Строками по нашим душам

Глава 5

Ева проснулась одна. Но место рядом с ней было еще теплым. Девушка пришла к выводу, что Андрей проснулся недавно.

Солнце пробивалось сквозь занавески. Сегодня день обещал быть очень солнечным и теплым. Только вылазить из-под одеяла совсем не хотелось.

Зевая, она спустилась на первый этаж и сразу столкнулась с бегущей куда-то Никой. Она что-то спешно пробормотала и убежала.

Пока девушка готовила второе кофе за утро, исчез Никита и Кеша. А потом ушла и Лиза, аккуратно пощекотав меня и легонько чмокнув в щеку. Для нее Лиза всегда была мягким и очень хрупким облачком, поэтому каждое ее прикосновение было словно мягким зефиром, что тает, если его только коснешься.

Как Ева потом узнала, Ника, никому не сказав, записались на углекислые ванны, а Кеша — на массаж. В итоге, Никита и Лиза пошли в бассейн, а Ева была под угрозой нахождения наедине с Андреем. Чего ей совсем не хотелось.

Ева как раз наливала кофе в кружку, когда с балкона понеслись шаги и вскоре появился Андрей. Он выглядел хмуро, но вида, что что-то случилось, он попытался не подать. Она не стала расспрашивать его, да и он, по его виду, не хотел обо разговаривать.

Андрей демонстративно сел за стол, открыл компьютер и начал работать. Ева сварила ему кофе, поставил возле компьютера и тихо пробормотала:

— Доброе утро.

Андрей кивнул и дальше начал всматриваться в монитор.

— Если что, я буду в комнате. Может сяду на балконе у себя.

Снова кивок. Парень был с головой погружен в дела.

Ева поднялась с дивана и стала подниматься по ступенькам. В душе она глубоко выдохнула. У нее все-таки получилось побыть одной.

Через час к Еве пришел Андрей, спросил, может ли он у нее полежать и вскоре захрапел, пока девушка также, как и он несколькими часами ранее, работала в компьютере.

Ей нужно было дописать статью о предстоящем в университете форуме для молодых студентов. Иногда Еве казалось, что она только пишет обо всем этом, но иногда в это не участвует. Часто в институтах и внутри направлений проходили вечера, где студенты и преподаватели смотрели фильмы, устраивали читательские клубы и читали стихи. И ей хотелось туда пойти. Но каждый раз она одергивала себя, считая, что ее могут задеть, ее стихи могут никому не понравиться.

Несмотря на то, что ей было наплевать на мнение остальных, иногда внутри нее просыпалась та самая маленькая девочка, которая хочет, чтобы ее творения всем понравились.

Облегченно захлопнув ноутбук, она взяла книгу и стала аккуратно перелистывать страницы. Она все также сидела на подоконнике, постелив на него плед. На улице дул легкий ветерок, игриво собирая с деревьев листья и кружа их в невероятном танце. Он решал, танго это или вальс, сальса или румба.

Но потом стало прохладно, стали собираться тучи и вскоре пошел сильнейший ливень. От окна начало дуть, поэтому ей пришлось лечь на кровать, забраться под одеяло и читать дальше. Сегодня ей упала в руки книга «Прежде, чем я упаду».

Вдруг Андрей резко зашевелился, со стоном перевернулся и забросил руку к ней на живот. Глаза Евы округлились, и она не удержалась от тихого вскрика, когда парень прижал ее поближе к себе.

День прошел размеренно. Ничего интересного. После прихода ребят, мы все вместе устроились на диване и под шум дождя решили посмотреть детектив про американского маньяка. Зрелище было пугающим.

Вечером Ева сидела на берегу озера, обхватив колени руками. Вокруг тихо стрекотали насекомые, редко квакала лягушка. Над озером уже опустился еле заметный туман, но с каждой минутой он все больше и больше сгущался.

Она смотрела немедленно темнеющее небо, как последние светлые части солнца постепенно уходили за горизонт. Она давно не сидела в одиночестве на природе.

