Тихое семейное счастье

10. «А пока я буду счастлива»

Лида, сияющая от переполнявшего ее счастья, вошла в приемную, гордо держа в руке заявление.

Вика посмотрела на нее с любопытством:

— Что ты такое сказала шефу, что он все время в зеркало смотрится и меня допрашивает, как выглядит?

Лида загадочно улыбнулась, на вопрос не ответила, спросила сама:

— Он сейчас занят?

— Снова интересная для него информация?

— Можно и так сказать. Заявление подписать.

— Увольняешься?

— Отпуск на три дня. Замуж выхожу.

Вика искренне удивилась. Действительно, информация интересная!

— Начальство в курсе? Отпускает на три дня? — уточнила она.

— Конечно, — радостно кивнула Лида: еще бы, ее начальство, Валентин, очень даже в курсе.

— На свадьбу пригласишь?

Простой вопрос секретарши вызвал некоторое замешательство. Лида стала серьезной, мягко сказала:

— Вика, извини, но, во-первых, свадьба будет совсем небольшая, а во-вторых, ты и сама не придешь.

— Почему? — насторожилась Вика.

— Потому что я выхожу замуж за Валентина, — очень мягко произнесла Лида.

Вика, потрясенная до глубины души, молча смотрела на нее. Наконец, поинтересовалась:

— Ты хоть понимаешь, что это значит?

— Молодой красивый умный муж, — беспечно пояснила Лида.

— Он выплачивает огромный долг… — сквозь зубы сказала Вика.

— Знаю, — спокойно ответила Лида.

— А когда выплатит, то сбежит.

— А пока я буду счастлива.

— Ненормальная, — и секретарша выскочила из приемной.

Лида посмотрела ей вслед и пожала плечами. Заглянула к Данилину:

— Можно?

Вика простучала каблучками по коридору, влетела в кабинет замдиректора. Валентин сосредоточенно работал на компьютере, даже не взглянул на нее. Она подбежала, вцепилась в край стола, наклонилась к Валентину, задыхаясь от возмущения, выпалила:

— Ты с ума сошел? Это правда?

— Что я сошел с ума? Нет, неправда, — с легкой насмешкой ответил он, не отрываясь от работы.

Вика перевела дыхание: «Еще и насмехается!» Произнесла отчетливо:

— Правда, что ты на ней женишься?

Валентин поднял голову от компьютера и посмотрел прямо в ее глаза. Встретившись с его взглядом, Вика почувствовала, что теряет свою уверенность. Вот зачем мужчине такой дивный цвет глаз, такие потрясающие ресницы, одного взмаха которых достаточно, чтобы потерять голову.

— Если ты имеешь в виду Лиду, то да, — спокойно пояснил обладатель дивных глаз.

— Знаешь, что про нее говорят? Что она переспала со всеми мужиками в ее городе.

На Валентина эти слова не произвели должного впечатления, он снова отвернулся к компьютеру, равнодушно ответил:

— Не желаю ничего слушать.

— Тебе все равно, — поняла Вика, — ты ее не любишь. Поэтому не ревнуешь.

— Я и тебя не ревновал, — пожал плечами Валентин и снова посмотрел ей прямо в глаза:

— Понимаешь, дело в том, что я очень уверен в себе. Ты же не нашла никого лучше меня?

Она почувствовала себя совершенно беспомощной от магического воздействия его дивных глаз, взмаха ресниц, оттого, что он угадал ее сокровенные мысли.

— Ты зато нашел, — тихо и зло произнесла Вика, стараясь освободиться от наваждения. — Стареющую тетку с чужим ребенком. Ты хоть в курсе, что у нее будет ребенок от Данилина?

— Конечно, — спокойно улыбнулся Валентин.

— Ясно, — выдохнула она. — Фиктивный брак. Неплохо придумано. Переехать к ней на все готовенькое. Такая экономия! Может, у нее и денежки какие водятся. Решил ограбить бедную дурочку.

