Снег возможен...

Глава 1

Только пройдя в прихожую, которую раньше неплохо знала, Яна подумала о том, что, для его нежелания впускать ее внутрь, могли иметься и иные причины, помимо паскудного характера. Хотя и последнее исключать не стоило.

Но… Артем мог просто не желать показывать теперь ей свое жилье.

В квартире было темно. Неудивительно, если вспомнить все, о чем бабулька говорила. Воздух… Вопреки ее опасениям, после того же рассказа соседки Артема, в квартире не воняло перегаром или чем-то в этом роде. В принципе, никакой вони вообще не было. Даже наоборот. Ее окутал очень свежий морозный воздух, в котором едва-едва ощущалась какая-то примесь… Возможно, алкоголя. А может, и «сухого спирта».

Яна сказала бы, что в квартире достаточно холодно. Очень… Ей в хорошей, теплой термо-куртке жарко не стало. Да и шарф с головы не было желания снимать. Будто бы где-то окна распахнуты настежь. А на улице морозно и тот самый первый снег…

Только теперь она обратила внимание на то, что сам Артем в штанах и какой-то кофте с длинным рукавом — небывало для него утеплился.

И отопление как-то умудрились локально перекрыть? Или он просто проветривает? Неясно.

Освещения не хватало, сюда доходили только какие-то отблески с кухни, тусклые и слабые. Свечи? Какая-то спиртовая горелка, от которой мог и запах идти? Она не взялась бы угадывать. Да и от Артема можно было ожидать любой из этих вариантов.

К тому же, вот прямо сейчас, он не казался ей не то что пьяным, а и слегка выпившим. Так что она склонялась к варианту с горелкой.

Темнота мешала толком осмотреться, но, казалось, что в прихожей теперь было пусто. И даже как-то гулко. Только сиротливо и немного неуютно возвышался шкаф-купе у стены, бликуя огромными зеркалами на дверцах. Таким же пустым выглядел и коридор, не было светильника под потолком, который она помнила. Что там в других комнатах, не видно.

Решив не затягивать осмотр и буквально ощущая, как он сверлит ее спину тяжелым взглядом, явно понимая, что Яна рассматривает все, она сделал вид, будто не испытывает никаких эмоций. И, сильнее сжав пальцы в карманах, повернулась к нему.

— На кухню пройти можно? Или здесь остановимся? — невозмутимо уточнила, игнорируя это «грозовое» молчание, пудовые взгляды и саму атмосферу его квартиры. Тот самый привкус пещеры никуда не делся.

Артем медленно закрыл двери, методично дважды провернув замок. Замер, с каким-то ступором посмотрев на свои руки, словно сам не понял, зачем это делает. Яна тоже удивилась, кстати, то прогоняет, то отрезает пути к отступлению. В этот момент он поднял взгляд на нее.

— Зачем ты пришла, Яна? — тихо, но все тем же неприветливым тоном уточнил, игнорируя ее вопрос. И с какой-то еще интонацией: не то усталость, не то грусть — не разобрать.

Тяжело провел ладонью от бровей до затылка, будто хотел размять голову, но не при ней. Словно сам не заметив, повел плечом. Видно, до сих пор болит. Но (ха!) мы же слишком гордые, чтобы это показать; слишком заносчивые, чтобы признаться в человеческих чувствах и слабости!

Мысленно фыркнув, она не стала спорить.

— Меня Семен попросил. У вас возникли проблемы. И серьезные, насколько понимаю я. Твоему другу нужна помощь…

— Что же он сам не пришел? — скривился с недоверием Артем.

Хороший вопрос. У Яны и ответ имелся. Однако она все равно не могла понять, как позволила себя уговорить сюда приехать?

— Он пытается уладить возникшие проблемы. Не особо удачно, если хочешь знать мое мнение. Знаешь же, не это конек Семы, — передернула плечами Яна. И прошлась взад-вперед по прихожей. Холодно, однако! Как он в одном реглане и носках стоит? — И, кроме этого, думаю, ему страшно…

— Семену?! — Артем грубовато хохотнул, неловко дернув головой. Сказывались последствия травмы, наверное. Так и не отходил нормально физиотерапию…

Она вновь мысленно напомнила себе, что ее это меньше всех касается, Артем сам сделал все, чтобы разрушить их отношения, увлекшись иными перспективами и искушениями, едва нормально раскрутил свою фирму… До боли иронично, что сейчас она вроде как согласилась помочь им ее спасти, после такого залета Семена.

