Строками по нашим душам

Глава 26

Меня трясло.

От всего.

От того, что меня трогал Альберт и я все еще ощущала его прикосновения на своем теле. От того, что натворил Андрей, от того, как он избил Альберта и как с угрюмым видом привез меня домой. А на заднем сидении лежал букет роз.

Мне вдруг стало до жути страшно. Страшно за завтрашний день, страшно, что Андрей думает обо мне. Хоть я и была обижена на него, мое сердце трещало от боли, что меня просто бросили.

Но мне было страшно. Как тогда, когда я сидела на бордюре и плакала. Я кричала на весь двор, и соседи удивленно открывали окна в поисках источника шума.

Андрей припарковал машину и заглушил двигатель. Он оперся ладонями на руль и положил голову на руки. Я первый раз за всю дорогу подняла взгляд и единственное, что привлекло мой взгляд — его разбитые костяшки пальцев. Он еще не успел толком восстановиться после того ранения, а уже занимался рукопашным боем.

Мы молчали всю дорогу, но я постоянно ощущала это напряжение. Воздух между нами накалился до предела, но попыток поговорить никто из нас не предпринимал.

— Выходи. — Впервые я столкнулась с таким холодом в его голосе. Он был как холодная льдина. Только однажды он так говорил, я вспомнила, с Настей.

И сердце снова дало огромную трещину. Я громко сглотнула и посмотрела на него. Каким был голос, такими были и его глаза.

— Андрей…

— Я сказал тебе, выходи.

— Ответь только на один вопрос.

Он замолчал. И я восприняла это как согласие. Даже если оно таковым не было.

— Чего ты от меня хочешь?

Мой голос показался настолько чужим, что я даже не смогла его различить. Этот вопрос повис в воздухе. Молчание было таким длинным, что в какой-то момент мне показалось, будто я задала этот вопрос только у себя в голове.

— Мне нужна только ты. — У меня создалось впечатление, что он говорит это нехотя. Признается мне.

— Но раз так, почему раз за разом ты меня покидаешь… — слезы начали подкатывать к горлу и мне, — каждый раз я думаю, что ты относишься так только ко мне, но потом вижу тебя с очередной девушкой и понимаю, что ничем, черт возьми, не отличаюсь от них.

Голос дрожал. Я вот-вот готова была разреветься и пуститься из машины прочь в квартиру.

— Да и сама ты я смотрю развлекаешься прекрасно. — Каждое его слово — как ножевое.

Вместо холода и злости теперь была обида. Если бы он посмотрел на меня, я бы непременно увидела бы его глаза, наполненные болью, разочарованием. На меня начала накатывать паника, я чувствовала, как учащается сердцебиение и сбивается дыхание. В голове резко всплыла мысль о смерти. Быстрой и очень болезненной.

Дело определенно плохо.

— Ты не можешь так говорить…

— Нет, могу, Ева. — Зарычал он. — Но почему-то я это я говорю. Потому что я чертовски зол. Потому что мы столько прошли вместе и в конце концов мы встречаемся. А ты поступаешь так.

И тут меня будто током ударило. Перед глазами появилась фотография. Та самая.

На меня начала накатывать злость. Несмотря на то, что в голове начало сильно звенеть, я старалась игнорировать это. Резко открыв дверь, я вылезла из машины и пошла в сторону подъезда.

Мне срочно нужно выкурить хотя бы одну сигарету.

Я устала постоянно не обращать внимание на происходящее между нами. Мы еще тогда нарушили личные границы друг друга, мы перестали вести себя как друзья. Но мы тщетно пытались заново выстроить стену из обломков. Меня это съедало изнутри, я уходила все глубже и глубже в бездну. Я не могла больше так жить. Я все меньше и меньше разговаривала со своими друзьями, одевалась все чаще несвойственно себе. Я возвращалась в то состояние, из которого выходила долго время. И когда мы решили выстроить отношения, все равно это привело к распаду. К боли, к крикам и выяснениям.

