С первого сканирования

Понятия не имею, насколько он мог себя накрутить. Проверяю. Девяносто процентов. У меня от шока тарелка выпала из ослабевших рук и разбилась. Полотенце для посуды выскользнуло следом.

- Просто поцелуй меня ещё раз… – получается прошептать, пока беру его лицо в ладони.

Уровень стресса резко упал до пятидесяти. Коннор снова коснулся моих губ, но в этот раз более нежно, медленно, чувственно.

От стука в кухонный косяк мы так резво отпрыгнули друг от друга, будто делали что-то запрещённое. Коннор выхватил пистолет, я схватила нож со стола. Параноики, бляха…

- Дверь была открыта. – довольная рожа начальника, упиравшегося рукой в косяк двери над головой собственной возлюбленной, сказала о многом.

- Мы к вам на барбекю! – объявила чрезмерно хитрая Норт, и они одновременно продемонстрировали пакеты в своих руках.

- Тфу, ты! – швыряю нож обратно на разделочную доску.

- Ху-у… – Коннор опустил пистолет, мой между прочим, и приложил руку к груди, чуть сгорбившись, – Без сердца можно остаться!

- Ты меня минуту назад гораздо хуже напугал! – поднимаю с пола полотенце и начинаю собирать остатки разбитой тарелки, – Так и придётся Хэнку новый сервиз покупать. Это была четвёртая за последние пять дней.

- Завтра поедем и что-нибудь присмотрим. – детектив присел рядом, помогая собрать осколки, – Не порежься.

- Ты тоже.

- Эй, наро-од! – Норт пощёлкала пальцами, – Кажется, у вас гости!

- Ну, так проходите и располагайтесь! – мы в четыре руки выкинули всё собранное в мусорное ведро, Коннор забрал пакеты и унёс на стол, а я осторожно обняла своих начальников, – Чего, как не родные? Так, стоп! На барбекю? – я серьёзно вгляделась в их лица, – Только не говорите, что вы тоже уже…

- Да! – радостно провозгласил Маркус, – Решили последовать примеру нашего детектива.

- Это… это, блин, круто. Честно. Удивляете. Нет слов просто.

У меня их и правда не было. После того, как я очнулась в доме Хэнка, когда кутерьма с группой захвата и заменой и калибровкой моих поврежденных компонентов завершилась, Коннор рассказал, что он первым прошёл рестайлинг, перепрошивку и замену тириума. А теперь ещё и эти двое. С моей подачи менялись андроиды и Гефест довершает задел. Начало положено. Остаётся надеяться, что всё это – лишь в лучшую сторону.

**~*~

- Не думаю, что это так. – Норт всей позой выражала скептицизм.

- Но мне так кажется. – пожимаю плечами и немного раздуваю угли в барбекюшнице под мясом, затем накрываю крышкой, – Думаю, он сожалеет, что так вышло.

- Послушай, Эль – Камски оказался редкостным засранцем. И, поверь мне, тот, кто ныне радеет за бизнес, вкусив все блага богатенькой жизни, вряд ли исправим.

- Интересно, если напишу ему, как он ответит? И ответит ли?

- Эстель! – рыкнула на меня Норт, да так, что Маркус и Коннор, сидевшие в старенькой беседке, повернулись к нам, – Невозможно исправить каждого! Невозможно всех спасти!

- А ты пыталась?! – повышаю голос в ответ. Напряжение отозвалось болью в груди и я схватилась за простреленное лёгкое.

- Так девочки, ну-ка “брейк”! – Маркус отодвинул нас друг от друга, взглянул на Норт, – Уступишь? Я тоже посекретничать хочу.

Девушка закатила глаза, покачала головой, усмехнулась и ушла к детективу приставать с кучей разных каверзных вопросов. При одной только мысли, какую именно информацию она попытается из него вытащить, становилось заранее смешно. Коннор это Коннор, и Норт его не расколет. Все наши с ним общие секреты останутся только между нами. Возможно, что он чем-то с Хэнком поделится, но не факт.

- Расскажи, как вы тут? Как твои раны? – начальник демонстративно повернулся спиной к беседке.

