уже думала об этом. Но француз совсем не чокнутый, а очень даже милый. У нас много общего. Он сексуальный и с чувством юмора.

Зара с сомнением интересуется подробностями, и Анна описывает пиратскую внешность Томаса и пытается передать представление о нем, рассказывая, как они чистили мандарин, что вызывает у Зары смех.

— Говорю тебе. Он классный. «Кисмет» понимает меня. Настоящую меня.

— И все же тебе не стоит снова встречаться с этим Томасом.

— Я подумываю о том, чтобы разок переспать с ним.

— Великолепная идея, — откликается Зара, все еще держа телефон у носа. — В самом деле, просто пустячок.

— Всего одна безобидная ночь с пиратом.

— Скорее, у вас случится неловкий перепихон, и ты поймешь, что от добра добра не ищут.

— Это даже лучше, — Анна пожимает плечами. — Однако я серьезно. Пит изменился. Ему всего двадцать восемь, а возникает впечатление, что его главная цель в жизни — сидеть на попе ровно. Загляни к нам как-нибудь, и сама увидишь. Кстати, а почему ты не зашла на этих выходных?

Вопрос, кажется, заставляет Зару напрячься, и она смотрит в пустоту, словно уносится мыслями куда-то далеко. Через мгновение она снова оживляется.

— Уже два. Теперь я опаздываю, — она кладет телефон Анны на стойку, одним глотком допивает свой эспрессо, чмокает подругу в щеку и говорит, что это она изменилась, а не Пит.

— Нет — он! Я тебя умоляю, он хочет стать учителем! В садовом центре он по крайней мере что-то зарабатывал.

— Стране нужны учителя, — Зара хватает свою сумку. — Может, в следующие выходные встретимся за обедом?

— А еще нужны инспектора дорожного движения. И дорожные рабочие. Вместе пообедать? Конечно.

Зара снова клюет подругу в щеку, желает удачи с завтрашним интервью и убегает. Анна берет со стойки свой телефон и видит, что у нее все же есть совпадение — синяя точка на Олд-Комптон-стрит. Она нажимает на нее, и показывается число 51. Анна чуть не смеется: какой низкий индекс! И все же ей интересно, что это за человек, раз его сочли таким безнадежно несовместимым с ней. Вероятно, один из тех парней, с которыми она встречается в гостях или на работе и не знает, о чем с ними говорить. Тот, кто не интересуется музыкой, не имеет творческих увлечений, стремится зарабатывать и копить деньги, какой-нибудь примитивный мужлан, который не знает ничего лучше, как трепаться о ценах на недвижимость, ипотеке и пенсионных программах. Анна пытается представить себе такого человека и на этот раз действительно смеется, осознав, что она нарисовала в уме полное подобие Кейра. Она наблюдает, как синяя точка ползет, будто насекомое, по экрану, и думает: да, вот как выглядит кандидат с индексом 51. Но, с другой стороны, достаточно ли хорошо знает ее «Кисмет», чтобы так точно вычислить совместимость? Конечно, да. Ему известны каждая песня, каждый веб-сайт, каждый пост, под которым она поставила лайк, каждая фотография, которой она поделилась, все плейлисты, которые она создает, и еда, которую она заказывает, — короче говоря, всё вплоть до наносекунд и микропикселей. Где еще она честнее, чем в интернет-запросах? «Кисмет» знает ее так же хорошо, как лучшая подруга. Возможно, даже лучше, чем она сама, заключает Анна, раздумывая, не пройтись ли до Олд-Комптон-стрит посмотреть на индекс 51, просто чтобы извлечь из их фатальной несовместимости что-то интересное для себя. Но на часах уже 14:09, и надо возвращаться на работу к своим вопросам. Хотя, вдруг приходит ей в голову, может, лучше прогуляться до библиотеки Королевского института британских архитекторов на Грейт-Портленд-стрит и провести там некоторые изыскания? Анна не может решить, что делать, разрывается между двумя намерениями и потому сидит в бездействии у окна и смотрит на часы на своем телефоне. Их, кажется, заело на 14:09, но через невероятно долгое время цифры на экране наконец милосердно меняются на 14:10.