— С какой стати ему меня бояться? — скривив недоверчивую мину, сам и оборвал свой хохот.

— Думаю, он стыдится, — пожала Яна плечами. — Ну и твоей реакции опасается. В конце концов, он сильно лоханулся с последним заказом, — очевидная причина для нее, но, кажется, невидаль для Артема.

Он все еще смотрел на нее как-то подозрительно и с недоверием.

— Ладно… Пошли, за чаем подробней расскажешь, — наконец, цокнул он языком, вновь растер голову с коротким ежиком волос, даже на вид таких же колючих, как и характер этого мужчины.

И, не интересуясь, хочет ли она пить с ним чай, собственно, он пошел в сторону кухни. Хромоты почти не осталось. Или просто не устал. И ее, несмотря на все доводы, оговорки и нюансы, это все равно порадовало, что Артем понемногу восстанавливался после аварии, как бы там ни было.

Чай… Она не хотела пить с ним чай. Она не хотела находиться здесь, в доме, с которым были связаны самые счастливые и самые болезненные, унизительные мгновения в ее жизни! Она не хотела помогать ни Семе, ни Артему, предавшему ее так, как только может предать любимый человек, растоптавший и разрушивший ее в угоду другим мимолетным желаниям. Яна просто хотела бы уехать.

Но она не могла не помочь Семену, которого считала другом. Да и… Много «но», «если», «и все же»… Потому, не раздеваясь и не сняв обувь (дорожки с пола тоже исчезли), последовала за Артемом.

Он знал, что она приехала, едва это издевательство над названием «автомобиль» затормозило перед домом. И за что она так любила эту машину? Он не понимал. Как и ее тяги ко всем этим «эко» штучкам и биотехнологиям. Кто в их стране станет покупать электроавтомобиль?! Ну что за блажь? Чтобы потом рыскать по городу, искать казуистические точки, где тот зарядить можно? Ну-ну. Но речь сейчас не об этом.

Он теперь дневал, а порою и ночевал на кухне, не всегда добираясь до спальни. По многим причинам: неохота было коптить горелкой и свечами потолки еще где-то, да и любил он кухню, как ни крути. А тут окна как раз на двор выходят.

Так что Яну заметил сразу. Не смог бы пропустить. Не ее… И, когда она к его двери подошла — видел.

Б**! Да он оказался у этой греба****й двери раньше ее, потому как к кому ей еще здесь соваться, в этом доме, если не к нему? Стоял, тупо пялясь в глазок, чувствуя, как разрывает грудную клетку сердце, бухающее с придурочной частотой. Ты смотри, резвое какое. И силы где-то нашло… А ведь ему порой казалось, что сдох уже, просто никак не разложится, мать его! А ни фига! Тут и адреналин зашкалил, пульс под двести и пах налился кровью, вдруг напомнив о себе. Все тело даже слишком живое… Как и всегда рядом с Яной…

Блин! Не в тему и не к месту. Ясное дело, что она не по прошлой памяти и не для «романтики» к нему приехала. Не после того, как он сам, своими руками, тупо слетев с катушек от вдруг приваливших бабок и возможностей, разгулялся в пух и прах, все разрушил, почувствовав себя «королем мира». Что ж, теперь и итог имеет соответствующий. Сейчас Артем ненавидел себя. Впрочем, как и мир вокруг.

Мир, в отличии от Яны, отвечал ему взаимностью.

Да только, с присущим себе же рационализмом, который однажды как-то подвел, четко понимал, что эта ненависть ни хр*на не изменит. И он может на себе хоть все волосы выдрать, а без толку… Да и не будет иначе. Есть поступки, которых не прощают. И он не простил бы. Так что… какие к ней претензии?

