Измена. Неверное решение

Дорога к родителям прошла быстро. Мама не очень любит город, и предпочла продать квартиру, чтобы купить загородный дом. Небольшой и удобный. Тут она счастлива, а отец рад дарить ей это счастье.

Сегодня не было громких приветствий. Мама почти плакала, встречая меня. А обняв не выдержала.

– Ну мам, прекрати.

– Прости, я просто… Переживаю. Ну что могло между вами произойти, чтобы… Ой не могу, – машет руками и уходит из гостиной.

Папа молчалив. Только сидит и ждет.

– Как ты отец?

– Нормально я. Как всегда.

Сейчас я испытывал стыд перед родителями. Потому что уверен, первыми словами, сказанными самим себе, будет то, что они воспитывали меня другим.

Проверив телефон и заметив, что Нина ответила простым «Нормально» на мой вопрос как она и дочь, я убрал его в карман обратно.

Мама появилась уже более спокойной. С чаем на подносе.

– Спасибо.

– Кушай. Выглядишь похудевшим.

Я и забыл, когда ел нормально. Это точно последнее, о чем я вообще думал все эти дни.

– Ну? Что там у вас?

– Я… кхм… В общем, у меня ребенок есть.

– И?

– От другой женщины. Я изменил Нине, десять лет назад.

– Ты сказал… Что? – мама сидит в шоке, а отец просто встает и уходит.

– Мам, не спрашивай обстоятельства и правда ли это мой сын. Я все проверил. Эта женщина недавно пришла и попросила помощи. Я помогу им и на этом все. Очевидно, что мы не будем строить какие-то отношения с ребенком.

– Я… пока что не могу воспринимать правильно твои слова. Ребенок? Слава?

– Да, мам. И я о нем не знал.

– Но зачем ты… Ты же…

– Мама, я тебя прошу. Я со всем разберусь. Не дави сейчас на Нину с вопросами и прочим.

– Хорошо, Слава. Хорошо, сынок. Ты только… только береги свою семью.

Я поднял на нее глаза и понял, что в них теплилась надежда, светилась вера, которая во мне почти погасла.

– Я сделаю все что смогу и даже больше. Поговорим потом. Я найду отца, – поднялся на ноги.

– Слава, – она встала вместе со мной и подошла ближе, взяв за руку. – Я знаю тебя, я твоя мать. Но не имею понятия, как все там было, однако я верю, что ты любишь Нину. Покажи и ей это, чтобы она знала.

– Обязательно. Спасибо, мама.

Она обняла меня крепко и, взяв пустые чашки с подносом, ушла, всхлипывая на кухню.

Отец нашелся на улице.

Задумчиво смотрел в сторону небольшого сада, который сейчас был лишенным зелени и своей красоты.

Он молчал, когда я остановился рядом.

Он был разочарован. Я знаю. И мне стало паршиво, что я подвел так много людей своей необдуманностью и причинил так много страданий тем, кого люблю.

– Ты разочарован во мне? – не выдержал и задал вопрос, предпочитая его злость молчанию.

– А ты?

– Да.

– Ты все еще любишь свою жену?

– Всегда любил.

– Я не стану спрашивать тебя о мотивах и причинах. Я просто хочу знать, что ты знаешь, как с этим всем быть.

– Думаю, я знаю.

– Значит, действуй. Сделай все, что в твоих силах. А если почувствуешь предел, выдохни и делай снова.

– Так и планировал поступить.

Отец кивнул и снова замолчал.

– А ребенку и женщине помоги. Ты мой сын. И ты не трус.

Сглотнул ком в своем горле, потому что сейчас стало еще более стыдно перед ним.

– Хочу продолжать гордиться тобой, – хлопнул по плечу и ушел в дом.

А я остался стоять там, выстраивая в своей голове план по возвращении своей жизни. Возвращению моей семьи и доверие тех, кого подвел.

Глава 23

Ночь показалась вечностью. Я ворочался с одного бока на другой. Хотел написать ей. Хотел так много сказать. Но что слова? Просто буквы, сложенные в слоги.