Валентин покачал головой, выразительно глядя на нее: что ты несешь?

Но Вика не обращала внимания, торопилась высказать все, все:

— Свое же все продал, до последнего гвоздя. Мои платья продать хотел!

— Не выдумывай, твои вещи я не трогал.

— Потому что я вовремя уехала! Ты же был вообще невменяемый! Если бы не эта идиотская история… Думаешь, ты ей нужен? Ей лишь бы замуж, все равно за кого, лишь бы у ребенка был законный отец!

— Ты сама видишь, что мы с Лидой идеально подходим друг другу. — Дивные глаза, спокойная улыбка.

Нет, это просто невозможно! Вика в отчаянии выбежала из кабинета, промчалась по коридору, в изнеможении опустилась на стул возле своего письменного стола в приемной. Это был их первый разговор с выяснением отношений с того самого дня, когда…

Если бы она могла вернуть прошлое! Она бы не ушла от него. Она так привыкла считать Валентина своей собственностью, что ей и в голову не пришло, что он может соединить свою судьбу с какой-то другой женщиной. Она была уверена, что их развод — это временное недоразумение, которое в конце концов закончится.

Она тогда просто испугалась — нищеты, жесткой экономии, лихорадочного блеска в его глазах, когда он стал продавать все, все: квартиру, машину, мебель, чтобы как можно скорее расплатиться.

Она помнила, какой ужас охватил ее, когда, вернувшись с работы, она обнаружила, что нет шифоньера, в котором хранилась их одежда. Ее платья, костюмы… Шубка! Все это, к счастью, обнаружилось в соседней комнате, было даже аккуратно сложено. Но ее нервы не выдержали. От человека с такими сумасшедшими глазами можно было ожидать все, что угодно.

Наверное, ей надо было поговорить с ним, успокоить, поддержать. Но она боялась заговорить с ним о том, что произошло. Боялась, что он обвинит во всем ее. Она и так винила себя. Но выслушивать его упреки было бы невыносимо. И все-таки виноват был именно он. В том, что довел ее до такого состояния, что она наиглупейшим образом попалась в примитивную ловушку, расставленную этими пройдохами. Ей так хотелось тогда поверить, что и в самом деле их семейной жизни не хватает романтики, что Валентин примчится к ней — и оценит ее сумасбродный поступок… Да, если бы он стал обвинять ее, то она ему все высказала бы!

Но Валентин молчал. И она молчала тоже. Молча собрала вещи, ушла к родителям. Молча подала на развод. Она думала, что он придет: нет, не мириться, но хотя бы спросит что-нибудь. Но он не пришел к ней, не пытался ни мириться, ни спрашивать, ни уговаривать.

Явился в ЗАГС, шикарный, собранный, все с тем же блеском одержимости в глазах, спокойно и деловито подписал все бумаги. Казалось, он вообще не придает этому значения. Их развели на удивление быстро: детей нет, имущественных споров тоже. Даже почему-то не стали пытаться их примирить, предлагать подумать.

Она сначала ужаснулась быстроте их развода, но потом, вспоминая спокойную деловитость Валентина, утешала себя тем, что все это — лишь формальность. Он не хочет лишать ее удобств привычного ей образа жизни, взваливать на ее хрупкие плечи тяготы выплаты огромного долга. И несмотря на то, что они стали жить отдельно и оформили развод, она была убеждена, что все это — временно и они обязательно будут вместе. Ведь они же такая красивая пара! Молодые, яркие — просто созданы друг для друга. Даже их имена звучат вместе так гармонично, начинаются на одну букву, темно-красную букву В, как спелая вишня на картинках в «Азбуке». А его отчество созвучно ее имени. Ей всегда казалось, что это знак свыше, предписывающий им долгую совместную жизнь. И вдруг появляется какая-то бледная тетка с бледно-желтым именем Лида и все рушит.