Очень синий чулок

— Я спереди, а ты сзади, — хохотнул сосед и вошел в лифт. — И только попробуй укусить — лицо распишу так, что мать не узнает.

— А я и нож прихватил, фирменный, с гарантией, — хохотнули за спиной Ольги.

"Ждали, а я даже не помню его имени", мелькнула в ее голове заполошная мысль. И только тогда она сообразила закричать:

— Пожар! Лифт горит! Мфм!

Рот ей заткнули моментом. Пока что рукой, но ей становилось дурно от одной мысли, что если ничего не произойдет, если никто ее не спасет, то… Она безумными, полными ужаса глазами наблюдала, как медленно, но неотвратимо закрывается дверь лифта.

«Хорошо, если отымеют в лифте и бросят. Если затащат в квартиру, то не скоро отпустят. Ненавижу-ненавижу-ненавижу!».

Между створок лифта появилась мужская рука.

«Мамочки, их что, трое будет? Я же умру! Господи, да как же так!»

4.3выложено 30.12

— Оленька, что за ролевые игры?

Зареванная и перепуганная, она не сразу узнала голос Вадима. Распахнув глаза и увидев шефа, она замычала в зажимающую рот ладонью и рванулась вперёд.

— Слышь, мужик, шел бы ты отсюда. Мы ей все оплатим.

— И то правда, — кивнул Крастов и отошёл.

Никто ничего не успел понять, но за считанные секунды Ольга оказалась в руках шефа, а два мерзавца съежились на полу. Над ними возвышался огромный, шкафоподобный мужчина. Он держал в руках резиновую дубинку, которая в его лапищах казалась игрушечной.

— Алексей Сергеевич, удовлетворите пожалуйста этих джентльменов и не забудьте им заплатить. Что бы вы там ни использовали — оплатите по тарифу, — небрежно бросил Крастов.

— Понял.

Ольгу трясло. Она вжалась в угол лифта, смотрела на шефа больными глазам и молчала. Может, она подвинулась рассудком? Может, ее уже давно имеют во все отверстия, а сознание придумало вот такой вот выход? Откуда Крастову взяться в ее подъезде?

— Выпей, — он протянул ей плоскую флягу. — Ну, бери.

Вздрогнув, она схватила флягу, попыталась открутить крышку, но пальцы соскальзывали.

— Да, Оленька, нервишки у тебя ни к черту.

В этот же момент она сложилась пополам от хохота. Она смеялась, а по щекам стекали слезы.

— Все с тобой ясно. Я-то порадовать хотел тебя, а тут…

— А ты порадовал, — хрипло выдохнула она. — Охренительно порадовал. Если бы не ты и твой Алексей, меня бы сейчас так отрадовали, что на всю жизнь бы радости хватило.

— Зато мы перешли на ты, — отозвался Крастов. — Хватит, Волкова, выпрямляйся. Сейчас соберешь шмотки и поедешь ко мне. А квартиру свою сдашь, или что там у тебя? Ипотека? Съем?

— Ипотека. Выплачена уже, практически.

— Ну и тем более, сдашь ее кому-нибудь и будешь бабки откладывать на размен. Ну-ну. Иди сюда.

Крастов поднял ее на ноги и вынес из лифта.

— Где ключи?

— В сумочке, — тихо отозвалась она и даже потрясла этой сумочкой. — Бренчат.

— Бренчат, — согласно вздохнул Крастов. — Давай сюда.

Привалившись к стене она апатично наблюдала за тем, как приглушенно ругающийся шеф копается в ее сумке и, наконец, выуживает связку ключей.

— Это не те, это от маминой квартиры.

— Волкова, а мама у тебя где живет?

— В другом городе.

— А ключи зачем с собой носишь?

— Вдруг пригодится, — философски произнесла Ольга.

Но едва только Крастов открыл дверь, а нее будто демон вселился. Волкова впихнула шефа в темный коридор, ввалилась туда сама и резко захлопнула дверь. Закрыла замок, набросила цепочку и задумчиво покосилась на видавшую виды тумбу для обуви — может, придвинуть?

