Heartless

— Все это было заговором, чтобы заставить меня броситься на тебя, не так ли? — горячо спрашивает Сакура, торопливо пытаясь подняться, сохраняя при этом скромность — что намного сложнее, чем кажется. Между тем, Внутренняя Сакура падает в кучу слизи, чувствуя, что ее в основном прижимают к теплому, мускулистому телу Итачи, и тут же приказывает сознанию Сакуры хоть раз сделать что-нибудь умное и остаться.

Со своей стороны, Итачи просто настраивает голову в более удобное положение, разглядывая взволнованную куноичи на нем с выражением веселья в его завуалированных темных глазах. Затем он принимает дебаты о том, вставать или нет, небрежно обнимая Сакуру за талию, притягивая ближе к себе, так что макушка ее головы оказывается прямо под его подбородком. Не обращая внимания на ее протестующий писк, Итачи с восхитительной медлительностью проводит пальцами по ее позвоночнику, ухмыляясь, когда ее протест превращается во что-то, что может быть сдавленным стоном удовольствия.

— А теперь, Сакура, — самодовольно тянет он, получая от этого удовольствие. — У меня сложилось впечатление, что люди обычно оказываются в таком положении после свидания за ужином, но я не стесняюсь делать что-то немного не по порядку.

В ярости, Сакура вырывается из его хватки, несмотря на то, как хорошо его подтянутая грудь ощущается рядом с ее собственной, и торопливо поправляет топ и юбку, придавая себе некое подобие приличия.

— Ты… о, пошли сейчас, пока твоя кровь не оказалась на полу.

Итачи вряд ли позволит ей сказать последнее слово, даже когда он легко встает.

— Как бы ты не захотела это сделать…

Он позволяет своему заявлению злобно замолчать, и Сакура не может сдержать смех, даже когда игриво бьет его в грудь.

— Ты и Генма слишком долго дружили.

Итачи выходит из двери ее квартиры рядом с ней, позволяя ей запереть за собой замок.

— Да, ну, он растет на людях. Скорее, как мох или лишайник.

Они проходят вместе несколько шагов, прежде чем он неуверенно прочищает горло, кладя одну руку ей на поясницу.

Сакура сначала удивляется внезапному контакту, но улыбается ему, прежде чем слегка придвинуться ближе, так что его рука еще больше скользит вокруг ее талии. Она чувствует, как пальцы Итачи рефлекторно дергаются, но он не пытается убрать руку. Мягкий интимный контакт труден для человека с его натурой, но ни в коем случае не неудобен. И, честно говоря, даже без сложностей с глупыми сюжетами соблазнения или контр-соблазнения, Сакура должна признать, что это, мягко говоря, довольно комфортное чувство. Но это также и противоречивое чувство; Итачи едва ли можно назвать парнем, рядом с которым большинство людей могут расслабиться.

— Мы идем в кафе напротив больницы, — спокойно сообщает ей Итачи. Они идут совсем недолго и видят кафе в пределах видимости уже через несколько минут.

— Это мое любимое — как ты узнал? — Сакура ярко сияет.

— В то утро, когда Саске впервые объявил о своем намерении встречаться с некой куноичи, — отвечает Итачи, позволяя своей руке на мгновение сжаться вокруг ее талии. — Наша мать несколько неправильно истолковала его заявление и сказала ему, что маленькое кафе рядом с больницей будет прекрасным местом, чтобы отвести дорогую Сакуру-чан.

Ей не нужно поднимать голову, чтобы услышать тонкий юмористический оттенок в его голосе, и Сакура хихикает.

— О, ирония. Это почти невообразимо. — Куноичи с розовыми волосами немного колеблется, глядя на него снизу вверх. — Ты, эм, рассказал своим родителям…

Они оба знают, что Микото любит Сакуру, как дочь, которой у нее никогда не было, и даже Фугаку питает к ней крошечную привязанность в своем сердце, но Лорд и Леди клана Учиха всегда считали само собой разумеющимся, что Сакура и Саске могут быть возможной парой. Итачи ухмыляется, наслаждаясь вездесущей иронией, и открывает перед ней дверь в кафе; их обоих тут же вежливо встречают и проводят к столику на двоих у окна.