Немного отклеиваю тириумный пластырь и показываю, насколько затянулся след выстрела на плече. Маркус склонился, чтобы рассмотреть ближе, провёл пальцем вдоль запёкшегося тириума, который выглядел подобно заживающей болячке у самого обычного человека.

- Неплохо. – кивнул метис и улыбнулся, осторожно возвращая пластырь на место, пока открываю барбекюшницу и щипцами переворачиваю мясо – ещё несколько минут, и можно подавать на стол, – И выглядишь отдохнувшей. Не болит?

- Если не трогать, то нет.

- А общая картина?

- Коннор следит, чтобы не перенапрягалась. Не разрешает делать что-то тяжёлое. Мне уже на месте сидеть надоедает, честно говоря. Хочу двигаться, бегать, прыгать, радоваться каждому новому дню…

- Он переживает за тебя. – Маркус погладил меня по голове, как маленькую, – А что у вас случилось такое, что дошло до мольбы, разбитой посуды и поцелуев?

- Так вы всё видели? – он кивнул, – Акт перемирия.

Пожимаю плечами. Что я должна была ответить?

- Можно с этого места поподробнее?

- Ничего особенного, просто Коннор ляпнул, не подумав. Я решила с ним после этого не разговаривать. А наш детектив сильно подвержен эмпатии, потому себя морально так грыз, что уровень стресса до девяноста процентов поднял.

- С-с-стой, девяносто? – киваю, – Да я у тебя максимум семьдесят три видел, и то единожды, когда ты узнала, что сама андроид, как мы!

- Когда его отсканировала, тарелку от шока не удержала. И успокоить постаралась. – я обернулась на Коннора и Норт – они тихо беседовали между собой, у детектива чуть алели щёки и уши из чего было ясно, что подруга задаёт неудобные вопросы, – Он же как натянутая струна, после того, как Камски в меня попал. Старается быть логичным и рациональным, а на деле… Весь на эмоциях. У него стресс ниже сороковой отметки только во сне падает, и то не всегда. А, ведь, ты его услуги уже полностью оплатил.

- Н-да, непросто вам.

- Знаешь, Маркус, я думаю – ему необходим тот, о ком бы он смог позаботиться. И кто будет заботиться о нём самом. Каждому из нас нужен свидетель нашей жизни и наших достижений.

- “Человеку нужен человек”? – широко улыбнулся лидер Иерихона.

- Андроиду – андроид. – улыбаюсь в ответ, и достаю с решётки ароматное и сочное мясо, – Давайте пробовать, что-ли!

**~*~

- Спишь?.. – шёпот.

- М-м, нет. – тоже отвечаю шёпотом, – Мне не спится.

- И мне.

Одно осознание, что мы сегодня в доме не одни, и на первом этаже Норт с Маркусом заняли диван в гостиной, уже было необычным. Какое-то время царит тишина. Кончиками пальцев глажу Коннора по груди. Он осторожно проводит рукой вверх-вниз по моему плечу.

- Ты правда хочешь поговорить с Камски?

- Хуже от этого не станет. – пожимаю плечами, – Ни для него, ни для нас. Не понимаю, почему Норт так взвинтилась. Ты видел, как он смотрел на нас в зале суда?

- Не обратил внимания.

Поднимаю руку и деактивирую кожу. С одной стороны хочется, чтобы Коннор понял, о чём именно я говорю, а с другой… стало немного волнительно. Это будет первый наш подобный контакт. Он узнает, что творится у меня внутри, как и я смогу понять и ощутить его мысли, решения и эмоции до конца. Немного страшно. И, чёрт, – я так хочу этого, что все мысли просто испарились!

В полутьме комнаты было отчетливо видно, как быстро замигал жёлтым его диод. Даже пару раз сверкнул красным. Он поднял руку, поднёс к моей, немного щекотно, но очень приятно огладил запястье, мягко обхватил ладонь. Это было похоже на какие-то предварительные ласки. Затем я увидела, как его скин отключается, начиная от места прикосновения ко мне, постепенно и медленно, застывает у запястья.

