Одна ошибка

Сони взяла в руки его лицо направляя взгляд в свою сторону и прошептала, покрывая его мелкими поцелуями:

— … мне нужен был только ты… и больше никто… я не могу позволить себе прикоснуться к другому, даже мысленно… ты приковал меня к себе невидимыми цепями…

Глаза Камала засверкали от счастья, и он впился в нее требовательным поцелуем, шепча ей:

— Правда? Это правда, да?

Отвечая на его поцелуи, Сони периодически выдыхала:

— Да… да… да…

Так и не отпустив Сони, Камал крепко прижал её к себе и направился в ванную комнату. В душевой он вновь прижал Сони к стенке и его губы овладели её податливыми губами. Струя тёплой воды обрушилась на них, волной скатываясь по волосам, плечам, всему телу, укутывая, словно одеялом. Камал не отпускал Сони и продолжал целовать её плечи, руки, грудь. Вода струилась по телам, но не охлаждала пыл влюбленных.

— Твои подозрения касательно толпы любовников, причиняли безумную боль в душе… — внезапно выдохнула Сони. — Я даже думать не могла о других мужчинах, но ты вынес свой вердикт… в твоих глазах, я была способна на предательство, на измену… а я без тебя словно умирала каждый день…

— Я был вне себя, не имея возможности прижаться к твоим сладким губам… — произнёс Камал, продолжая целовать её и опускаясь ниже, провёл языком по впадине пупка и остановился у ложбинки, вдыхая мускусный аромат, — … меня бросало в дрожь от одной только мысли, что ты, возможно, в объятиях другого мужчины, получаешь удовольствие… стонешь в оргазме, задыхаясь от экстаза… при том, что я не могу прикоснуться к тебе… это меня просто убивало…

Он взял губку, намылил и медленно начал растирать её тело, местами покрывая поцелуями. Разгоряченное тело Сони вновь начало охватывать возбуждение от этих соблазнительных прикосновений. Она перехватила инициативу и резким движением поменялась с ним местами. Теперь он был прижат к стенке душевой кабины. Сони дразняще провела щекой по его скулам, обжигая его разгорячённым дыханием. Взяла в свои руки намыленную губку и начала растирать его тело с медленной грацией пантеры.

— Ты не справедлив, любимый, — жалобно произнесла она, прикусывая его за скулы и проводя языком по контуру губ, — я принадлежу только тебе! Ты единственный властелин моего сердца! Никто не смеет прикасаться ко мне, кроме тебя! А если это когда-нибудь и произойдет… это будет означать, что я разлюбила тебя, и более не буду принадлежать тебе никогда!

Камал тихо застонал, издавая периодами зверский рык, то ли от слов, сказанных любимой, то ли от возбуждающих прикосновении и ласк.

Сони плавно проводила губкой по всему телу Камала, мускулы которого напрягались с каждым прикосновением, кровь приливала и начинала пульсировать именно там, где она останавливалась и опаляла дополнительно своим жарким дыханием. Более пристальное внимание Сони уделила частям тела ниже пояса. А намыливая пах, Сони замедлила движение и выдохнула, опаляя жарким дыханием его могучую шею:

— ммммм… никто и ничто не сможет заменить мне тебя… я умру в твоих объятиях… от твоих сладких поцелуев сойду с ума… но не променяю тебя ни на кого…

Камал зарычал в исступлении, задыхаясь от сладкой волны, что накатила, как цунами, ведь Сони прикасалась кончиками пальцев к гладкому стволу отвердевшего фаллоса и нежно поглаживала, раззадоривая его. Когда была смыта последняя пена на члене, она грациозно опустилась и прикоснулась кончиком языка к головке члена. Камал судорожно вдохнул воздух, схватив Сони за голову и наматывая волосы на кулак, а второй рукой, упираясь о запотевшую стеклянную стенку душевой кабины, и тихо застонал:

— о-о-о-о, любимая, ты сводишь меня с ума.

А Сони тем временем искусно овладевала его вздувшимся фаллосом. Мягко проведя языком по кругу кончика головки, она потеребила уздечку, что очень заводило Камала и нежно начала посасывать, натирая ствол ладошкой, то вверх, то вниз. Внезапно Камал, не сдержавшись, зарычал и поднял Сони с колен. Одним движением он поднял её вверх и насадил на отвердевшую пику, источающую жемчужные капли в жажде упоительного освобождения. Теперь Сони вновь оказалась прижатой к стенке душевой кабины. Камал яростно врывался в податливую плоть, что также жаждала страстной пляски в тисках крепких объятий любимого, который осыпал её страстными поцелуями, перемежая их с лёгкими покусываниями от изнурительной энергии, рвущейся наружу. Сони неистово стонала в ответ, задыхаясь от экстаза.

— О Боже, любимый… — взмолилась Сони, — я сойду с ума… — не выдержала она и выдохнула в порыве страсти, одновременно впиваясь ногтями в его плечи от зудящего напряжения внизу живота, что спиралью закрутило её в водовороте надвигающегося оргазма.

В ответ Камал громко застонал, и взорвался в самой её глубине, улетая в унисон с ней на парах экстаза. С усилием завершив последний толчок Камал задрожал, а Сони умиротворенно выдохнула и обмякла на его руках. На некоторое мгновение они застыли на месте, тяжело дыша, затем Камал провёл пятерней по волосам Сони, и, нежно поцеловав, тихо произнёс:

— Ты больше года не подпускала меня к себе, — и, улыбаясь, продолжил, — я хочу восполнить пробелы и сполна насытиться тобой.

— Я не против, любовь моя, — улыбнулась Сони в ответ и устало положила голову ему на плечо.