И пусть весь мир подождет

Глава 17

Поздно вечером она вернулась к себе домой. На душе черная жуткая тоска. Тягучее ощущение безысходности, ненужности заполняло ее. Она не находила себе места. То включала телевизор, то уходила на кухню, включала чайник. Ее знобило. Холодно было на сердце, на душе. Она на старенький домашний халатик надела такую же старенькую вязаную кофту, на ноги нашла вязаные мамой носки. Волосы растрепаны, так как она постоянно зарывалась в них руками, сжимая голову от разрывавших ее мыслей. Ей было холодно. Пыталась согреться чаем, но в душе был лед, который не желал таять.

Неожиданно раздался звонок в дверь. Полагая, что это зашла хозяйка квартиры, которая жила в соседнем подъезде, на платой, она не глядя открыла дверь. На пороге находился Макс. Он стоял в расстегнутом черном пальто, упираясь рукой в стену возле двери. Голова была опущена. На его волосах таяли снежинки.

— Насть, я больше не могу. Давай поговорим, — прохрипел парень.

Она отошла в сторону, молча пропуская его в квартиру. Не раздеваясь, он прошел в кухню, сел за стол, сложил руки в замок и положил на них голову. Она зашла следом за ним, остановилась возле окна, запахнула на груди кофточку, сжала руки на груди, закрываясь от Макса.

— Насть, давай поговорим, — повторил парень, поднял голову и больными глазами посмотрел на нее.

— Давай, Максим, — тихо ответила она.

Он смотрел на Настю, в ее стареньком домашнем халате, смешной вязаной кофте, больших нелепых носках, с заплаканным лицом, но видел только самую красивую желанную девушку на свете. Макс с надеждой посмотрел ей в лицо, но увидел что-то такое, отчего его прямые черные брови сдвинулись в одну линию, он нахмурился.

— Я так понимаю, что ты решила не быть со мной, — утверждая, сказал Макс. Она только кивнула головой.

— Поясни, почему? — его голос становился холодным, у Насти прошла волна дрожи по телу. Раньше он никогда не говорил с ней таким тоном, от которого ей захотелось убежать в комнату, закрыться.

— Я уже говорила. Мы не можем быть вместе…

— Прекрати. — Оборвал ее Макс. — Я уже говорил тебе, что хочу быть с тобой и мне наплевать на все твои правила.

— Ты не понимаешь.

— Так разъясни мне? Что здесь сложного. Ответь — мы вместе или нет? Просто ответь. — Он продолжал говорить холодным четким тоном, не сводя с нее своих черных глаз.

— Все сложно.

— Давай по порядку.

— Хорошо, — выдохнула она, стараясь привести мысли в порядок, чтобы донести до Макса свое решение. — Я гораздо старше тебя. Пока это не заметно, но потом ты просто найдешь себе молодую.

— Ерунда. Мы об этом уже говорили. Дальше.

— Это не ерунда, Максим. Не ерунда. Со временем разница в возрасте будет все заметнее. Ты будешь убегать от меня к молодым. Я буду ждать тебя дома. Начнутся ссоры, в конце концов ты бросишь меня.

— Тц, какая фантазия! — цыкнул Макс. — Дальше.

— Во-вторых, ты студент, я преподаватель. У меня будут неприятности. Я тебе говорила об этом. — Она никак не могла понять, почему он не хочет услышать ее, посмотреть на происходящее с ее точки зрения.

— Какие?

— Меня могут уволить.

— Тоже полная ерунда. Никто тебя не уволит, — отрезал Макс.

— Подожди, не перебивай. Мне и так трудно. — она снова судорожно сжала кофту у себя на груди. — Меня уже предупреждали, что не допустят в университете никаких связей между преподавателем и студентом. Я просто потеряю свою любимую работу. Потом нигде не смогу найти такую же. Мне дадут соответствующую характеристику. Все учебные заведения для меня будут закрыты. Давай подождем, когда ты закончишь учебу? — С надеждой предложила она.

— Тогда бросай эту работу. Настя, я подыхаю без тебя каждый день. Какой подождем? Ты мне нужна. Сейчас нужна. Я не хочу больше ждать. Я прошу тебя, будь моей единственной любимой женщиной. Я не могу ждать. Я хочу быть с тобой. Каждый день, каждый час. Я постоянно думаю о тебе. Я не могу ничерта поделать с собой. Я подыхаю, когда тебя нет рядом.

— Максим, не надо. Ты слышишь себя? Ты думаешь только о себе «я не могу, я, я, я». А обо мне подумал? Тебе все это кажется таким несерьезным. Что все ерунда. Но надо учитывать интересы всех. Я брошу работу, а чем буду заниматься? Дом сторожить? Я люблю работу, мне нравится то, чем я занимаюсь. И увольняться не хочу. Я предлагаю подождать, когда ты закончишь учебу и тогда вернуться к нашему разговору. — Она перевела дух. — И еще. Мы с тобой мало общались, почти не знаем друг друга. Откуда твоя уверенность, что мы сможем быть вместе? — она искала любую возможность, чтобы переубедить саму себя и не броситься ему на шею. Она снова с силой стянула кофту на груди, сжимая ее в кулачки до белых костяшек. — Я не хочу так, пойми меня.

— Да твою ж мать, Настя! — уже почти взревел он, стукнул кулаком по столу, подскочил, в два шага преодолел расстояние между ними, схватил ее в охапку, прижимая к себе. — Ты слышишь, что я тебе говорю? Я люблю тебя! Я. ХОЧУ. БЫТЬ. С ТОБОЙ. Будешь моей единственной любимой женщиной на все времена и во всем свете? Я сделаю для тебя все, что ты захочешь. Хочешь работать? Работай. Только будь со мной. Умоляю!

— Нет. — Ответила она ему куда-то в грудь и отрицательно покачала головой. — Я не могу так. Ты не слышишь меня. Прости. — Он схватил ее за плечи, тряхнул силой.

— Да приди в себя! Ты же… Мы же любим друг друга… Все, что было между нами это ничто? — гнев Максима сменялся на вселенскую обиду. Он внимательно посмотрел в ее глаза. — Или ты меня не любила? Использовала меня, как подорожник на больное место?

Она ничего не смогла ответить ему, ком из слов встал в горле. Он медленно отпустил ее плечи, отошел на пару шагов, уперся кулаками в столешницу, нависнув над столом.

— Настя. Сейчас подумай и ответь на мой простой вопрос. Но учти, спрашиваю последний раз. К этой теме я больше никогда не вернусь. Подыхать буду, но никогда, слышишь, никогда больше не спрошу у тебя. Ты будешь моей любимой женщиной? — Он повернул к ней лицо, смотрел на нее пристально, не мигая, боясь пропустить ее эмоции. — В твоих руках моя жизнь.

Наступила тишина. Звенящая тишина, которая резала по ушам, нервам и душам. Настя разрывалась от переполнявших ее чувств. Она сама себе уже давно ответила на этот вопрос. Потом набралась решимости и четко произнесла:

— Нет, Максим. Не сейчас. Не хочешь услышать меня.

Он молча развернулся и вышел из квартиры, оставив входную дверь распахнутой.

Она подошла к столу, рухнула на табурет, оперлась спиной о стену, закрыла глаза и тихо завыла: «Ну почему ты не можешь понять и услышать меня?». Она сидела так долго, пока в квартиру не зашла соседка.

— Эй, Настя, почему дверь нараспашку? — увидел девушку, засуетилась, — родненькая, что случилось то? На тебе лица нет.

— Все нормально, теть Лида, все нормально. Бывало хуже.