Властитель вершин

Глава 7

Логан встал.

— Есть несколько правил, которым следуют большинство Домов и саб.

Ребекка села и взяла одеяло со спинки дивана, укрыв им колени. Он произнес слово «Дом». Это, видимо, сокращение от «Доминант», а «саба» — от «сабмиссива». Это был совершенно новый мир, правда?

— Пока мы заняты — назовем это игрой, — ты не имеешь права разговаривать. Обращаешься ко мне «Сэр», и если я отдаю приказ, единственный твой ответ — это «да, Сэр». Ты должна сидеть на коленях на полу, пока я не разрешу тебе сменить позу, — он замолчал и наклонил голову.

Ребекка нахмурилась. В такой интерпретации подобные взаимоотношения походили на рабство, и ей это совсем не нравилось. Но реакция тела была абсолютно другой: ее киска сжалась, ощущая нарастающий жар, пока он объяснял ей правила игры. Все еще пытаясь осмыслить его слова, она подняла на него глаза. Он смотрел на нее ледяным взглядом, скрестив руки на груди.

— Что? — спросила она.

Он сдвинул брови и указал на коврик у ног.

Ой, блин. Не разговаривать. Отвечать: «Да, Сэр». На колени. Покорно сидеть на коленях. Только так. Она соскользнула с кушетки и опустилась на колени, положила на них руки и попыталась принять искренний раскаивающийся вид. Хотя изнутри ее душил смех.

— Так лучше, — Логан нагнулся и твердой рукой раздвинул колени, выставив ее промежность на всеобщее обозрение. — Некоторые Домы любят, чтобы руки сабы были лежали в таком положении, — он развернул ее ладони вверх, — но я предпочитаю, чтобы ты держала руки за спиной, сцепив пальцы, — он склонил голову в ожидании, пока она подчинится.

Она чувствовала, как его руки уверенно управляют ее телом, будто имеют на это полное право, и внутренний смех тут же испарился. Ее тело мгновенно возбудилось, будто он щелкнул выключателем. Сто ватт, не меньше. Руки за спиной, грудь выгнута вперед, как будто ее груди были…

Не спуская глаз с ее лица, он опустился на колени и положил руку на ее тяжелую грудь, слегка приподняв. В ответ ее тело обдало мощной волной тепла.

Он медленно улыбнулся. Когда его большой палец обвел ее сосок, внутри нее все расплавилось.

— Теперь твое тело обнажено и готово к тому, чтобы я им воспользовался, — низкой вибрацией разошелся его голос у ее уха. Он уделил внимание каждой ее груди, лаская соски, пока они не начали ныть. Затем опустил руку между ее ног, будто имел полное право касаться ее везде…

Ребекка почувствовала, как его пальцы раздвигают ее складки, и один из них скользит внутрь нее. Она резко втянула в себя воздух от такого глубокого и тесного контакта. И поспешила приподняться в попытке отстраниться от него, за что получила жалящий шлепок по голому бедру.

— Не двигайся, саба, — резко приказал он, недовольно поджав губы.

Что-то внутри нее дрожало от удовольствия и желания.

Убрав руку, он выпрямился одним гибким движением. Когда она взглянула на него, подняв голову, он покачал головой.

— Держи глаза опущенными. Когда ты в рабской позе, взгляд ты не поднимаешь.

У нее приоткрылся рот. В рабской?

Она услышала его смешок.

— Это название позы. Ты не рабыня, негодница, ты — сабмиссив. Обычно рабство означает, что кто-то находится постоянно в отношениях подчинения и доминирования; я таким не занимаюсь.

Уф.

Он положил мозолистые ладони на ее обнаженные плечи, разминая напряженные мышцы.

— Расслабься, Бекка. Это эксперимент, а не пожизненное заключение, — его руки ощущались теплыми и умелыми, и ее плечи начали расслабляться. — И несколько экспериментов нам еще предстоит опробовать, — прошептал он ей в ухо.

