Одна ошибка

Глава 34 — «Будни»

Как они запланировали, так и провели время.

На следующий день Сони с Жасмин целый день гуляли по магазинам, а вечером к ним присоединился Джимми, и они провели вечер в игровых автоматах. А выходные дни посвятили активному отдыху — поднимались в гору, гуляли по ущелью, летали на аэроплане. Даже Сони с Мэри присоединились к Камалу с Жасмин, несмотря на свой страх и риск парить в воздухе. А вот Джимми ни капли не испугался, он вел себя достойно, как настоящий сын своего отца. Матушка с Джеком наблюдала за их весельем и тоже радовалась. Николя и Сашка организовали пикник и нажарили шашлыков, а затем также присоединились к остальным, чтобы погонять адреналин в крови и попрыгали с парашютов.

После активного отдыха все вернулись домой разбитые и усталые, кроме Джимми, который был полон энергии и желал продолжения. Домочадцы быстро разошлись по своим комнатам, чтобы отдохнуть от такого отдыха, который утомил, но и одновременно принес массу эмоции и впечатлении.

Сони долго ворочалась в постели, а затем уснула крепким сном, но внезапно проснулась глубоко за полночь. Она поглядела на часы, стрелки показывали четверть третьего. Немного полежав, Сони поняла, что сон улетучился, и решила спуститься в столовую за стаканом воды.

В холле в полумраке на софе расположился Камал. Проходя мимо, Сони не заметила его, но он остановил её внезапным вопросом:

— Тоже не спится?

Сони опешила и включила боковой светильник бра у мини-бара.

— Просто захотелось воды. Ты почему не спишь?

— Захотелось глотнуть чего-нибудь, например, бренди, — улыбнулся Камал и приподнял стакан в руке.

Сони прошла в столовую за стаканом воды, а Камал последовал за ней. Пока наливала в стакан воды, она ощущала всем своим нутром, как Камал сверлит её взором. Её затылок начал гореть от напряженного взгляда за спиной. Камал прислонился к стойке у окна и неуверенно произнес:

— Выходные прошли замечательно, правда же?

Сони всё еще ощущала неловкость от его пристального взгляда и глотнула воды из стакана. Затянулась пауза, так как он не получил ответа и Сони обернулась к нему лицом. Эти дни пролетели вихрем, незаметно, и действительно были чудесными. Она впервые так ликовала за долгие годы в разлуке с родными, для полного счастья ей не хватало лишь прощения отца, а главное… ей очень не хватало рядом Камала…

Глаза Камала блестели под бликом луны, и она видела его озорную ухмылку. Ей так хотелось прижаться в этот момент к нему, чтобы он сжал её в своих крепких объятиях до хруста костей, до боли. Но она с трудом взяла себя в руки от накатывающего волнами желания броситься в его объятия и забыться, забыть обо всем, об угнетающем сомнении.

— Я так и не поблагодарила тебя за этот сюрприз, — внезапно услышала Сони свой ответ и не узнала своего голоса, он казался ей грудным в этот момент, полный томления, — ты действительно осчастливил меня.

Камал сделал очередной глоток бренди и, отложив стакан, подошел ближе к Сони. Он взял её руку и нежно погладил по тыльной стороне ладони, от чего у нее пробежали мурашки и дрожь по всему телу.

— Наконец-то у тебя смягчился взгляд, — прошептал он, глядя в её глаза, в которых расширились зрачки, и это было заметно даже под тусклым светом луны.

— Я не могу подобрать слов, чтобы выразить тебе свою благодарность, — у нее перехватило дыхание, и голос прозвучал глухо.

— Не стоит, дорогая, — в тон ответил он ей, — мне доставляет огромное удовольствие видеть тебя счастливой.

Сони смущенно опустила голову и локоны волос упали ей на лицо, прикрывая глаза. Камал неосознанно протянул руку и нежно убрал прядь волос за уши. Рука его подрагивала, и он плавно спустился к её лебединой шее, где от нарастающего напряжения пульсировала жилка.