Запрос соединения – Коннор Андерсон.

Сделать приоритетным. Отвечать по запросу. Разрешить.

В следующий миг я растворилась в ощущениях. Соединение ползло под кожей, под пластиковым корпусом, бежало по венам до каждого модуля, пока не добралось до главного процессора. Голова стала пустой и лёгкой, пока Коннор считывал всю мою память. Я замерла, будто неживая, пока сенсоры сходили сума и сводили с ума меня. Как там пишут в книгах? Бабочки в животе? У меня они были везде – и в животе тоже, трепетали в груди, касались невесомыми крыльями моей кожи, порождая мурашки, ласково ползли по подушечкам пальцев на руках и ногах, щекотали щёки, губы… Вызывали ощущение такого безграничного счастья, что казалось – ещё немного и я просто лопну, взорвусь от переизбытка чувств!

Именно так андроиды говорят друг другу о любви? Так её ощущают? Как океан безграничной нежности, в котором можно бесконечно тонуть, не опасаясь захлебнуться? Я хочу захлебнуться в ней. Хочу утонуть в Конноре, раствориться до конца, без остатка. Видеть только его улыбающиеся, тёплые глаза.

До сознания долетали образы. Сначала смутные, нечёткие. Но они стали ярче, резче, контрастней, стоило закрыть глаза и позволить увлечь себя в этот странный, цифровой водоворот.

Я увидела себя глазами Коннора. Наша первая встреча – я вся ужасно идеальная и строгая. А затем яблоневый сад в фойе – он сначала сожалеет, что напугал меня, и секунду спустя перестаёт вообще думать, когда блузка распахивается у меня на груди, демонстрируя край простого атласного бюстье, и обзор краснотой перекрывает несколько ошибок.

Вечер в моей квартире – Коннор удивлён, с каким аппетитом я поглощаю пасту, а после делаю ему комплимент о его уникальности. И если бы он смог покраснеть в тот момент, то обязательно покраснел бы.

Наши пробежки каждое утро, пока мне приходилось прятаться у Хэнка. Наша прогулка по Национальному Центру изучения Амфибий и Рептилий – я застыла возле аквариума с аксолотлями и вожу пальцем возле стекла, пока они наперегонки пытаются его поймать. Поднимаю взгляд на Коннора и улыбаюсь, а тот как-то привычно уже разгребает системную красноту, пополняя список блокируемых ошибок.

Он впервые видит, как я плачу. Сидя на полу департамента, привалившись спиной к старенькому диванчику, с перепачканными в его тириуме руками. Говорю ему, чтобы никогда не смел умирать…

Его неловкая попытка сблизиться, когда он рассказывал мне о звёздах на крыльце фермерского домика Хэнка, обернулась не тем, чего именно он хотел, после того как увидел мой искренний, заворожённый взгляд, полный слепого восхищения им. А затем поцелуй, невесть откуда взявшееся желание “овладеть здесь и сейчас”, которое Коннор вовремя пресёк, пока не зашёл слишком далеко, боясь всё испортить.

Вечер в “Киберлайф”, где для начала Гэвин Рид попытался пригласить на спонтанно-импровизированное свидание. Коннор видит глубокое декольте у меня на спине, которого желает коснуться лишь кончиком мизинца, подмечает цвет платья, усыпанного блёстками, подходящий к его рубашке, взгляд Рида… И его берёт злость. “Моя!” – рвётся наружу дикий рык, однако, Коннор, как всегда, вежлив и учтив. И даже с подобным засранцем ведёт себя спокойно и сдержанно. А чуть позже Маркус увлекает меня на первый танец. Снова тяжкое ожидание и долгожданное ощущение голой талии под рукой, тёплая ладонь на плече, он тонет в моих серо-голубых глазах, когда пытаюсь завязать разговор – сердце заходится в груди, но он не подаёт вида…

Большего знать не хочу, да и не нужно. Всматриваюсь в его лицо в полумраке комнаты. Брови чуть сведены к переносице, глаза закрыты, нижняя губа прикушена. Он не сдерживает тихий стон и я разрываю соединение. Карие глаза распахиваются.