Из-под ресниц она наблюдала, как он подошел к шкафу и достал большую сумку и черную штуку, похожую на подушку. Она была длиной с диванную подушку, но толще и выполнена в форме клина. Логан бросил подушку на пол перед огнем, поставил рядом с ней сумку и поманил Бекку пальцем.

Она поднялась, стараясь сделать это грациозно, но от волнения у нее засосало под ложечкой. Улыбаясь, он схватил ее за руки, потянул вверх с такой силой, что она задрожала, и ласково поцеловал. Почти нежно.

Он схватил ее на руки и опустил на подушку в форме клина. Расположив ее таким образом, что голова лежала на более плоской стороне, а бедра оказались приподнятыми с другой стороны, в то время как ноги были широко раскинуты по бокам от этой подушки.

— Теперь, Бекка, я собираюсь зафиксировать твои лодыжки и дать почувствовать, что такое быть связанной.

Ее глаза округлились:

— Но…

— Молчи, — он схватил ее за лодыжку, — только ноги. Руки будут свободны, — он слегка улыбнулся. — Ты недостаточно хорошо меня знаешь, чтобы полностью мне доверять. И это правильно, — он вытянул ее ногу в сторону и обернул вокруг лодыжки застежку-липучку, потом сделал то же самое с другой ногой. Ее попка лежала на самой высокой части подушки, ноги раскинуты широко в стороны. Киска оказалась открыта на всеобщее обозрение.

Она дернула ногами. Когда она не смогла пошевельнуть ими, Ребекка поняла, в насколько уязвимом положении она оказалась, и ее тело начала бить дрожь. Все сильнее и сильнее, бесконечно и безостановочно.

— На этот раз, негодница, твое тело принадлежит мне. Я буду играть с ним и пользоваться, как пожелаю, — он сжал руки на ее бедрах и развел их в стороны еще сильнее. — Ты помнишь стоп-слово — то, которое должна произнести, чтобы все прекратилось?

— Красный.

Твердые руки массировали ее бедра, прикосновения становились все ближе к ее пульсирующему клитору. Наклонившись, он подул на него, и ощущение теплого воздуха на возбужденной плоти потрясало своей интенсивностью.

— У тебя очень красивая киска, Бекка, — с озорной улыбкой он взъерошил волосы на лобке и прошептал: — Рыжая лисичка.

Он развел большим пальцем внешние половые губы, и ее омыло прохладой, заставив вздрогнуть. Логан нежно ласкал ее внешние губы, прежде чем двинуться внутрь.

— Красивые и пухлые, — прошептал он, проталкивая палец внутрь. — Розово-красные с пурпурным оттенком, — пальцы скользили вверх и вниз по влажному входу, и вся ее киска горела от желания. — Немного опухшие. Но они нальются еще сильнее, до того, как я войду в тебя.

И затем он склонился, касаясь ее языком в том месте, где ее терзали его пальцы. Когда он лизнул ее припухшую плоть, ощущения были настолько острыми, что она начала извиваться, полностью потеряв контроль над своим телом. А потом его большие пальцы широко раскрыли ее киску, и Логан провел языком по опухшим губам к… прямо к самой болезненно-изнывающей точке.

Клитор ныл и пульсировал, а Логан дразнил ее, водя языком по кругу. Каждое движение языка рядом с клитором отзывалось в ней ноющим желанием глубоко внутри. С одной стороны, потом с другой. Он поднял голову и взглянул на нее, на его лице играли тени в неярком свете камина.

— Я сделаю так, чтобы там все набухло. И пульсировало, — он провел пальцем по ее складочкам, — чтобы твой клитор был напряженным и твердым, как член.

Глаза сабы расширились, а ноги дернулись от такой откровенности. Она хотела убежать или молить о большем? Логан хотел это знать. Сила ее реакций, очевидно, напугала ее и обрадовала его. В нем разгоралось чисто мужское желание войти в нее и брать до тех пор, пока они оба не кончат.

Но ответственность Мастера перед сабой была важнее. Они должны больше экспериментировать с ее ощущениями и реакцией, прежде чем он позволит своему члену управлять ситуацией. Он аккуратно поднял пальцем крошечный капюшон клитора, обнажив скрытую блестящую розовую жемчужину. Провел языком по нежным складкам капюшона, вверх и вниз, а затем перешел на другую сторону.

