Одна ошибка

* * *

С помощью волшебного эликсира Майи, который смог бы поднять на ноги даже слона, Сони с Николя смогли немного растормошить Камала и поднять его на ноги. Однако полностью привести его в чувство смогли лишь в номере гостиницы, где расположился Николай.

Приняв бодрящий холодный душ, а затем чашку травяного чая, Камал развалился в кресле, прикрыв веки. Ему было жутко неловко смотреть в глаза любимой.

Николай скромно решил оставить их наедине, понимая, что его другу предстоит получить полный разнос и вынести праведный гнев Сони.

Камал сидел, понуро склонив голову, как нашкодивший шалопай. Сони стало даже немного смешно от его растерянного вида. Однако она не стала подавать вида, что ей весело. Пусть немного прочувствует свою вину!

«Так ему и надо!» — с легким негодованием подумала Сони.

Но она не могла долго злится на него, глядя на его провинившийся вид.

Сейчас, главное для неё было осознание того, что с ним всё в порядке, остальное разрешится по мере возможности. Но всё же она не могла промолчать и пустить всё на самотёк.

— Как ты мог так поступить, Камал? — она пристально смотрела на него. — Как ты мог так опуститься?

— Ты ведь не думаешь, что я тебе мог изменить? — тяжело вздохнул Камал, устало теребя волосы. — Это просто невозможно, априори!

Сони молчала в ответ и Камал воскликнул:

— Даже если бы я и захотел, по любому не смог бы! И ты это знаешь! А мне не нужен секс на стороне.

— Знаю, — устало выдохнула Сони, — и я сейчас не об этом.

Она понимала, что Камал уже давно не мальчишка, чтобы скакать за каждой юбкой подвесив язык на плечо и пуская слюни.

— Тогда в чем проблема? — удивился он.

— Как ты мог пойти на поводу у моих братьев? Отец не прощает предательства! Как мне смотреть ему в глаза?

При мысли об отце, Сони слегка расстроилась и отошла к окну, чтобы не смотреть на Камала. Полный сожаления вид, который отзывался жалостью в сердце Сони. Она не хотела так просто давать ему поблажку и старалась всем своим видом показать, что очень рассержена его поступком.

Виски начали давить, массирующими движениями она пыталась утихомирить боль. Беспокойство по поводу самочувствия, да и в целом состояния Камала, давно отпустило. Однако это чувство заменила легкая тревога, как отец отреагирует на такое безрассудное поведение новоиспеченного зятя.

Отец Сони принципиально придерживался семейных ценностей: узы брака, семейный очаг — для него не было пустым звуком. И это не только преданность традициям, либо обычаям и менталитету, которые порой шли вразрез с его мировоззрением. А именно верность и преданность семье. А хранительница семейного очага — женщина! Что означало для него в первую очередь преданность супружеской пары.

— Я сам ему всё объясню! — вздохнул Камал, затем подошел к ней вплотную, прижимая спиной к груди и зарываясь лицом в локонах её волос.

Чудесный эликсир Майи действительно был уникален, от похмелья Камала не осталось и следа. От него исходил кедровый аромат, а дыхание было свежим и мятным. Прикрыв веки Сони глубоко вздохнула и обернулась к нему лицом, высвобождаясь из его объятий.

— Я сам разрулю, — повторил Камал, вновь прижимая Сони к груди.

Массирующими движениями рук он ласково провёл по плечам. Провёл костяшками пальцев по скулам и завладел её губами. Напористо! С жадностью!

Сони не успела возразить, как уже оказалась нагло окольцована им и прижата к стенке.

Руки Камала хаотично блуждали по телу Сони, а дикое вожделение упиралось ей в промежность. Сони безнадёжно застонала, и он с трудом оторвался от её губ.

Его жаркий взгляд не оставлял сомнений, что ему требовалась незамедлительная разрядка. Но Сони не желала сдаваться:

— Я всё еще злюсь на тебя…

— Конечно, любимая! Злись! Я заслужил, — Камал жестко впился в её губы, как изголодавшийся зверь, нагло сжимая груди, вдавливая в себя всё её тело, вырывая из её уст вздохи и стоны, — только злись горячо и страстно… можешь даже покричать… я тебе помогу…

А дальше… всё поплыло, как в тумане…

Камал не оставил ей возможности сопротивляться!

Ураган его дикой страсти обрушился на неё. Нагло! Дерзко! Поглотил её, как удав!

И безумный вихрь ответного желания закружил её без остатка, как смерч, сметая доводы рассудка.

Ей оставалось лишь подчиниться!