Леля и медведь

Воздух покидал мои легкие, а к ногам подбирались судороги. Вынырнув, я потянулась к пирсу, и тут меня подхватили сильные руки.

Выбравшись из воды, я оказалась в плотном кольце Ваниных объятий. Я инстинктивно прижала руки к мокрой груди, стесняясь касаться мужчины. Замерзшее тело, будто не слушаясь меня, благодарно прильнуло к горячему обнаженному мужчине. Я отчетливо ощутила настойчиво растущее желание Вани, упирающееся в мой живот. Где его одежда?!

— Решила искупаться, Лёля? — с хрипотцой спросил Ваня над моей головой. Его руки поглаживали мою спину, и от такой близости мне стало неприлично тепло. Жар, зародившийся в низу живота, моментально разбежался с кровью по всему телу.

— Я совсем голая, — шепнула я, губами касаясь его гладкой груди.

— И ты даже не представляешь, насколько мне это нравится, — он пальцем приподнял мое лицо за подбородок, заставляя окунуться в ледяной омут его серебристо-голубых глаз. Именно таким цветом отражалась луна в озере. Ваня принадлежал этому месту. И я хотела того же — принадлежать ему.

— Покажи мне, — уверенно шепнула я, убирая руки от груди и обхватывая Ванину шею. Я подтянулась на носочках и впилась губами в его рот, терзая поцелуем, в который вложила все свое желание, наполнявшее меня с момента нашей первой встречи.

— Лёля, — шепнул он и одним движением подхватил меня на руки.

— Давай останемся здесь! — попросила я, не желая возвращаться в дом. Мне чувствовалось, что это должно произойти у озера.

В Ваниных глазах мелькнул озорной огонек, и он осторожно, будто хрустальную, положил меня на теплые и слегка влажные доски пирса. Ваня опустился и прилег на правый бок за мной, придвинув мое тело спиной к своей груди. Я охнула, когда неприлично большой член уперся в ягодицы.

Горячие губы покрывали поцелуями мою шею и плечо. Правая рука Вани обхватила меня снизу, нежно поглаживая грудь, и этим, казалось бы, невинным движением запуская ток по моим венам. Левой рукой он помассировал вторую грудь и, добившись, чтобы я часто задышала от возбуждения, двумя пальцами провел моим раскрытым губам.

Не задумываясь, я втянула его палец в рот и пососала, ощутив на языке слегка солоноватый привкус озерной воды. Ваня рвано выдохнул в мое ухо, и я невольно улыбнулась, поняв, что сделала ему приятно. Продолжая игру, мужчина вытащил палец из моего рта и повел им влажную дорожку вниз: меж тяжелый грудей по животу и прямо к самому сокровенному женскому месту. Я сжала бедра, боясь порочной ласки.

— Доверься мне, Лёля, — Ванин шепот лизнул мое ухо, и я, повинуясь своему медведю, слегка раздвинула бедра.

Теплая рука тут же спустилась ниже. Мужские пальцы скользнули по влажным складочкам, и я, млея от удовольствия и забыв про стеснение, широко развела ноги и подалась навстречу Ваниной руке.

— Какая ты горячая, Лёля, — хрипло отозвался мужчина, вырисовывая мокрые кружочки на моем клиторе. Боже, я даже не представляла, что у меня между ног был скрыт источник такого наслаждения!

— Как хорошо! — воскликнула я, извиваясь под Ваниной лаской. Вторая его рука все еще сжимала мою правую грудь, но уже более настойчиво.

Я раскрепостилась настолько, что прижала рукой член к своей ягодице и, изгибаясь, создала легкое массирующее трение. Мне почти тридцать, но я еще не держала вот так — открыто и с желанием — мужское достоинство. Более того, я никогда не считала половой член притягательным объектом, но сейчас все было по-другому. Я ощутила, как хрипло задышал Ваня, двигаясь в унисон моим движениям, и мне хотелось сделать ему и самой себе еще приятнее.

Я слегка подтянулась вверх, располагая каменный член меж своих половых губ. Ваня ахнул, скользя вперед и назад, но еще не проникая внутрь. И мне так хотелось оттянуть этот момент и насладиться умопомрачительной лаской подольше. Ведь я еще никогда не чувствовала себя такой желанной. И сама я никогда никого не хотела больше, чем своего обнаженного медведя в эту самую минуту на пустынном пирсе.

На удивление ловко, будто во мне пробудилась дремлющая грация, я развернулась и со шлепком уложила Ваню на лопатки. Он удивился, явно не ожидая от меня такой прыти.

Я уселась сверху и, елозя на члене, взмахнула ещё мокрыми волосами. Холодные капельки оросили мощную грудь и рельефный торс мужчины. Прогнув спину, я наклонилась и языком собрала несколько капель.

