Очень синий чулок

— Этот кабинет оснащен кнопкой вызова охраны.

— Но ведь ты не всегда бываешь в кабинете, верно? Приятного дня, Олюшка. Мы встретимся вновь, но при других обстоятельствах и в другом месте. Я подберу правильный момент.

Волкова вздрогнула и, бледно улыбнувшись, постаралась поставить мерзавца на место:

— Я постараюсь, чтобы этот момент не наступил.

Но Ковров только рассмеялся. И она его даже понимала, слишком слабым и дрожащим был ее голос. Слишком тряслись губы, да и глаза были на мокром месте.

Всего несколькими фразами ублюдок вернул ее в прошлое, в тот вечер, когда два обмудка едва не… Едва не…

Ольга разрыдалась. Закрыв лицо руками, она сползла с кресла под стол и там, сжавшись в комок, тихо-тихо заскулила. Она кусала губы, пальцы, щипала себя за руки, но не могла унять истерику.

Кто-то резко отшвырнул стул и схватил Ольгу. Сначала за руки, а после, подтащив к себе, обхватил за плечи. Она вскрикнула, задергалась, но сильный, властный голос быстро ее успокоил:

— Я здесь, ты будешь в порядке.

Крастов. Она прижалась крепче, жадно вдохнула аромат его парфюма и расслабилась. Тело продолжало сотрясаться от рыданий, но она чувствовала, что нескончаемый поток слез скоро иссякнет.

Все это время Крастов сидел на полу, прижимал ее к себе и круговыми движениями поглаживал ее по спине. Иногда он шептал что-то вроде: "Ну всё, всё. Я здесь, ты в безопасности". Ольга верила и не верила, ведь сейчас на и правда была в безопасности. Но что будет дальше? Крастов не передумает ловить крыс. А она… Она уже согласна на увольнение. В конце концов ипотека выплачена, а платить за амбиции психическим здоровьем и телом… Нет уж, спасибо. Такой карьеры ей не надо.

— Поехали домой. Я наполню тебе ванну, закину туда какую-нибудь ароматическую дрянь, а после напою тебя коллекционным виски. А завтрашняя ты будешь ненавидеть сегодняшнюю.

— Отличный план, — насморочным голосом ответила Ольга.

— Вот и славно. Я принесу салфетки, у этого кабинета есть свой санузел. Постарайся немного привести себя в порядок. Всё-таки черные подглазья идут только пандам.

Ольга покивала и осталась потерянно сидеть на полу. Ею овладела апатия. Она понимала, что в таком виде нельзя идти по коридорам. Что надо встать, умыться, вытереться. Оправить одежду. Сделать хоть что-то. Но она продолжала сидеть и тупо таращиться в пол. На ковер. Какой-то унылый ковер. Не такой пышный и прикольный как икеевский.

— Ясно. Ладно, и не с таким справлялись.

Крастов рывком отодвинул стол, поднял Ольгу и оттащил ее в санузел. Там, открыв холодный кран, он щедро ливанул воду ей за шиворот. Заверещал, Ольга принялась вырываться, но Крастов не успокоился, пока не вымочил ее всю.

— Очухалась? Умывайся. И, — он замялся, — прости. Но ты была слишком уж апатична. Надо было что-то делать.

— Угу.

Через несколько часов Ольга отмокала в ванне и рассеяно размышляла, сколько ещё ей будет пускаться инцидент в лифте?

"Крастов как рыцарь — появляется вовремя", эта мысль развеселила ее. А после расстроила. Ведь Крастов и правда ее спас. Дважды.

— Ну что за трындец? — вздохнула Ольга и вытащила пробку из ванны. Пора было вылезать. Офисный рыцарь обещал сладкое вино, вкусные роллы и свою превосходную компанию. Надо пользоваться, пока дают.

"Или дать самой? Так ведь он даже не намекает".

На таймере то что выше по 28.01 5.5

Вытеревшись, Ольга надела милое трикотажное платье, приятного разбеленно-розового цвета и мягкие домашние туфельки. Влажные волосы она подсушила феном и, глубоко вдохнув, выпорхнула наружу. Конечно, собираясь принимать ванну, она думала о том, чтобы надеть сексуальное белье и шелковый пеньюар. Это был бы прямой сигнал для Крастова.