Пальцы замирали каждый раз при воспоминании о том разочаровании, с которым она смотрела на меня.

Разве я могу ждать прощения, когда сам испытываю к себе нечто схожее с отвращением. Хотелось на немного заглушить мир, убавить цвета и яркость. Шум и голоса. Или вообще отключить его.

Я хотел остаться просто в пространстве. Но это не выход. Я не могу ждать, что все свершиться само по себе. Я буду говорить громко, но только тогда, когда она сама будет к этому готова. Будет готова принять все мое сожаление и раскаяние.

Суббота пролетела довольно быстро, однако ночь и та мгла, что затопила нутро, снова мучили ежесекундно. Я смотрел на экран телефон и надеялся, что она напишет больше, чем «Маша хорошо». Это был ответ на вопрос как у них дела, все ли хорошо.

Больше ни слова.

В воскресенье я собрался в поездку к девяти и тут же получил сообщение от Варвары.

«Здравствуй. Ко скольки нам нужно быть на месте?»

«К двум. Скоро буду».

«Я хотела на автобусе ехать».

«Нет. На машине поедем».

Я не хочу спорить или говорить об этом. Так проще и быстрей. Какой к черту автобус.

Усталость и злость на все происходящее снова стали бурлить и пришлось постараться, чтобы затолкать это как можно глубже. Я больше не могу винить остальных, когда сам виноват в тысячу раз сильнее.

«Хорошо», – не спорит и славно.

Ехали в тишине. Мальчишка косился на меня изредка в зеркало заднего вида, так как сидел прямо за мной, но в основном читал какую-то книгу. Девушка села рядом с ним и, кажется, ни разу не пошевелилась за те три часа пути, что мы провели в дороге.

Когда мы приехали, у нас оставалось еще полчаса до назначенного времени. Испытав чувство голода, я посмотрел на них. Они даже ничего не ели и не вышли из машины на заправке.

Черт! Может, деньги закончились?

– Я видел тут кафе, – предлагаю очевидное.

– Нет, спасибо, – быстро ответила.

Ладно.

– Варвара, мы будем смотреть не тот дом, что ты выбрала, – решил предупредить, чтобы не было вопросов потом.

– Как это? – ее глаза стали большими и испуганными, когда все же посмотрела на меня. – Я не… Неужели его уже сдали?

– Нет. Я куплю другой. Он чуть дороже, но выгодней.

– Купишь? Но это же… дорого, – добавила совсем тихо.

– Просто посмотри его и скажи, подходит он вам или нет.

Не хочу претензий ни в каком виде, мои мысли заполнены дочерью и женой, вот и все.

Если честно у меня болела голова и хотелось скорее со всем разобраться. Никто из нас не желал сейчас тут быть рядом друг с другом. Вина моя и я исправляю ошибки, так как могу.

– Ладно.

Послышался ответ девушки.

Мы снова замолчали, пока мальчишка не склонился к ней и что-то шепнул

– Сколько времени у нас есть?

– Двадцать минут.

Я надеялся, что время пройдет быстрей. Однако оно почти стояло на месте.

– Тогда мы придем скоро.

Я просто кивнул, отвернувшись к боковому окну.

Когда они вернулись, салон затопил запах чего-то печеного или жареного. И я удивился, когда между моим и пассажирским сидением протянулась маленькая ручка.

– Возьмите, пожалуйста, – проговорил ребенок и я уставился на пирожок. – Он с картошкой, – добавил парень.

Пирожок?

Я поднял руку и, взяв его в свою ладонь, нашел глазами лицо ребенка.

Он не смотрел на меня. Он жевал свой пирожок и по-прежнему читал книгу.

Варвара делала то же самое, а я сидел и смотрел на пирожок, завернутый в салфетки и прозрачный пакет.

***

Дом был хорошим. Не идеальный, конечно, но гораздо лучше, чем на фото и в сравнении с тем, что изначально хотела выбрать Варвара.

