Лавандовый декабрь

* * *

Два часа пролетели мгновением, по ее ощущениям. И ужин был замечательным, и фильм, действительно, оказался хорошим и интересным. Мила посмеялась от души над многими моментами, и посопереживать успела. Но по хорошему, адекватно, понимая, что происходящее на экране — выдумка сценариста и режиссера, немного радуясь тому, что Женя не пригласил ее на мелодраму, к примеру. Все-таки, пусть он и создал для нее все условия, не хотелось на первом же нормальном свидании разрыдаться из-за какого-то выдуманного экранного героя.

Вообще, его чуткость и внимание к ее интересам, ее эмоциям, глубоко тронули Милу. Сильно напомнив дядю, младшего брата матери, который, пожалуй, единственный в семье, понимал и слышал Милу. Поскольку и сам был очень схож с ней характерами. И всегда старался облегчить для племянницы семейные мероприятия или официальные встречи, где им доводилось бывать вместе. Все равно вся семья была занята в одной сфере деятельности, постоянно пересекались.

Именно он, дядя Леня, и посоветовал Миле переехать в столицу после развода, заметив, что новое место даст ей безграничное количество новых возможностей. И в реализации себя, и в отношениях с миром. О мужчинах дядя тогда ничего не сказал. Он и сам, кажется, был поражен действиями мужа Милы, как и они все, даже родители, которые так радели за этот союз и их брак. И просто старался дать ей всю моральную и физическую поддержку, которую мог.

Но сейчас ей не хотелось вспоминать неприятное. Прошлое она оставила в прошлом. И, собственно, не собиралась этому прошлому позволять управлять своим настоящим. Она имела право быть самой собой. И наслаждаться этим. Тем более ценен оказался для нее мужчина, сидящий сейчас напротив, который вел себя совершенно иначе.

— Ну и как, довольна вечером? — поинтересовался Евгений, когда они, уже одевшись, вышли на свежий и морозный ночной воздух.

Ветер дул не очень сильно, но приятно холодил горящие щеки после теплого зала и будоражащей компании. И пусть они всего лишь сидели рядом, а Женя не позволил себе ничего более, чем держать ее руку в своих руках, Мила была невероятно растревожена. Все ее эмоции словно «взъерошились». Потому она с удовольствием вдохнула ночной прохлады зимы, ловя губами снежинки, которые сыпались с неба отдельными кристаллами.

— Очень, — призналась откровенно.

Запрокинула голову и уверенно, с весельем встретила его взгляд. Не скрывала ни своих эмоций, ни настроения.

— Мне очень понравилось, Жень. И фильм, и ужин, и компания — замечательные. У меня очень давно не было такого потрясающе приятного вечера, — искренне ответила Мила.

И взяла его под локоть. Хоть снег и не валил, но сыпал достаточно, чтобы покрыть плитку широких ступеней. Было страшно поскользнуться.

Он прямо-таки стал излучать удовлетворение и гордость после ее слов. Но хорошую. Правильную. Не гордыню. Не заносчивость. А как она сама не так давно с подарками.

— Я очень этому рад, — так же честно ответил Женя.

Накрыл ее пальцы своей ладонью, так повернувшись, чтобы Миле было удобней за него держаться. Сам согнул руку, перенося баланс их равновесия на себя.

— И взаимно, я тоже получил громадное удовольствие. Благодарю тебя за этот вечер.

Они улыбнулись друг другу, направившись в сторону стоянки.

— Даже при том, что я не фанат фантастики, фильм хороший. Они не перегнули палку. И конец неплохо «вывернули», — поделился он своими впечатлениями.

— Да, в какой-то момент я стала сомневаться, — Мила хмыкнула. — Но они это обосновали. Мне понравилось, и… Ой!

Она не успела договорить, что ей еще понравилось. Стоило на секунду отвлечься, и нога поехала на замерзшей луже, которую оба не заметили из-за рыхлого снега, присыпавшего лед.

— Держу, — уверенно подхватил ее Евгений, ловко повернувшись и обхватив для надежности второй рукой за талию. — Все в порядке? — наклонился чуть ближе к ее лицу.

Мила, которая уже и сама вцепилась в его пальто, немного нервно рассмеялась. Кивнула, тоже запрокинула голову, чтобы смотреть на него.