— Тихо-тихо, ты глотни все же из фляжечки и начинай собирать вещи. Бери только необходимое — смену белья, смену одежды. Завтра купим новые вещи.

— Зубная щетка.

— На меня работает чудесный человек, Владлен Михайлович, так вот у него запас новых щеток на роту солдат. Паста, полотенца и постельное белье — все новое, никем никогда не использованное. Мне порой кажется, что старику доставляет удовольствие закупка всего этого.

— Х-хорошо.

Минут через пятнадцать Ольга стояла в коридоре. В руках она сжимала сумку с документами и сменой белья. Крастов за это время успел перекрыть газ, воду и отключить электроэнергию.

— Мы так надолго?

— Есть новости, но не сегодня. Сегодня будем тебя лечить, коллега.

С этими словами он вывел ее из квартиры и направил к лифту. Волкова на мгновение замешкалась, но все же шагнула внутрь. Крепко держась за руку шефа, она размеренно дышала и напоминала себе, что все уже прошло. Что ничего непоправимого не произошло.

"Надо успокоительного попить", вздохнула она про себя.

В машине она привалилась к надежному плечу Крастова и прикрыла глаза. Перед лицом чуть не случившейся трагедии все проблемы как-то померкли. Подумаешь, кто-то ее сфотографировал! Да она еще и в суд подаст, если малолетний придурок рискнет их обнародовать. В России понятие харрасмента еще не прижилось, но уже знакомо. Щенка потопят конкуренты, а она выйдет сухой из воды. Хоть и со слегка подмоченной репутацией.

«Зато фигура хорошая, на фотках ни единой складочки», — подумала Волкова и задремала.

Проснулась она уже в квартире шефа. Крастов попытался уложить ее на диван, но немного не рассчитал и едва не рухнул сверху.

— Могу засчитать это за домогательство? — сонно уточнила Ольга.

— Я делаю это иначе.

— Тогда утром, — распорядилась она и свернулась калачиком.

— Я напомню, — хмыкнул шеф и укрыл подчиненную пледом.

Спала она неплохо, кошмары не рискнули прийти в ее сон. Может, из-за выпитого коньяка, а может из-за того, что Крастов пол ночи просидел в соседнем кресле. Нет, у него было оправдание — он работал. Честно работал — ноутбук был включен и даже папка с документами открыта. Вот только к утру в бумагах по-прежнему конь не валялся. Зато он трижды поправил Ольге плед.

— Колдунья, — вздохнул Крастов. — Трахну и успокоюсь.

Диван был достаточно широким, чтобы рядом с Ольгой нашлось место и для него. Он уткнулся лицом в мягкие волосы женщины и довольно вздохнул — как же хорошо. Он не против поспать так пару ночей. На большее его интереса обычно не хватает.

4.6

Утром ее разбудил аромат свежего кофе. Потянувшись, Ольга уперлась ногами в подлокотник дивана и, испугавшись, резко подскочила. Обстановка пугала — все незнакомое и довольно непривычное.

События вчерашнего дня четко встали перед глазами. Она поежилась, завернулась в плед и поднялась. Надо найти шефа. Еще неизвестно, чем закончится вчерашний день. Ему пришлось вступиться за нее. Из-за это этого Ольга чувствовала какую-то иррациональную вину.

Зная оборот компании, Волкова могла примерно прикинуть и доход шефа. Однако квартира была не настолько велика. Место в котором Ольга проснулась явно было залом. Потом она нашла стильную спальню — обилие контрастных цветов и геометрически-неправильных полок. Затем она попала в белоснежную ванную комнату. Крастов что-то говорил о зубных щетках, но запасных видно не было. Поэтому она просто выдавила на палец зубную пасту и попыталась почистить зубы так. Затем прополоскала рот водой. Ничего, один день можно и так.

Квартира имела очень понятную «географию» — широкий коридор в который выходили двери спальни и зала, санузел в одном конце и напротив него кухня. В пользу того, что за приятно бежевыми дверьми скрывалась кухня свидетельствовал аромат кофе.

Да, она оказалась права. Это была кухня. И Крастов тоже был там. Он, мелодично напевая, колдовал у плиты. Узкие бедра тесно облегали светлые брюки, белоснежная футболка трещала на широких плечах. Над круглой задницей «расцвел» бантик от передника. Ярко-синий.