Судя по ее лицу, он ей понравился тоже.

Тут шел коридор после крыльца. Выход на кухню простым арочным проемом и из того же коридора три двери. Две спальни и вполне приличная ванная комната.

Продавцом оказался пенсионер, который переезжает к своим детям. Это я узнал уже в разговоре, когда девушка с Антоном ходила и осматривала комнаты.

– Мам, а можно, это будет моей? Пожалуйста, мамочка, – услышал умоляющий шепот ребенка, когда хотел подойти и спросить, устраивает ли ее этот дом.

– Подожди, сынок. Он все еще не наш. Но если вдруг мы останемся тут жить, то эта комната будет твоей.

– Ура. Спасибо.

Что-то внутри меня исказилось, и я поспешил отойти. Это не то, в чем я должен участвовать. Мое дело заключается в другом.

Когда они показались на кухне, мальчик светился от счастья.

– Ну что дочка, нравится дом? Ты как хозяйка решаешь. Моя Галя ухаживала за ним сорок лет. Дети помогали в свое время, пока не уехали. Нравится?

– У вас очень красивый дом.

Она нерешительно метнула глаза в мою сторону, и я все понял.

– Думаю, мы его возьмем. Документы я уже просмотрел. Поэтому полагаю можно оформить куплю-продажу как можно скорее.

Дедушка от неожиданности потерял дар речи, прежде чем снова заговорить.

– А уступить? Я могу и скинуть. На кровать мальцу вашему или…

– Не стоит. Я куплю по той цене, что вы выставили.

После всех его громких спасибо и пожеланий мы вышли на улицу.

– Петр Семенович, – обратился к нему, когда вспомнил кое-что важное, – а если я пошлю сюда юриста. Он займется оформлением, с предоплатой в пятьдесят процентов, они могут въехать сразу?

– А я вот как раз уезжаю в среду. Сын за мной приедет. Хотел спросить, куда мне ключи-то девать.

– Тогда в среду Варвара будет тут и вы отдадите ей ключи.

– Значит, договорились.

Обговорив еще несколько деталей, мы садимся в машину спустя буквально час с момента, как приехали сюда на осмотр и уезжаем.

В дороге мы молчим. Это комфортно. Говорить особо и не о чем. Я замечаю, что ребенок засыпает, убрав книгу на сидение. Его мать смотрит в окно.

Мы приезжаем к шести вечера и когда Антон, сказав короткое «До свидания» уходит, Варвара задерживается.

– Я хотела сказать спасибо за то, что ты делаешь, – молчу, просто кивнув.

А что сказать?

– Документы юрист приедет заберет, они необходимы для оформления, – напоминаю ей.

– Дом будет оформлен на Антона.

– Как считаешь нужным, поступай, ты его мать.

На этот раз кивает она и попрощавшись уходит.

Я падаю в автомобиль и уезжаю домой.

Мне очень хочется завернуть на улицу, которая приведет меня к родителям Нины, но, понимая, что это плохая идея все же выруливаю в другую сторону и паркую машину у нашей высотки.

Надеюсь, что этот дом останется нашим семейным. Не уверен, что смогу жить без дочери и моей Нины.

Поднявшись в лифте на свой этаж, я открыл дверь и сразу же почувствовал присутствие моей жены внутри.

Ее аромат, ее дыхание… Какие-то немыслимые вибрации сотрясали воздух, и я почти задохнулся.

Мое сердце почти выпрыгивало из груди, пока я снимал обувь и скидывал одежду. Пока несся по комнатам, ища мою любимую женщину. И также быстро оно сорвалось с восьмого этажа высотки, когда я увидел, что она приехала забрать свои вещи.

Глава 24

Нина

Как только его машина скрылась из вида, я упала на пол и разрыдалась. Это все что я могла сейчас делать.

Я смотрела на него и чувствовала, как мое сердце разбивается, как мы оставляем между друг другом огромную пропасть, и она становится бездонной.