У сабы участилось дыхание. Он поднял глаза и увидел, что у Ребекки побелели костяшки пальцев. Ее железный контроль рухнул.

Он толкнул в нее палец. Внутри было горячо и влажно, невероятно притягательно. Он хотел бы погрузиться в нее так глубоко, чтобы яйца шлепали по ее попке. Когда он потянул палец на себя, стенки влагалища сжались, пытаясь ему помешать.

Он снова скользнул внутрь, затем наружу, добавил еще один палец. У нее вырвался стон.

— Логан…

Он с силой шлепнул ее по бедру, напоминая о правилах. Она дернулась и раскрыла рот от удивления.

— Не забывайся, негодница, или мне придется по-настоящему тебя наказать.

Он почувствовал, как сжались стенки ее влагалища, подтверждая его первоначальные выводы. Возможность наказания возбуждала ее. Сколько еще ему предстояло увидеть. Он ожидал новых открытий с таким нетерпением, которого не испытывал годами.

Он скользил пальцами внутрь и наружу. Бедра, касавшиеся его щеки, бесконтрольно дрожали. Он нащупал внутри кончиком пальца точку G, круглую и выпуклую. Надавливая на нее, он одновременно сильно потер языком ее клитор с одной стороны, пока тот не увеличился, высунувшись из под капюшона.

Ее стоны вдохновляли его. Ничто не способно принести большего удовлетворения, чем возможность освободить женщину от ее комплексов и добиться от нее чистой страстной реакции. И эта маленькая саба скрывала в себе столько же комплексов, сколько и страсти. Сейчас она подавалась бедрами вверх, к его рту, но крепко застегнутые липучки не давали ей двинуться. Ее дыхание изменилось. Внутри нее нарастало возбуждение, и это была неподдельная реакция сабмиссива на осознание собственной уязвимости. И контроля над собой.

Он перестал работать языком, продолжая потирать пальцем точку G, пока она не стала больше и мягче. А затем умело скоординировал ласки, чтобы подводить ее все ближе и ближе к желанной реакции. Точка G и клитор, пальцы и язык, стимулируя одновременно все ее нервные окончания.

Она задыхалась. Дрожала всем телом. Приближаясь к кульминации. Ребекка исступленно выгибалась, когда он касался точки G, внутри нее все сжималось, и, покидая ее тело, он ощущал, как все внутри нее сжимается. Уже близко. Это был парный танец. Он, может, и контролировал ситуацию, но ее реакции определяли, каким будет его следующее действие. И, блять, ему нравились эти реакции.

Он замедлился просто для того, чтобы получить более острую реакцию и насладиться короткими всхлипами, перемежающимися судорожными вдохами. Ее влагалище сжалось еще сильнее. Снизив темп, он удерживал ее на самом краю. Она замерла, задержав дыхание.

У него было искушение не дать ей кончить, и он остановился. Но этот урок он преподаст ей в другой раз. Кроме того, он хотел снова насладиться тем, как она кончит. Он всосал клитор, нежно дразня его, ритмично втягивая и отпуская.

Она подняла бедра, прогибаясь в спине, все выше и выше, а затем ее лоно сжалось в конвульсиях вокруг его пальцев. На Ребекку нахлынули волны удовольствия. У нее вырвался долгий удовлетворенный стон. Настолько полный удовлетворением, что ему захотелось начать все сначала и проделать это с ней снова.

Но его член мог взорваться.

С неохотой он отпустил клитор. В ней все было прекрасно: и сердце, и душа, и киска. Он не мог поверить, что у такой женщины не было любящего мужа и детей, играющих подле нее. Вместо этого в ее ногах сидел он и чертовски этим наслаждался.

Подняв на нее взгляд, он отметил, что ее розовые соски сжались в тугие бутоны. Сокращения внутренних стенок замедлились. Он с силой нажал на точку G и облизал клитор, заставив ее кончить еще раз.