Часто это случалось в такие моменты, когда девушка уезжала в деревню к бабушке. Женщина рано уходила спать, а Ева выходила на задний двор или вообще сбегала на речку, и порой подолгу, даже до восхода, сидела одна, вслушиваясь в звуки ночи. В этом была своя романтика.

Ева незаметно улизнула, когда ребята обсуждали горячий источник, процедуры, которые сегодня проходили, теплую, даже немного горячую воду и прекрасную погоду. Они собирались готовить что-то на углях. У нее же к вечеру ухудшилось настроение. Но ей не хотелось ворчать, ругаться. Ева просто хотела побыть одна.

Девушка поежилась. Все было прекрасно, они хорошо провели время вместе, только противоречивые чувства не покидали ее. Она пыталась вести себя, как всегда, вот только ничего не получалось. Ева никак не могла совладать с собой. Каждое прикосновение отдавалась резким электрическим зарядом по всему телу. Независимо от того, кто к ней прикасался. Такого у нее не было давно. И ее это жутко пугало.

Она вдруг вспомнила первое объятие с Андреем. Странная тогда ситуация была.

11 класс.

Ева шла по вечерней улице. Немногочисленные машины проезжали с большой скоростью и вскоре скрывались за перекрестком. Она шла по лужам, образовавшимся после проходящего дождя. Кое-где на нее еще капали маленькие капли.

Она присел на скамейку и невольно снова стала прокручивать в голове произошедшее несколько часов назад.

В который раз поругавшись с родителями, Ева ушла из дома, надеясь разрешить свои внутренние проблемы.

Прошло несколько месяцев с тех пор, как они расстались с Альбертом. Но она никак не могла прийти в себя. Она замыкалась в себе, срывалась на людей, которые начинали на нее ругаться или говорить, что она ведет себя неправильно. Она внутренне унижалась перед ним, желая показать, какой он ее сделал. Чтоон с ней сделал. Как он разрушил все то хорошее, что было в ней, потому что этого не оценили. Это просто выбросили на помойку, будто это ничего не стоило.

Сигарета между указательным и средним пальцами заканчивалась одна за другой, и она доставала заново. Легкие уже болели, дышать было тяжело и неприятно. Легкие не могут до конца расправиться и кровь не снабжается кислородом. Она будто превращается в рыбу, которая без воды начинает открывать и закрывать рот в попытках глотнуть воздуха. И ей уже не нравился вкус сигарет, но раз за разом она снова брала новую сигарету, пока пачканы закончилась.

Ева присела на первую попавшуюся скамейку в парке у дома и закрыла лицо ладонями.

После смерти дедушки будто все сорвались с цепи. Бабушка совсем отреклась от них четверых, общаясь только с братом матери. Она переехала в квартиру в городе, где жили они, но никогда даже не ходила к ним в гости. Мама уже давно смирилась с происходящим, но каждый разговор с бабушкой заканчивался скандалом, который никто не мог прекратить. Ева раз за разом показывала бабушке ее истинное место, что она не имеет право осуждать выбор членов семьи Евы. Но бабушка ее не слышала.

Раньше Ева не позволяла себе этого, потому что считала, что все можно решить без ругани. Но ключевым в предложении было слово «раньше». Сейчас она кричала, ругалась с бабушкой только потому, что ей надоело, что никто никого не может услышать.

Все проблемы тогда обострялись в том месте, где никогда не думал.

Мама же, в свою очередь, каждый раз ругалась с Евой, пытаясь внушить ей, что нужно забыть и расслабиться. Ничего не изменишь, говорила она. И была права в своих словах.

Но я не могла отступиться. Точнее, не хотела. Подростковая вспыльчивость и максимализм не давали мне оставить все на прежних местах.

Раз за разом девушка ругалась со слезами на глазах, доказывала ей, что мы все одна семья, которая должна держаться друг за друга. Но все было безрезультатно. Проходил небольшой период времени, когда бабушка делала вид, что они хорошая семья. Но потом колесо Сансары давало оборот и все начиналось с точки отсчета.

