И пусть весь мир подождет

Глава 2

Лекции у «Насти», как тут же окрестили новую преподавательницу, на курсе Максима были раз в неделю, что Макса не устраивало. Хотелось узнать о ней больше. Он позвонил начальнику безопасности своего отца, дал задание узнать о ней все. Вечером он уже сидел на кухне своей квартиры и читал досье.

«Так, 27 лет, скоро 28… Ну не такая уж и старая, да и выглядит как девчонка, помоложе некоторых наших девиц, — думал Макс. — Образование высшее…, училась…, окончила…, проживала с родителями в Южногорске…, незамужем. Это хорошо. Так, читаем дальше — Работала два года в … В этом году переехала к ним в город. Интересно, почему переехала? Надо узнать, — комментировал про себя Макс, перелистывая страницы. — Не судима…, не привлекалась…, Это тоже хорошо, плюс в копилку кармы. Так, проживает… квартиру съемная… Тэ-э-э-кс, есть с чем работать».

Он закрыл папку, откинулся на спинку кухонного диванчика, заложил руки за голову, вытянул скрещенные ноги вперед, потянулся. Постепенно у него складывался план по обольщению Насти. Как показал первый день, с ней будет интересно. Девчонка с юмором, может дать отпор, что она и проделала сегодня с Максом. Но его трудности никогда не останавливали, а раззадоривали.

***

Макс со школы привык к чрезмерному вниманию со стороны женщин. Почти все девчонки утверждали, что он похож на актера Бурака Озчивита, только волосы у него были немного светлее, красивого темного шоколада. Некоторые так вообще не давали ему прохода. Особенно одна из команды поддержки чарлидерш Виктория, манерная блондинка, которая просила называть ее Рия. Она преследовала его постоянно, особенно не давала прохода на играх команды. По окончании обязательно навязывалась с их командой в клуб, куда они ходили отмечать победы. Ему не всегда удавалось выскользнуть из ее цепких лапок, и часто она оказывалась у него на коленях, а потом и в постели.

Также особой прилипчивостью отличалась Дана, его одногрупница, отношения с которой его уже начинали подбешивать из-за ее постоянных скандалов и откровенной тупости мышления. Кроме этого, несколько лет назад она после ссоры с Рией из-за Макса резала вены. Тогда отец отвез ее в клинику профессора Власова, особо не афишируя, где находится его дочь. После проведенного в клинике месяца, она вернулась на занятия в университет.

Между Рией и Даной постоянно шла борьба за его внимание. Каждая из них считала себя единственной девушкой Макса. Еще на втором курсе между ними развернулась нешуточная война за право быть рядом с ним. Обе были из очень богатых семей, не знали слово «нет», чужое мнение их совершенно не интересовало. Все учебное заведение с интересом наблюдал за их поединками, когда они с увлечением начинали драть друг другу волосы, обливать соперницу чаем в столовой. Их встречи в коридорах учебного заведения никого не оставляли равнодушными.

К пятому курсу, когда они поняли, что никто из них не побеждает в равной борьбе, что Макс никому из них не дает предпочтение, между девушками было заключено молчаливое соглашение, по которому Дана находилась рядом с Максом во время лекций, а Рия — во время тренировок и соревнований. С одной стороны Максу надоедало их слишком активное внимание к нему, но с другой стороны они отсекали любые попытки других приблизиться к его персоне. Особой активностью в этом отличалась Дана, которая не могла терпеть ни одной девчонки рядом с Максом.

Рия просто подходила к возможной конкурентке и на словах объясняла, что Макса трогать не стоит. Все средства физического запугивания применяла Дана.

***

Макс проживал один в купленной для него отцом большой студии в новом жилом комплексе, которую он обставил в смешанном стиле лорфта и минимализма. Когда отец предложил ему купить большую квартиру в этом же комплексе, он отказался. Все свое детство и юность он прожил в большом доме отца, более похожим на дворец. Там было все — и огромная территория, которая охранялась получше, чем Форд-Нокс, ландшафтный дизайн. Дом был обставлен лучшими дизайнерами. Но жить в этом доме Максу было неуютно. Он любил уют, который помогал ему отрешиться от внешнего бушующего мира финансов, подпольных игр конкурентов отца. Его напрягали частые приемы, которые устраивал отец, бесила необходимость играть роль хорошего мальчика, которую ему вдалбливали с детства. С 16 лет он начал проявлять бунтарский характер. Отец пытался приструнить его, угрожал выгнать из дома, лишить наследства, но он продолжал свой бунт. Поэтому, когда ему исполнилось 20 лет и отец предложил купить квартиру рядом с университетом с условием, что он возьмется за ум и прекратит компрометировать фамилию Соколовских, он согласился и выбрал большую квартиру студию, которую оборудовал по своему вкусу.

Здесь было все, что необходимо для комфортной жизни. Небольшая кухня со всеми навороченными прибамбасами, диванчиком; барная стойка разделяла кухонную зону от жилой. Вместо кровати Макс нашел высокий большой матрас, который расположил возле стены, декорированной красным кирпичом. Вместо обычной мебели по проекту Макса сделали встроенные шкафы. Книжный стеллаж до потолка отделял «прихожую» от «комнаты» от чего помещение казалось еще больше. Ему нравилось большое французское окно, которое открывало обзор на город с 17 этажа. Прозрачные панели балкона не мешали обзору. В редкие вечера ностальгии он любил устраивался возле окна в кресле-мешке, пил коньяк, наблюдал за ночной жизнью города. Летом выносил на балкон плетеное кресло.

К себе в квартиру он девушек не водил, не переносил присутствие посторонних на своей жилплощади. Еще ни одна из его поклонниц не переступила порог его квартиры. Встречи с девушками проходили либо у них дома, либо они снимали номера в гостиницах. Единственные, кто к нему приходил, были друзья, которым строго-настрого было сказано — «никаких баб».