Итачи приподнимает бровь, отвечая на вопрос Сакуры, а официант наполняет для них два стакана ледяной воды.

— Ну, я собирался рассказать им завтра утром. Конечно, мой глупый младший брат и я должны устроить своего рода представление до этого — в конце концов, мать и отец ожидали бы, что Саске отреагирует довольно бурно на то, что благодаря его усилиям, я украл предполагаемую… девушку Саске.

Сакура ухмыляется задуманному мысленному образу инсценированной конфронтации из-за ее отношений между Итачи и Саске, и пальцы Итачи слегка касаются ее ладони, и она знает, что он так же удивлен, как и она.

— Несмотря на то, что я не думаю, что я товар, который можно украсть, — осторожно говорит она беззаботным тоном, глядя на свое меню, — это утверждение имеет… гм… определенные последствия для природы наших… отношений?

Сакура позволяет последнему слову повиснуть в воздухе между ними в предварительном вопросе; Итачи требуется некоторое время, чтобы понять ее точный смысл, но когда он это делает, обычно стойкий капитан АНБУ несколько мгновений борется со своими словами, прежде чем снова взять Сакуру за руку. Она поднимает на него взгляд так быстро, что чуть не сворачивает шею, явно испуганная, а затем торопливо оглядывается; может быть, это просто она, но он тоже выглядит немного встревоженным своими действиями. Несмотря на то, что Итачи ухмыляется ей, как он всегда делает, замечая ее реакцию, его голос чуть менее бесчувственно мягок, чем обычно.

— Это и было задумано.

Сакура моргает.

Что за черт?

Неужели Итачи — печально известное холодное, ледяное и неприступное, Демоническое Отродье, страшный Итачи — только что (очень, очень тонко) намекнул на их отношения?

Есть миллион вещей, которые она может сказать в ответ на его двусмысленное заявление; миллион вопросов, которые она хотела бы задать, все время борясь с искушением взять его жизненные показатели и посмотреть, страдает ли он под воздействием галлюцинаторных препаратов или чего-то еще, что может запутать его разум, но сейчас один вопрос имеет приоритет выше всех остальных.

— Итачи, — наконец произносит Сакура напряженным голосом. — …Ты делаешь мне больно.

Итачи встревоженно смотрит на их руки; действительно, его пальцы переплелись с ее пальцами в хватке, которая уже сломала бы пальцы шиноби слабее Сакуры.

— Ой. — Когда он ослабляет хватку, наступает тишина, такая, что он может слышать собственное учащенное сердцебиение. Все это почти до боли ново для него, и он слегка поглаживает большим пальцем тыльную сторону ее ранее раздавленной руки. — …Я прошу прощения.

Выражение лица Сакуры светлеет, когда она улыбается ему. Это не печально известная улыбка — Я-соблазняю-тебя-от-имени-Команды-Семь-даже-если-это-будет-последнее-что-я-сделаю — или — Я-собираюсь-вырвать-твои-красивые-глазки-Учиха, но скорее как непринужденная, ласковая улыбка, обычно предназначенная только для людей калибра Ино и остальных членов Команды Семь. Итачи на мгновение немного теряется, но затем одаривает ее самой ласковой ухмылкой — в конце концов, он думает, что сможет к этому привыкнуть.

— Ты видишь это? — шипит Саске, прячась в задней части кафе возле чулана для мётел. — Она дарит ему нашу улыбку, тупица. Нашу улыбку.

Наруто недовольно рычит при одной мысли об этом и он с отвращением дергает свою одежду.