Сильные ладони сжали мои бедра, а во влагалище ткнулась головка пениса. Ваня замер, будто ожидая моего разрешения.

Из-под опущенных ресниц я глянула в его голодные горящие глаза и медленно опустилась вниз, вбирая в свое тело массивный орган Ивана.

Из моей груди вырвался стон наслаждения, эхом прокатившийся меж сосен. Я обхватила руками свою тяжёлую грудь и стала массировать соски между пальцев, параллельно двигаясь вверх и в вниз.

— Какая же ты лиса… — прохрипел Ваня и, обхватив меня за талию и шею, перевернул и мягко уложил на пирс, не вынимая члена.

Теперь инициатива была за ним, и я полностью отдалась чувствам, распирающим меня изнутри. Я извивалась змеей, пока огромный член вбивался в меня с яростным желанием, а язык Вани терзал мои соски.

Моя богиня переживала пик физического наслаждения. Внутри все сжалось в предвкушении оргазма. Стало тесно и жарко, как в ту самую ночь, когда от духоты разразилась гроза, и мы с Ваней встретились впервые. С каждым новым толчком я становилась все ближе к тому, чтобы навеки распрощаться с той глупой и нежеланной Олей, с которой можно было просто трахаться в удобный момент. Я стала раскрепощенной, свободной, жаждущей и необходимой как воздух Лёлей. И сегодня мы оба — и я, и Ваня — абсолютно точно занимались любовью. Последняя нить, удерживающая меня на земле, лопнула, и я, вцепившись ногтями в широкую медвежью спину, кончила, обхватывая ногами Ванин торс.

Меня накрыло волной наслаждения и с головой утащило в пучину страсти. Я безрассудно кричала и стонала, закусив губу, а моё сокровенное местечко пульсировало, обнимая каменный член. Ещё миг, и Ваня, хрипло рыкнув, склоняется надо мной в оргазме, кончая прямо в меня. Меня распирает от нежности и благодарности за это волшебное предрассветное безумие.

Мы пролежали на пирсе абсолютно голые и счастливые ещё минут пятнадцать, пока первые лучи солнца не лизнули наши разнеженные тела. Небо затянуло лиловой рассветной дымкой, и глаза Вани показались мне цвета незабудки. Что бы ни случилось с нами, я точно не забуду, что ты сделал со мной, медведь. Ты сделал меня своей.

Ваня поднялся и, подхватив меня на руки, направился к дому.

— Моя пижама осталась на пирсе, — пробормотала я, прижимаясь губами к плечу Ивана.

— Она тебе больше не понадобится, Лёля, — Ваня уложил меня на матрас и присел на колени между моих ног.

— Помнишь, я собирался тебя наказать? — игриво спросил он, и, наклонившись, потеря носом о мой лобок. Смутившись такой откровенной ласки, я попыталась отодвинуться, но Ваня подхватил меня под ягодицы и вернул на место.

— Нет, пожалуйста! — взмолилась я, когда Ваня руками развёл мои ноги и поцеловал нежную кожу внутренней стороны бедра.

— Какая ты вкусная, Лёля… — хищно прошептал он, лизнув меня между ног.

Я вскрикнула от стыда и от желания ощутить это порочное наслаждение снова. Ванин язык дразнил клитор, в то время как пальцы проникли во влагалище. Я снова намокла, разгораясь в желании быть присвоенной этим медведем. Всеми возможными способами.

Мои пальцы нырнули в Ванины волосы, управляя его движениями.

— Ммм, Лёля вошла во вкус, — развратно шепнул Ваня, лишь на миг отвлекаясь от моего тела, чтобы посмотреть на лицо, — какая ты красивая, моя Лёля…

Я взвыла снова, когда его язык вернулся к прежнему занятию. Ванин рот посасывал мою нежную кожу, вызывая стаю мурашек по всему телу. От кончиков пяток и до кончиков ушей я была наэлектризована возбуждением.

— Пожалуйста, возьми меня! — горячо шепнула я, ощущая то подкатывающий, то отпускающий приступ оргазма.

Когда я уже была почти готова кончить, Ваня вошёл в меня сверху, и мой вагончик снова понесло вверх по самым высоким американским гонкам.

— Да!!! — не сдерживаясь, крикнула я, содрогаясь от нахлынувшего чувства. То же самое прорычал Ваня, кончая следом за мной.

Мы рухнули на матрас без сил. Острое желание сорвало с нас последние оковы, и оба мы были абсолютно свободны и счастливы. Ничего больше не опасаясь, мы нарушили правило, заснув в обнимку по середине матраса — там, где пролегала иллюзорная черта, что должна была удержать нас на расстоянии друг от друга.