Сони подняла растерянный взор на Камала и столкнулась с блеском в его глазах, которые затянулись дымкой.

Лаская подушками пальцев шею, затем ключицы, он одновременно провел большим пальцем по её гордому подбородку. И Сони непроизвольно прикрыла веки, открывая его взору слегка покрытую загаром шею и медленно откидывая голову назад. Грудь её тяжело вздымалась и опускалась.

— Твоя кожа, как шелк, такая нежная и гладкая, — томно произнёс Камал, нежно проведя подушками пальцев по изгибам её лебединой шеи, ключицы.

От этих прикосновений у Сони закружилась голова, она ощутила, как вожделение начинает накрывать её с головы до ног.

— Прекрати, пожалуйста, — с усилием воли прошептала Сони, аккуратно останавливая его, так как рука медленно перемещалась к соблазнительным холмам грудей, которые в ожидании начали покалывать, — ты причиняешь мне только боль этим…

— Я до боли хочу тебя, и лишь ты можешь избавить меня от этой боли, — его голос дрожал от страсти, и он приблизился к её губам, не решаясь завладеть ими, лишь обдавал своим жарким дыханием.

— Эта прелюдия до добра не доведет, прекрати, — Сони больше пыталась сопротивляться своим желаниям, нежели его притязаниям, это давалось ей с трудом, отчего голос звучал неуверенно.

Камал понимал, что Сони перечит сама себе. Но он не мог нарушить данное слово, что не посмеет принуждать её, и продолжал подавлять свои желания. Но с каждым днём это становилось всё более и более невыносимо для него. Он должен напомнить ей, как сильна была страсть между ними, как сильно она его жаждет. Должен возродить ту нерушимую связь, что сковала их души огненными цепями. Отчего даже в разлуке они не могли забыть друг друга. Он заставит её покориться его воле, не силой, а любовью. Желая растопить лед, Камал прильнул к её губам.

Нет! Он не захватил их в плен в жарком поцелуе. Он лишь обдал их жаром своего дыхания. И льдинка на её губах начала таять, увлажняя сочные губы молодой женщины. Такой желанной им! Сони прерывисто задышала и в смятении чувств пошатнувшись, она вцепилась в его плечи, чтобы не упасть.

На Сони был лёгкий шёлковый пеньюар, который не скрывал затвердевшие от нарастающего желания соски. Острого желания, ростки которого прорастали из недр её утомленного сердца. И от прикосновения с его мощной грудью, соски начали покалывать. Сони до боли прикусила губу, подавляя рвущееся на волю вожделение. Её язык ощутил солоноватый привкус крови. Но даже это не могло развеять в ней сладкий дурман, что заманивал и окутывал своими сетями, зачарованно пленяя паутиной, из которой сложно было вырваться…

Тяжело дыша ей прямо в губы, он ловил каждый её вдох. Сони приоткрыла губы. Она задыхалась. Задыхалась от страсти, что прорастала из глубин естества против её воли. Мозг кричал об опасности, а тело отзывалось на его невинные прикосновения. На глаза натянулась пелена и зрачки расширились, окутанные туманом.

Камал крепко обхватил её талию и прижал к себе вплотную, чтобы она ощутила своим телом его желание. И Сони почувствовала не только его жгучее вожделение, что упиралось в неё колом, но и жар тела, который сжигал её, проникая в каждую клеточку. Разум затуманился в желании поддаться искушению и самой впиться в его губы жаждущим поцелуем. Сердце заколотилось в груди и мурашки пробежались по коже.

Она цеплялась за его плечи, а волнительная дрожь волнами накатывала и накрывала, заманивая и затягивая магнитом.