На деле же ей хотелось выплеснуть все эмоции, которые копились в Еве. Она ругалась с бабушкой только чтобы поругаться. Крики, ругань, слезы — все это было частью усмирения пыла и проецирование своих проблем на старшее поколение.

Со временем Ева все-таки смирилась, но постоянно ездила в тот дом, где раньше жила бабушка с дедушкой. Чтобы отдать дань памяти этому дому. Чтобы понять, что его никто не бросил. Так же как и детские воспоминания, которые девушка получила в нем.

А еще она практически не ругала Роберта, но ругала Еву. Будто она была виновата во всех бедах. А она просто хотела справедливости и равноправия в семье. Но это ей вряд ли светило. Где-то глубоко внутри Ева понимала, что Роберт еще слишком мал, ему было только 6 лет, а она уже заканчивала школу. Девушка была старшей сестрой, поэтому основная ответственность за его деяния лежала на ее плечах. Но Еве все равно каждый раз было до жути обидно.

Ева

— Ева?

Я подняла голову и увидела перед собой Андрея. Он стоял в окружении своих друзей. Некоторых она смутно помнила, а некоторые были ей совсем не знакомы.

Когда я подняла глаза на него и встретилась с Андреем взглядом, выражение его лица изменилось. Улыбка потускнела, глаза забегали, но я заметила, что он постоянно останавливался на мне. Будто натыкался…

— Ребята, идите без меня, мне нужно остаться.

Он спешно попрощался со всеми друзьями, некоторые шептали ему что-то и потом смеялись, но только Андрей не смеялся. Он сурово смотрел на нее, даже чуть опасно. Мол, не вздумайте так шутить.

Вскоре все разошлись, а Андрей присел рядом со мной. Я к тому времени снова уткнулась в ладони и лишь чувствовала, как кружится голова. Ей нужно было немного продержаться, чтобы не заблевать прямо рядом со скамейкой.

Андрей придвинулся ко мне поближе, так, что наши бедра касались.

— Ева, что у тебя случилось.

Он не спросил у меня, он одним тоном потребовал у меня объяснений. Будто я ему что-то должна. Всем я, черт возьми, что-то должна.

Поэтому я и молчала. Но слезы сами накатили. Слезы злости, обиды и неоднократно пережитого предательства.

— Ева, все, что ты скажешь — очень важно. Тебе важно выговориться.

— Неважно, Андрей, — я горько усмехнулась через пальцы и невольно удивилась своему спокойному голосу, — все, что я могу тебе рассказать — будет неважным через несколько дней.

Я нечаянно всхлипнула.

И тут же услышала, как Андрей глубоко вздохнул. Он снял свою куртку, накинул на меня, и я почувствовала его руку на моих плечах. Оказывается, я выбежала из дома в одном свитере. По телу начинало разливаться приятное тепло.

— Иди сюда, дай я тебя обниму.

Я не поняла, как оказалась в его объятиях. Они казались такими теплыми и… родными. Хотя мы с ним никогда не обнимались. Мне было непривычно, но вместо с тем, комфортно. Будто обнимаешься с большим мишкой. Несмотря на то, что Андрей был худым и высоким, он был достаточно широк в плечах и выглядел грозно. Но для все равно был сладкой булочкой.

Пусть он никогда это не услышит из моих уст.

Он сидел в одной футболке, поэтому вскоре на ней образовалось темное пятно от слез. Невольно я испугалась, что он тоже замерзнет, поэтому я чуть отодвинула край куртки и накинула на одно его плечо.

Я не хотела плакать, но слезы начинали литься сами собой. Я понимала, что скоро его футболка будет окончательно мокрой, но мне не хотелось отстраняться от его объятий. Голова уткнулась в его плечо, а ладонь непроизвольно оказалась на груди. Кончиками пальцев она чувствовала рельефы его груди и кубиков. Мысли о родителях постепенно стали отходить на второй план. Она вдохнула его запах. Корица и легкий запах вэйпа с бабл-гамом. Он почему-то предпочитал его всегда.