Но несмотря на то, что она безумно желала ощутить на себе его сильные руки, его горячие губы, черт побери, и его язык она тоже жаждала ощутить! Несмотря на всё это, Ольга не хотела быть настолько откровенной, настолько отчаявшейся. Настолько "возьми-же-меня-я-умираю-как-хочу-тебя". В ней ещё оставалось немного гордости. Да и страшновато, всё-таки.

"Говорят же умные люди, что девственность надо отпускать в юности. Потом у девушки включается мозг и всё, абы с кем в постель уже хочется", фыркнула про себя Ольга. Хотя если так подумать, то учитывая подростковые беременности, всю палитру венерических заболеваний — быть может, секс стоит запретить?

— Ты забыла куда идти или глубоко задумалась? — с интересом спросил Крастов, выглядывая в коридор.

— И то, и то, — рассмеялась Волкова. — Прости.

Он сменил ее долгим, пристальным взглядом и задумчиво произнес:

— А я так рассчитывал на что-нибудь развратное.

— В твоей гостиной строгий дресс-код?

— Ага, но ты подходишь, — он улыбнулся и махнул рукой, — не стой, двигайся. А то начну приводить в чувство.

Посмеиваясь, Волкова зашла в гостиную и с восхищением посмотрела на журнальный стол. Там, в ведерке со льдом ждала бутылка шампанского, а на узких длинных тарелках были выложены роллы.

— Палочками или вилкой? Один из моих партнёров ест их ложкой, — Крастов подмигнул Ольге, — так что ты ничем не сможешь меня удивить.

— Я могу взять две вилки, — лукаво улыбнулась она.

— Было Ютубе, — отмахнулся Крастов.

— Да, там, как правило, есть все. Даже видео о том, как правильно засунуть в нос мармеладного мишку.

Крастов ловко вскрыл бутылку и наполнил бокалы. Подавая напиток Ольге, он задумчиво спросил:

— Даже не знаю, стоит ли спрашивать зачем ты смотрела эти вещи?

— У меня нет ответа, — засмеялась Ольга. — Так вышло.

Когда они утолили первый голод, Крастов принес вторую бутылку шампанского. И, вскрывая ее, как бы мимоходом спросил:

— Расскажешь?

Больше он не добавил ничего, но Ольга прекрасно поняла, на что он намекает. На ее истерику.

— У меня нет ответа, — повторила она недавно сказанную фразу. — Все было ожидаемо — грязные намеки Коврова, его недвусмысленные угрозы выследить меня. И я передала флешку. Что там было?

— Контакты, имена и фамилии, — Крастов отмахнулся, — не забивай голову. Чем он угрожал тебе?

Ольга вздрогнула и зябко поежилась. Отставив бокал на стол, она зажала ладони между колен и тихо сказала:

— Он сказал, что в следующий раз мы встретимся там, где не будет кнопки вызова охраны.

Крастов подсел к ней и обнял, прижал к себе и погладил по голове.

— У него не получится, — уверенно сказал он.

— А если да? Я не хочу, чтобы…

"Чтобы мой первый раз украл грязный ублюдок", но вслух она этого произнести не смогла.

— Все будет хорошо.

Она чуть отстранилась и, не давая себе передумать, прижалась губами к губам Крастова. Замерла на несколько прекрасных мгновений, а после попыталась сбежать.

— Ну теперь уж нет, не отпущу, — хищно выдохнул Крастов. — Я покажу как надо, Оля.

5.6

Крастов подхватил ее под бедра и посадил на себя. Его большие ладони скользнули на ее попку и крепко сжали. Ольга застонала и уткнулась лбом в плечо Вадима. Несколько минут они просто тяжело дышали и крепко прижимались друг к другу. Затем Крастов встал и, удерживая Ольгу на себе, хрипло спросил:

— Да или нет?

— Да, — выдохнула Ольга и прижалась губами к его сильной шее, к пульсирующей под челюстью венке.

Он отнес ее в спальню и бережно опустил на постель. Лег сверху, опираясь на локти, и втянул Ольгу в долгий чувственный поцелуй. Крастов не спешил раздевать ее, не спешил переходить к "основному блюду". Он наслаждался прелюдией и учил наслаждаться Ольгу.