Но он спокойно заявлялся ко мне, находя предлог в сестре, а я покорно пускала его к себе в квартиру. Я устала, что каждый раз, когда ему плохо, я сталкиваюсь с холодностью, каждый раз мое сердце начинает разрываться от ощущения ненужности. А все по тому, что он не хочет говорить об этом.

Полное противоречие моих чувств и моих действий.

На самом деле, я ему никто. В его гребаной жалкой жизни я не имею никакого места.

Андрей протянул ко мне руку, но вместо того, чтобы дотронуться до меня, он взял у меня из рук пачку сигарет и зажигалку.

В голове сразу вспыли цифры, и я поняла, что он не курил уже примерно несколько недель. Несмотря на то, что практически каждый день наблюдал за мной.

Мы молчали. Каждый находился в своих мыслях, каждый по-своему зол на другого. Но сейчас нужно высказать все претензии, все недомолвки должны быть высказаны.

И нужно преодолеть эту черту между нами.

Если бы мы знали как.

— Андрей. Я не знаю, что сейчас говорить, потому что ты обижен на меня, а я обижена на тебя. Я устала от всего того, что происходит между нами не потому, что мы ведем себя не так. А просто мы не созданы для отношений.

— Ева…

— Нет, не перебивай меня. — Мы все также чужие, хоть и слишком близки.

Он хотел было возразить, но я даже слова не дала ему произнести. Тяжелого состояния, похмелья, так называемого, у меня уже не было. Было лишь желание высказать все.

Теперь я видела, что он многое хотел мне сказать.

— Выслушай меня.

— Хорошо, Андрей, я выслушаю тебя. — Я взмахнула руками и шумно вздохнула. — Но для начала предлагаю зайти в квартиру. Иначе от наших криков сейчас проснется весь двор.

Он кивнул, сделал последнюю затяжку и потушил сигарету.

Пока Андрей выходил из машины и забирал цветы, я подняла глаза к небу.

На удивление, не было ни одной тучки. Чистое небо было усеяно миллионами, даже миллиардами звезд и я невольно ими залюбовалась.

Большая медведица, малая медведица, где-то вдалеке виднелся трезубец и созвездие рака.

Звезды поражали, завораживали и манили к себе.

Но вот звякнула сигнализация, Андрей вместе с цветами и моей сумочкой подошел к дверце подъезда и открыл дверь моими ключами.

Мне пришлось пройти вслед за ним.

За мной закрылась дверь, я присела на тумбу, чтобы снять туфли, но руки не хотели меня слушаться.

В голове все больше и больше звенело. Проходило действие алкоголя.

Я прикрыла лицо ладонями, когда почувствовала мужские пальцы на лодыжке. Он расстегнул сначала одну туфлю, а потом вторую. Будто он считал это должным. В ссоре помочь мне.

Почему-то в этот момент я вспомнила родителей, которые даже в ссоре напоминали друг другу что-то сделать и выпить лекарства.

Сняла обувь я уже самостоятельно.

Несмотря на то, что мы были в ссоре, оба друг друга обидели, он все равно помог мне. И я была благодарна ему за это.

Наверное.

Мы включили свет в комнатах, чтобы не казалось так одиноко.

Хоть мы и так здесь были вдвоем...

Я подошла к балкону и открыла шторы. И отметила, что родители уже спали.

— Ева...

Я обернулась.

Он выглядел растерянным. Даже не раздевшись, Андрей смотрел так, будто видел меня впервые. Будто его осенила мысль, которую он долгое время не мог поймать.

— Почему, черт возьми, ты обо мне знаешь буквально все, читаешь как открытую книгу. Но почему же тогда я о тебе знаю только то, что ты мне сама рассказываешь?!

Я остановилась посередине комнаты и задумалась. Фактически, он был абсолютно прав, потому что я не всегда рассказывала о своих бедах, переживаниях и мыслях. Но остальные мысли давались плохо.