— Доброе утро, — хрипловато поздоровалась Ольга.

— А точно доброе? — спросил шеф и полуобернулся, — садись, сейчас будем есть кесадилью.

— Кого?

— Лепешку с начинкой, — хмыкнул он. — Ни разу не похоже на настоящую кесадилью, но в моей семье ее готовят уже лет двадцать.

— Здорово. Пахнет очень вкусно, — улыбнулась Ольга.

— Как ты?

Она вздрогнула и плотнее закуталась в плед.

— Мне… Мне так стыдно. Вы пришли, а там… И он меня поставил раком, а я…

— Они оба мрази, — серьезно произнес Крастов и повернулся к ней полностью. — Ни один мужчина никогда не принудит женщину к близости силой. Всякое бывает, влюбленные идут на обман, на шантаж — это тоже не очень хорошо. Но грубая сила… Если тебе стыдно за них, то представь каково мне.

— Вам?

— Я мужчина, и они тоже, — он криво улыбнулся, — яйценосящие. Ты не должна переживать из-за того, над чем не имела власти.

Ольга пожала плечами и отвела взгляд. Она все равно вспоминала, как на лицо упали волосы, как из-за запаха перегара сжимался желудок. Как пугали сильные, жесткие пальцы. Почему-то алкоголиков считают опустившимися, слабыми людьми, но эти… Эти были другими. Злые, жестокие и сильные. Ей не хватило сил, чтобы остановить их. Термин «слабый пол» получил совсем иную окраску.

Перед ее носом оказалась бумажная салфетка.

— Что это?

— Ты плачешь, — серьезно сказал Крастов.

— Простите.

— Я думаю, что ты можешь обращаться ко мне по имени. Вадим. Тем более, что вчера я приехал не случайно.

— Не случайно? — глупо переспросила она и тут же смутилась, — хотя да, что вам делать в моем доме случайно.

— Не «вам», Оленька, не «вам», а тебе. Мы не английская аристократия, чтобы на неформальное общение в несколько этапов переходить.

Про английскую аристократию Волкова имела крайне смутное понятие. Что-то она слышала о том, что там нет различий «ты» и «вы». Но значит ли это, что все общаются панибратски? Нет, лучше не сверкать столь куцыми знаниями, а просто запомнить и потом тихонечко погуглить.

— Чем он тебя шантажировал?

Ольга не сразу поняла, о чем ее спрашивает шеф.

— Интимными фото.

— Ты с ним была? — удивился Вадим. — Не похоже.

— Нет, он предложил мне кофе. А там что-то было, — она передернула плечами. — Я все осознавала, но не могла пошевелиться. Он успел меня раздеть и сфотографировать. Художественная ценность у снимков сомнительная, но…

— Но этого хватит, чтобы разрушить твою деловую репутацию, — кивнул Вадим.

Криво улыбнувшись, Ольга спросила:

— А вы разве в нее верите?

— Поверил, буквально на днях. Теперь я знаю, что ты тот редкий цветок, имеющий не только яркие лепестки, но и, — тут он задумался и рассмеялся, — да, сравнение так себе. Не думаю, что у растений есть мозг. Но ты поняла, да?

— Я поняла, что вам непривычно делать комплименты женскому разуму, — покивала Ольга. — Так и что, вас так поразила моя квалификация, что вы решили приехать ко мне?

Он захохотал и, выключив газ, раскинул по тарелкам ароматный бекон и яркую яичницу. С кухонного стола был переставлен овощной салат, а из хлебницы появился пышный хлеб. Как будто домашний.

«Скорее испеченный на заказ», поправила себя Волкова.

— Приятного аппетита. Сок?

— Свежевыжатый?

— Разумеется.

— Тогда мне водой разбавь, — попросила Ольга. — Что?

— Ничего, — он быстро выполнил требование, — что-то еще?

— Нет.

— Тогда ешь.

С завтраком было покончено за пару минут. После чего Крастов вытащил пульт, что-то на нем потыкал и загудела кофеварка.