Мля! Но как же ему хотелось в тот момент распахнуть дверь, сгрести ее в охапку и прижать к себе так, чтоб у обоих косточки затрещали, чтоб почти до боли! С той жаждой и жадностью, которая ему раньше ее из рук выпускать не давала. Ко рту прижаться, втянув пухлые губы в свой рот, почти прикусив… Потому что соскучился дико! Изголодался по ней, по самой отзывчивой, по «своей», распекающей его за какие-то мелочи, за «нечуткость» и слишком уж жесткий напор. По одурительному запаху грейпфрута, от которого Яна балдела… Артем тот сейчас, казалось, и через бронированное полотно двери ощущал! Кончиками пальцев, языком, своим долба**ым обонянием вдруг «вспомнил», как ее кожа, волосы пахнут смесью духов и только ее собственного запаха… И слизнуть захотел, пить этот запах с ее кожи.

Но вместо всего этого, от потребности в чем рвало крышу, он, как последний обдолб**ный маньяк, стоял, привалившись к двери и подглядывая за ней через глазок. Каждый жест Яны ловил, каждую ее сомневающуюся и неуверенную гримасу в себя впитывал, будто про запас, в память откладывал, чтобы вытащить и смаковать, когда уйдет… В том, что исчезнет, не сомневался. Он свой паскудный характер хорошо знал, ведь точно где-то вылезет, сорвется. Да и не с чего ей оставаться, Артем уже достаточно всего испоганил и ей нервы истрепал капитально. Тут никакой человек не выдержит, даже любящий. Да и не требовал он, чтобы она его терпела, хоть самому этого хотелось до крику, до боли в порванных мышцах поврежденной руки и шеи… потому что сами тянулись ее обхватить, прижать к себе, обнять. Не отпускать…

Нет. Он стоял под дверью, навалившись на холодное полотно, и просто смотрел на нее. И каждое слово этой дуры-соседки с верхнего этажа слышал. Бабка бесила его. Тем, что отговаривала Яну стучать, когда оказалось, что звонок не работает. Несмотря ни на что, он хотел бы знать причину, заставившую ее приехать к нему после всего. Тем, что говорила… Хотя не врала же. Но правда зачастую бесит куда сильнее выдумки. Особенно тогда, когда точно знаешь: сам во всем виноват, сам сделал все, чтобы тебя считали сумасшедшим чудовищем и маньяком-алкоголиком. Соседка бесила тем, что, по сути, являлась проекцией, квинтэссенцией мира и той самой ненависти Артема и к нему…

Ощущала ли все это Яна?!

Его так занимал данный вопрос, что, вопреки здравому смыслу, Артем распахнул дверь, стоило ей все же постучать. Уверенно и сильно, какие бы сомнения не имелись у Яны в голове.

Выдал себя? Фиг знает. Не о том думал. Ее запах впитывал, растерянность эту, бешеную гамму эмоций, которые Яна так отчаянно пыталась скрыть за независимым и отстраненным видом. Довольно удачно, кстати. Просто он слишком пристально вглядывался. Или самообманывался, приписывая ей то, чего уже и не осталось в помине?

Ладно, теперь надо бы мозги врубить, несмотря на дикую головную боль, изводящую его с самого утра, очевидно, по поводу внезапно случившегося снега, чтоб тому пусто было! Никогда раньше на погоду не реагировал, даже не знал, что башка может раскалываться от такой мелочи! А теперь, после той греб***ой аварии… как баба, ей-богу!

И как тут сосредоточиться на тех проблемах, о которых Яна ему что-то пыталась втолковать?! Еще и когда ей в волосы уткнуться хочется носом, стянув дурацкий шарф. Вдохнуть поглубже… Почему-то имелась стойкая, ага, дебильная просто уверенность, что от этого головная боль отпустит…

Точно ненормальный.

А ее запах духов, который прямо-таки окутывал, дурманил его, стоило Яне войти и остановиться около него, никак не помогал мыслить рационально. Вот и потащил ее на кухню, типа чай пить и пытаться вникнуть в проблемы, в которые Семен их втянул… Или просто искал повод оказаться к ней ближе, задержать Яну надольше, хоть и сам понимал, насколько это х**новый вариант.