Одна ошибка

— Тогда зачем все эти игры, все эти уловки, наигранная нежность?

— Ты опять делаешь неправильные выводы, — прошептал тихо Камал и разочарованно вздохнул.

Сони с недоумением посмотрела в его глаза, в них искрилась нежность и искренность. Что-то еще было в его взгляде, но Сони не могла этого уловить.

— Я был не прав милая… я и впрямь разъярился, и наговорил много лишнего.

Он не отрывал взгляда от ее удивленного взора, в котором таилось сомнение и неуверенность.

— Поверь, я пришел не для того, чтобы обвинять тебя. Я решил, что ты все поймешь, прослушав запись.

— Я все поняла, — тихо прошептала Сони и отвела взгляд, слишком уж невыносимо было смотреть в его горящие глаза, как она поняла, но боялась себе признаться, что в его взгляде горела неподдельная любовь и нежность.

— Тогда почему делаешь неправильные выводы? — он заботливо взял обе ее руки в свои и нежно сжал.

Словно ток прошелся по всему телу, от кончиков пальцев, и Сони съежилась и ощетинилась:

— Я не верю тебе.

— Я заметил, — Камал пытался поймать её взгляд, — в каждом моем слове ты видишь цинизм. В каждом действии ищешь подвох.

— Ты утверждаешь, что это не так? Однако несколько минут назад твои уста не изливали такие слащавые речи.

— Не спорю, я не сдержался и … не знаю, что на меня нашло, — на его губах заиграла озорная улыбка, — может, мы все-таки рискнем поговорить, как нормальные цивилизованные люди? Обсудим все вопросы, которые беспокоят нас все эти годы.

Он все еще держал ее руки в своих, то поглаживая, то страстно сжимая их. Мурашки, пробежавшие по телу, уступили место странному теплу, растёкшемуся по венам, достигая сердца, от чего то забилось, ускоряя ритм. Взглянув Камалу прямо в глаза, Сони решила пойти на таран:

— Ты на самом деле мог бы под пытками заставить Джона солгать на суде?

Он ухмыльнулся, но голос его оставался как прежде мягким и нежным.

— Тебе так важно это знать?!

— Да, — она отрывисто вздохнула.

— Ты так уверенна, что я способен на подлость?

Разочарование в его голосе шокировало Сони, она не знала, как отреагировать, неожиданное изменение его поведения завело ее в тупик.

— Я… я… не знаю… — ее голос задрожал и перешел на шепот, — я тебе не верю…

Не имея больше сил сдерживаться, Камал прильнул губами к ее устам в нежном поцелуе. Сони разомкнула губы от неожиданности, но Камал воспринял это как за приглашение и попытался слиться с ней в страстном поцелуе. Сони не сопротивлялась, но и не отвечала на его ласки, слишком ошеломляющей казалась эта эфемерная ситуация.

Осознав, что она не отвечает, Камал с трудом оторвался от нее и прошептал ей почти в ухо.

— Не сомневайся, Джон не под какими пытками не солгал бы на суде. Я на самом деле беседовал с ним вчера. Но все обошлось без лишних инцидентов. По обоюдному согласию мы обсудили все, что требовалось для разрешения этой глупой случайности.

Посмотрев ей в глаза, Камал с грустью в голосе продолжил:

— Он на самом деле любит тебя.

— Я знаю, — тихо прошептала Сони.

— Странно… И что тебе мешало дать ему шанс?

Сони продолжала смотреть ему в глаза, молча и тяжело дыша.

— Если ты меня об этом спрашиваешь, тогда и впрямь это странно, — наконец нашлась она что ответить.

Его тихий бархатный голос ласкал слух и создавал ощущение интимности и безопасности, располагающее к откровенности. И Сони сама не поняла, как могла произнести следующее:

— Невозможно впустить человека, если дверь в сердце заперта другим.

Наступило гробовое молчание, которое туманило разум обоим, сводя их с ума. А недоговоренность рождала сомнения.

Их глаза не отрывались друг от друга, пожирая и лаская, ведя свой своеобразный диалог.

— Смею ли я надеяться, что… — наконец произнес Камал, его голос дрожал от страсти и неуверенности, — … что этот другой — я?

В ответ в глазах Сони зажегся какой-то огонек и затуманил взор.

На этот раз Камал впился в нее требовательным поцелуем, и Сони робко ответила на него. Рука скользнула под воротник к его жесткой шевелюре.

Его руки властно блуждали по изгибам ее трепещущего тела, а поцелуй длился целую вечность.

Играя локонами его волос, Сони издала тихий стон.

Но этот непроизвольный стон вырвал её из сетей дурмана.

«Он вновь играет на твоих чувствах…», — внезапно прошептал внутренний голос Сони, как молния, пронзая ее разум и приводя в сознание её затуманенное вожделением существо.

Сони со всей силой оттолкнула его и прокричала:

— Нет!

— Сони?

— Нет! Нет! Не прикасайся…

Камал с недоумением смотрел на нее, хлопая глазами в растерянности:

— Сони? …

Сони била мелкая дрожь, а глаза повлажнели. Но Камал этого не заметил, так как внезапно открылась дверь, и он обернулся.

— Ну и что тут у вас происходит? — спросил Алекс, войдя в палату.

Сони резко отвернулась, чтобы протереть повлажневшие глаза и привести в порядок разметавшиеся во время поцелуя волосы.

— И что же происходит? — ответил Камал вопросом на вопрос, прикасаясь к губам, которые еще пылали от послевкусия сладкого поцелуя.

— Не знаю-не знаю, однако Анна не решилась войти, услыхав за дверью громкие голоса, и послала за мной, — обеспокоенно произнес врач, — Сони, мне нужно вас осмотреть.

— Да, конечно, — покорно согласилась Сони и подошла к больничной койке.

После тщательного осмотра Алекс увел с собой Камала в свой кабинет, оставив Сони отдыхать.

— Но, Алекс, я еще не виделась с сыном, — попыталась противоречить она.

— Пока я вам это запрещаю, — требовательно заявил он и вышел из палаты.