В подземном царстве

ПОД ЗЕМЛЕЙ

27 апреля 1946 года я снова побывал в Шоймаре, на этот раз с Кальманом Уйлаки. Кальман никогда не был в пещерах, а после посещения сказал, что и не пойдет больше никогда. Странные люди! Ведь в этом походе с нами ничего страшного не произошло.

Дядюшка Плухар посоветовал найти ход, ведущий из Зала гуано налево, если идти по главному тоннелю.

— Самые интересные места находятся в той части пещеры! Стоит потрудиться!

Следуя его совету, мы вскоре нашли узкий коридор. Здесь начинался длинный лабиринт, пробравшись через который мы вышли к страшному колодцу Белого зала — совершенно круглому отверстию диаметром в полтора и глубиной в двадцать метров. Спуститься в него, а также и подняться можно было только при помощи веревки. Но веревки у нас не было, и мы решили обойтись без нее. Было немного опасно, но зато захватывающе интересно. Кальман лазил по скалам и держался гораздо уверенней, чем я ожидал. В Белом зале мы нашли в жестяной коробке книгу с записями туристов, посетивших пещеру.

Можно ли нанести на карту такой лабиринт? Ведь здесь галереи расположены на разных уровнях одна над другой в удивительном беспорядке.

Теперь я уже ни на минуту не сомневаюсь, что Шоймарская пещера — результат работы термальных вод.

Поднимающаяся снизу под давлением горячая минеральная вода искала выхода на поверхность. Выщелачивая породу, она превратила всю гору в огромную губку. В одном из коридоров Белого зала мы нашли кристаллический гипс. Его образовала когда-то из известняка горячая вода, содержащая серную кислоту[9]. Слой гипса толщиной в восемь-десять сантиметров покрывал все стены этого коридора.

Возвращаясь из Белого зала в Зал гуано через Волчью пасть, мы спустились и в Красный зал. Стены его покрыты известковыми натечными образованиями величиной с горошек. Здесь мы встретили множество высоких расселин, широких слепых каминов и узких ходов. Попадались настолько узкие лазейки, что приходилось пробираться по ним, предварительно выдохнув из легких весь воздух. А через несколько шагов уже нужно было думать, каким же образом спуститься на дно просторного и высокого зала? Упираясь ногами в одну стену камина, а затылком в другую, выгибая тело этаким мостом над пропастью, опускаемся сантиметр за сантиметром все ниже и ниже.

Упираясь ногами в одну стену камина, а затылком в другую…

Эх, а с какой легкостью преодолевают все эти препятствия летучие мыши!

— Вот были бы у нас крылья, и мы могли бы летать!

— Ты уж лучше не лети! — предупреждает меня Кальман. — Полетишь, так и костей твоих никто отсюда не вынесет. Да и сам я не выберусь на поверхность.

И хотя мы очень устали, но решили осмотреть еще два ответвления. Сначала спускаемся без веревки в Ад, а потом в Гигантский зал, чуть не сорвавшись с крутого склона. Ровно двадцать часов ходили по пещере без еды и отдыха. Одежда висела на нас клочьями, и дядюшка Плухар не хотел даже поверить, что мы действительно, не имея с собой веревки, осмотрели все. Карбидная лампа — отличная штука! Запаса карбида, которыми были набиты карманы, хватило до самого конца похода.

На пути к трамваю Кальман хромает, у меня болят ноги и шея будто не своя — видимо, от перенапряжения. * * *

В следующие дни я ознакомился еще с пещерой Палвельдь и с Сомовой пастью (Харчасай), а немного подальше от них с Матяшхедьским лазом. Затем осмотрел арагонитовые пещеры гор Ференцхедь и Семлехедь.