Когда воздуха перестало хватать, он отпустил ее губы и спустился к нежной шейке. Жгучие поцелуи заставляли Ольгу трепетать, она всхлипывала и выгибалась, подставляя себя под губы Крастова.

— Вот так, почувствуй себя, моя девочка.

Напряжённые горошины сосков были хорошо различимы под тонким трикотажем. Крастов, не снимая с Ольги платья, прямо через ткань втянул в рот левый сосок. Она вскрикнула и вцепилась руками в его плечи.

— Так сильно, — на выдохе произнесла Ольга.

— Но хорошо?

— Хорошо, — она закрыла глаза. — Очень хорошо.

Наконец, Крастову надоело ласкать ее тело сквозь преграду и он, сев на колени, медленно задрал подол платья. Он не остановился до тех пор, пока не обнажил ее до плоского животика с изящной впадинкой пупка. Увидев, что на Ольге нет белья, он тяжело выдохнул и прищурил темные от страсти глаза.

— Не смотри, — она покраснела.

— А если я не могу не смотреть? Меня как магнитом тянет, — и он положил руку на средоточие ее женственности. — Ты здесь такая нежная.

Ольга попыталась свести колени, но Вадим не позволил. Склонившись, он оставил короткий поцелуй у впадинки пупка, затем скользнул губами ниже, ниже и, наконец, приласкал кончиком языка ее набухший, напряженный клитор. Ольга вскрикнула и тут же прижала к губам ладонь. Его действия сводили ее с ума.

Удерживая ее бедра, Вадим безжалостно ласкал повлажневшие складочки. Он вновь и вновь терзал губами и языком упругую горошину, в которую превратился клитор. Оставив последний поцелую на заласканном местечке, Крастов отстранился и ввел внутрь Ольгиного тела указательный палец.

— Х-хватит, — едва дыша, выстонала Волкова. — Просто войди в меня. Я не могу больше.

Он любовался ею — ресницы слиплись стрелочками, рот приоткрыт и черт возьми, как бы хорошо смотрелся его член между этих припухших губ. Вадим сдавленно зарычал и, услышав ее тихий стон, выдохнул:

— Мы только начали, — он усмехнулся и добавил, — я даже не раздет.

Но вопреки своим словам, от одежды он избавился быстро и навис над ней. Его тяжелый, пульсирующий член оказался прямо напротив входа в ее тело.

— Хочешь? — он взял его в руку и погладил влажной головкой ее складочки.

Ольга вздрогнула, посмотрела на него каким-то пустым, потерянным взглядом и кивнула. Вадим медленно выдохнул, и направил себя в нее. Впившись поцелуем в сладкие, манящие губы, он одним движением заполнил ее всю. Она вскрикнула в поцелуй, ударила его ладошками по плечам, но он не мог, просто не мог остановиться. Он вбивался в ее тело, зацеловывал кривящиеся губы и едва мог дышать. Он весь превратился в алчущее животное, в зверя, что до безумия нуждается в утолении своей страсти.

Остатки ясного разума подсказали Вадиму выйти и выплеснуться на подрагивающий живот, хотя все внутри него требовало пометить Ольгу изнутри, заполнить не только членом, но и спермой.

Скатившись с нее, он сел. Крастову еще ни разу так не срывало крышу и он не знал, просто не знал, что он сейчас должен сказать или сделать. И, глядя на свою сперму, что запятнала подтянутый животик Волковой, он не ощущал вины. Только всеобъемлющее удовлетворение от вида расхристанной, затраханной женщины.

— Принесу тебе воду и обезболивающее, — наконец, произнес он.

Ольга молча кивнула и Вадиму стало кристально ясно, что этим вечером он обязан о ней позаботиться. Не так, как он уже «позаботился». Поэтому он принес воду и заставил ее принять несколько таблеток. Затем он поднял ее на руки и пересадил на банкетку. Скинул на пол испачканное белье и перестелил постель. Это, кстати, был почти подвиг — он уже лет десять сам себе не застилал постель. Справившись, он устроил Волкову рядом с собой. И где-то внутри него сыто зевнул вечно-голодный зверь. Кажется, он нашел то, что искал всю жизнь.