— Просто я не тот человек, который будет искать помощь в других. Потому что меня вынудили научиться решать свои проблемы самостоятельно. — Я до сих пор не могла себя пересилить и рассказать ему обо всем. Все это время. Но вдруг внутри меня что-то щелкнуло.

Андрей молчал. Наверняка принял мои слова на свой счет, и теперь понуро смотрел куда-то вниз, мне в ноги.

— А какой тогда ты человек, Ева? — Горечь в голосе убивала.

Я затянулась сигаретой и чуть ли не со слезами на глазах посмотрела на него.

— Ты действительно хочешь это знать?

Я не поняла, как Андрей подлетел ко мне и схватил за плечи. Я вытаращила на него глаза. Таким отчаянным я еще никогда не видела.

Он смотрел в мои глаза и я впервые поняла, как больно ему все это слышать. Но правда бывает горькой, и ее придется выслушать.

Пусть это полностью нас разрушит.

Я высвободилась из его хватки и отошла, при этом не отрывая от него взгляда.

Я молчала, и он тоже. Я не ждала, что он может что-то мне сказать, потому что я бы его прервала. Он как никто другой понимал, что в такие моменты меня лучше вообще не тревожить, чтобы не попасть под горячую руку. Но он уже попытался меня прервать, а сейчас он молчит.

Почему ты, черт возьми, молчишь, Андрей?

Скажи, пожалуйста, хоть что-нибудь, или я окончательно разрушу все, что между нами есть.

Но, видимо, уже правда поздно.

— Я столько времени находилась рядом с тобой. Столько времени помогала во всем, помогала с девушками, помогала найти себя. — Я хотела высказать ему все, что думаю. Я устала это терпеть, устала. — Но с каждым разом я все больше и больше теряла себя в тебе. Все эти недоотношения это просто какая-то никому не нужная игра. Это огромный клубок, который собирался, собирался, пока не оказался слишком большим. Андрей, этот клубок лопнул. Мы начали встречаться, но между нами не изменилось практически ничего, кроме нового статуса.

Я не скрывала злость, не скрывала отчаяние в своем голосе. Каждый раз говорить спокойно, холодно, пытаясь задеть его своими словами. Больше на это у меня не было сил. В моих глазах передо мной стоял теперь совсем другой человек. Это больше не был тот милый, смешной парень, который смеялся, издевался надо мной. Иллюзия разрушилась. Мечты тоже. В который раз.

— Знаешь, я так долго чувствовала себя ненужной. И похоже, так было всегда. Что при Альберте, когда я из кожи вон лезла, чтобы угодить ему, что сейчас. Твою мать, этот идиот просто использовал меня, говоря лестные слова. Говорил, что я самая лучшая, самая красивая. Ты хоть знаешь, сколько раз я позволяла ему пользоваться мною? Причем в физическом смысле. Я чувствовала себя грязной, но раз за разом разрешала ему снова. Да тебе лучше не знать, что вообще было! Я чувствовала себя отбросом после того, как он просто кинул меня. Но никто из вас об этом не знал.

Краем глаза я заметила, что он застыл. Плечи напряглись, а руки сжались в кулак. Даже не затушив сигарету, я подошла к нему почти вплотную. В его глазах была видна печаль, ему определенно было чертовски жаль. Жаль меня, жаль себя. Неважно. Сейчас мне было все равно.

— А в твоем мире я ничего, сука, не стою. — Я взмахнула руками и холодно посмотрела на него. Мне пришлось приподняться на цыпочках, чтобы заглянуть ему в глаза. Он поднял голову и встретился с моим взглядом. Впервые я увидела его слезы.

Глаза заслезились, и я поспешно отвернулась. Я не хотела плакать, я хотела наконец-то все ему высказать твердым голосом.

— Ева, послушай… — Андрей протянул руку, чтобы дотронуться до меня, но я отошла, с отвращением заметив, что он ведет себя, как в сопливых мелодрамах. Будто меня трогал не Андрей, а Альберт.

Отвратительно. Почему так отвратительно? Так ужасно…