— Спасибо, — выдохнула. — Уже стабилизировалась.

Он улыбнулся. Но не отстранился. Посмотрел в глаза. А потом его взгляд начал «блуждать», будто обводил черты Милы.

— Это хорошо, — Женя все еще обхватывал ее двумя руками.

И лицо его так близко. А глаза такие… Снова «ой!». Но уже с другим ударением и подтекстом. И обжигают Милу своим взглядом, направленным на ее губы. Его ладонь сжимает ее руку, вцепившуюся в лацкан пальто Жени мертвой хваткой. И от его пальцев — ей жарко.

— А вот я в своей стабильности не уверен, — вдруг заметил Женя голосом, который стал ниже тона на три. Наклонился еще ближе к ней.

Его руки обняли ее сильнее на мгновение. И тут же «сбавили» напор, волевым усилием. Было очевидно, что он пытается немного «сдать назад». А между бровями складка залегла, выдавая бурю эмоций, отголосок которых она и в глазах видела; которые ощутила во всем его теле, сейчас плотно прижатому к ее. Но в тоже время угрозы от него никакой не исходило, Мила чувствовала только все то же будоражащее возбуждение. И какой-то осторожный восторг. Немного пугливый, однако радостный.

— Мила, я сильно испугаю тебя, если поцелую сейчас? — искренне удивив ее своей силой воли и искренностью, тихо спросил Женя, тем не менее, не поддаваясь пока их общему напряжению.

— Нет. Думаю, не сильно, — так же тихо прошептала она.

Чуть менее уверенно, чем говорил Женя. Но все же, с желанием. Он же в ответ на это кривовато улыбнулся. На лице Евгения отразилась явная борьба эмоций, позволив Миле на мгновение ощутить целый вихрь того, что мужчина рядом с ней сейчас чувствовал. От этого горячая дрожь по ее спине прошла.

А Мила заворожено смотрела ему в глаза, не в силах отвести взгляд. Будто зачаровал он ее. Сама немного вперед потянулась, когда Женя еще больше опустил голову, и осторожно, очень нежно, прижался своим ртом к ее губам.

Хорошо! Так невероятно здорово!

Горячо стало. Жарко даже. Забыла про холодный ветер уже. Не чувствовала его. Все ее существо на этом поцелуе, на прикосновении губ Жени сосредоточилось.

Нежно так, словно сливки по губам, та самая карамель, которую она так любит, по языку растекается шелком. В горло, в голову бьет. Нежно. Мягко. Все его действия этими словами описать можно. Но ей нравилось очень. И при этом — как током по нервам пробегает щекотными, дразнящими разрядами.

А обнимал ее Женя крепко-крепко, но при этом будто давал понять, что Мила может отступить и отойти в любой момент. Имеет право сделать выбор. И это кружило ей голову еще больше!

Наверное, именно поэтому Мила привстала на носочки, подавшись вперед, и ответила на его поцелуй. Весь вечер же хотелось!

— О-хо-хо, — выдохнул Евгений, оторвавшись от ее губ, когда у обоих воздух закончился. — Стабильности во мне, точно, ни капли не осталось, — улыбнувшись одними уголками губ, он осторожно поцеловал ее еще раз.

Коротко, но крепко прижался к губам.

— Думаю, нам надо все-таки до машины дойти. Хоть мне сейчас и жарко, но на морозе стоять — не дело, — не предпринимая, тем не менее, ни одной попытки сдвинуться с места, добавил он.

Только обнимал все так же крепко. И ей в его объятиях хорошо было. Комфортно. Тепло очень. И уютно, и волнительно до дрожи одновременно.

— Надо, — согласилась она, даже не открыв глаза, которые закрыла где-то в начале поцелуя. Опустила голову ему на плечо и впитывала все эти непривычные и новые ощущения.

Женя, похоже, понял ее состояние. Усмехнулся сильнее. И взял на себя первый шаг, решительно сдвинув их с места.

— Пошли, Мила. Хочу тебя домой здоровой доставить. Грех портить простудой такой великолепный вечер, — на ходу заметил он, умудрившись при этом поцеловать ее в скулу.

— Точно, болеть мне некогда, огромный заказ еще делать, — улыбнулась и Мила.