— Кроме того, почему мы вообще должны носить эти дурацкие вещи? Мы могли бы шпионить за ними в нашей обычной одежде…— он слегка вздрагивает, замечая, что Сакура сегодня выглядит еще более душераздирающе красивой, чем обычно. — Ками знает, что Сакура-чан не носит плащи… — бормочет Наруто вполголоса, стараясь не выглядеть завистливым к Итачи.

— Плащи добавляют ауру утонченности и таинственности, — объясняет Саске, по крайней мере, в пятый раз за вечер. — Кроме того, эти двое в любом случае не ожидают, что мы будем одеты так, поэтому, если им надумается совершить таинственный крюк в районе чулана для мётел, они, вероятно, просто подумают, что мы… часть клана Абураме, или что-то вроде того. — Затем Саске смотрит на него. — Черт возьми, Сакура должна быть одета в плащ. Как это раздражает с ее стороны. Мы должны были зайти раньше, чтобы поговорить о приемлемом дресс-коде.

Наруто старается не дергаться, представляя, как отреагирует их любимый товарищ по команде на такой разговор, прежде чем его мысли переходят к другому тревожному аспекту заявления Саске.

— Зачем Итачи и Сакуре-чан таинственный крюк в районе чуланов для метел? Если только, — он бледнеет, вспоминая ту ужасную вещь, которую они увидели прошлой ночью на кухне Саске, — …ох, фу.

— Вот почему мы это контролируем, — мрачно отвечает Саске. — Они выглядят так, будто уже веселятся. Им слишком весело.

Наруто выглядывает из шкафа на необычную пару.

— Они просто разговаривают, Саске.

Саске бросает на Итачи и Сакуру желтушный взгляд.

— Да, но их руки все еще соприкасаются. Ну, вроде, немного. И они не просто разговаривают — они погружены в разговор. Кто знает, что они замышляют? Один из них может предлагать что-то другому, насколько нам известно.

— Саске-сволочь, ты такой параноик. — Наруто глубоко вздыхает. — В любом случае, вся эта история с Итачи и Сакурой-чан была твоим планом.

Саске прислоняется к стене чулана для мётел и молча размышляет.

— Я знаю. Это просто… странно. И, я имею в виду, посмотри на Итачи! Он выглядит чертовски счастливым, и поблизости нет трупов или онигири. Это просто неправильно. И… — он хмурится. — Сакура выглядит практически вне себя от радости.

Наруто на самом деле всхлипывает и вытирает уголки глаз.

— Ой, наша маленькая Сакура-тян растет и переживает свой первый настоящий роман… — хихикает он, прекрасно понимая, что ассоциация романтики и Итачи — это не что иное, как самый большой в мире оксюморон. — Поговорим о красавице и чудовище, а?

— Хорошо. Как угодно. — Саске скрещивает руки и бормочет обиженно и бессвязно.

Затем, к шоку Наруто, он бросается прямо к выходу из чулана для мётел. В ужасе, Наруто хватает его сзади за плащ и затаскивает обратно внутрь.

— Какого черта, Саске-сволочь? Ты не можешь сорвать свидание Сакуры-чан! Она убьет тебя, если Итачи не доберется до тебя первым!

Левый глаз Саске возмущенно дёргается, когда он немного рычит. Наруто, видя, что он на самом деле вынужден действовать как голос разума в этой ситуации, тут же хватает младшего Учиху в хедлок.

— Саске-сволочь! Разве ты не хочешь жить, чтобы пригласить свою тайную куноичи?

Борьба Саске замедляется через несколько мгновений.

— …Ага, — бормочет он с чем-то, что почти можно было бы назвать настоящим румянцем, заливающим его лицо при одной только мысли о ней. — Я хочу.

Наруто нервно смеется, ободряюще похлопывая по голове эмоционально неуравновешенного товарища по команде.

— Ну, тогда, если это так, пришло время сидеть здесь и мирно шпионить, не делая глупостей, потому что, если Сакура-чан или Демоническое Отродье твой брат узнают об этом… ну, тогда скажем так, Итачи останется единственным наследником клана Учиха, а Конохамару станет Шестым Хокаге вместо меня.