Дыхание остановилось. В горле пересохло. Она нервно облизала губы, пытаясь сделать очередной вдох. И ноздри затопило мужским дурманом, его привычным резким и холодным морским одеколоном. Но больше её окутывал его мужской запах, запах страсти, его силы и власти. Власти над ней! Которой он всегда пользовался! Потому что знал, что она становилась безвольной, когда он стоит к ней вот так вплотную. Она всегда покорялась ему, когда он властно прижимал её к себе. Она всегда была горячей и готовой принять его, где бы он ни захотел, как бы он ни захотел.

И это его дурманило, предвещая первобытный дикий секс.

Но сейчас всё было иначе.

Он дал слово! А значит, она сама должна прийти к нему. И, видит Бог, он сделает всё, чтобы она этого захотела сама!

Он напомнит ей, что она жаждет именно его!

Её тело отзывалось на его мимолётные прикосновения. Он даже еще не приступил к своим изощренным ласкам, а она уже была окутана истомой. Только лишь от одного его дыхания. Тело стало податливым и пылало от скрытого желания. И чтобы она не говорила, он видел, ощущал, как сильно она его желает. Как бы она ни отрицала этого!

Камал продолжал тяжело дышать, но не торопился завладеть этими влажными губами, что замерли в миллиметре от его губ в ожидании поцелуя. Он властно провёл рукой по изгибам её тела. Плавно прошелся по позвоночнику, ощущая, как дрожь окатила её. Погладил затылок и погрузился пятерней в волосы, что каскадом спадали по её плечам. Ему даже не пришлось захватывать их в пучок, чтобы открыть своему взору её лебединую шею. Она сама уронила голову ему на руку, и он прикоснулся губами к пульсирующей жилке. Провёл языком, прикоснулся губами к ключице, потёрся носом, вдыхая аромат кожи, и остановился у мочки уха.

Она задрожала всем телом. Из груди Сони вырвался глухой стон, и она крепче вонзилась в его плечи, осознавая, как дурман ослабляет её волю. Её тело словно горело в огне от каждого прикосновения рук, губ, дыхания… этого тяжелого дыхания, что прожигало её изнутри и стекалось ртутью к средоточию женственности. Внизу живота сладко заныло. Биение сердца отдавало барабанной дробью в каждой клетке и пульсировало, соприкасаясь с его членом, что упирался ей между ног. И она с ужасом поняла, что стала настолько влажной, что готова была хоть сейчас поглотить его целиком.

— Прекрати, пожалуйста, — взмолилась она, издавая сладкий стон.

— Зачем ты сопротивляешься своим желаниям? — тяжело выдохнул Камал и слегка коснулся губами ложбинки между грудей. — Я не перейду черту, пока ты сама не разрешишь…

Сони тихо застонала в ответ.

— Впусти меня в свою жизнь… — жарко выдохнул он ей в губы, — впусти меня… ты ведь жаждешь меня…

Он крепко держал её, продолжая настырно и властно касаться, нагло и нежно лаская лишь подушечками пальцев, одновременно жадно прижимая к себе. Его рука смело проникла сквозь пеньюар к трусикам и умело опустилась на бугорок, исследуя влажные складки. И он ощутил, насколько она жаждет его. Своими прикосновениями рук он смог её завести так, что влага растекалась по пальцам, обволакивая дурманом его сознание. Издав отчаянный рык со стоном, Камал посмотрел в глаза Сони, которые расширились от вожделения, когда он нагло проник внутрь смелыми пальцами.

Шумно вобрав в себя воздух, Сони громко застонала.

— Да-а-а! — хрипло выкрикнула она, задыхаясь от жгучего желания. — Да, я хочу тебя! Ты это хотел услышать?! Ты это хотел доказать мне?!

Она силой схватила его за запястье, заставляя остановить эту пытку. Её коготки впивались в его руку, но он даже не чувствовал боли. Пелена страсти накрыла его глаза, и они почернели, как ночь. Сони могла утонуть в этой черной бездне, которая готова была в любую минуту поглотить её с ног до головы. Безоговорочно! Без права на отказ! Собственнически! Властно и жестко!

Сони посмотрела ему в глаза, полные страсти, и с горечью выкрикнула: