Слишком много блондинок

— Феденька, милый, ну конечно. — Я продиктовала номер. — Я так рада, что мы познакомились!

— Ты уверена? — Он вскинул бровь.

— Ну конечно… — И мы поцеловались.

Вообще-то это было свинство — целоваться, когда в другой комнате сидел Андрей, но Андрей мне даже не любовник… Вчера он даже не пытался за мной ухаживать — наоборот, строил глазки какой-то милой дамочке в желтом платье. Меня это ничуть не задевало — я чувствовала себя так, словно мы с Андреем года два были женаты и расстались несколько лет назад добрыми друзьями. Федя не слюнявил рот, не пытался языком ощупать гланды — он целовался горячо и сухо, а губы у него пахли корицей и были упругими и влажными. У меня внизу все раскалилось: я чувствовала, как между ног начинает дымиться — даже в глазах защипало, а Федя уже начал наваливаться, но тут я пришла в себя — не совсем, конечно, — отодвинулась от него и, немного заикаясь, сказала:

— Ну я пойду.

Он покивал: «Давай, давай», я одернула платье и, немного пошатываясь, вышла к Андрею.

Взяла сумку, поблагодарила — не смотря в глаза — Федю, и мы ушли.

Андрей приехал на красной машине: мы сели и всю дорогу молчали. У самой моей работы, на которую я опоздала на три часа, я не выдержала:

— Почему ты молчишь?

— А зачем ты меня от дел оторвала? Этот Федя тебя прекрасно бы довез.

— Ну я же не знала…

— У тебя есть мой телефон! — Он прямо-таки злился. — Могла бы предупредить, что тут нет никакого преступного логова!

— Знаешь, — я тоже рассердилась, — у меня такое впечатление, что ты меня ревнуешь!

— Ревную?! — Он прямо-таки подпрыгнул на сиденье. — Да?! А что ты еще думаешь?

— Да! — кричала я. — Да! Ревнуешь! И сама не знаю почему! Может, я неотразима? Я видела, как вы друг на друга пялились — как бойцовые петухи!

— Ты с ним целовалась!

— А ты подглядывал? — Мне казалось, что я разговаривала во сне: настолько неожиданной и странной была эта перепалка. — И какая тебе разница, я тебя попросила мне помочь, а не приглашала трахнуться, да еще подсматривать за тем, что я делаю!

— Ну и вали тогда. — Он распахнул дверцу.

— Сволочь, — выругалась я, выскакивая из машины.

— Истеричка! — Машина сорвалась с места.

Все это было странно, но восхитительно: мне только что устроил сцену ревности мужчина, которого я вижу третий раз в жизни. Можно было подумать, что он просто сердится на меня за то, что я его оторвала от дел, но я решила этого не думать. Лучше я останусь при собственном мнении: я самая потрясающая женщина в радиусе миллиона километров. За меня сражаются, меня добиваются, я пронзаю мужские сердца, в моих руках — все, и все это мне по силам.

Я бросила сигарету, развернулась и пошла к омерзительному серому зданию с позорными колоннами. На здании красовалась табличка — «A&D GROUP», рекламное агентство, в котором я провела два года в забвении и тоске.