Ты на меня не смотришь

Глава 21

Школа, выпускной класс

Полина

Его толстовка, как и волосы, вымокла под снегопадом, а шея была горячей. И я с ума сходила, когда Ян вот так обнимал меня. Хотелось вжаться еще сильнее, чтобы унять его дрожь, успокоить бешено бьющееся сердце, хотя и мое колотилось в такт.

Я мечтала остаться в это моменте, как можно дольше, вдыхая его запах. Его родной запах, смешанный с ароматом кондиционера для белья.

Но Ян мог заболеть, и нужно было заманить его домой.

- Все хорошо, слышишь? - шептала в разгоряченную кожу, унимая собственные мурашки, расползающиеся по рукам и спине из-за такой сладкой близости, из-за него самого. - Пойдем домой, а то простудишься.

Я нехотя отстранилась, взяла его за руку и повела за собой. Ян шел молча.

В холле он стянул толстовку, и я заметила, что футболка под ней была тоже взмокшей на груди и треугольником на спине.

- Ян, тебе бы переодеться не мешало - заметила я перед входом на кухню.

На что тот замотал головой.

- Нет, сначала чай - он обогнал меня и водрузился на барный стул, складывая руки перед собой на столешнице.

-Хорошо - я налила в чашку ранее приготовленный чай и поставила перед ним.

У меня не получалось не смотреть на него. Это было сильнее, чем моя обида, чем мое разочарование в нем. Я была так бессильна.

Эти порозовевшие от мороза щеки и яркие, искусанные губы примагнитили меня. Он был таким... Как будто все маски вмиг слетели. Ни надменности, ни нагой ухмылки и язвительных фраз.

Растерянный и очень печальный. Глубоко одинокий мальчик.

- Ты злишься, потому что любишь ее, да? - вопрос сам слетел с губ.

- Что? - Ян поднял голову и взглянул так, словно я вырвала его из раздумий. - Еву? Нет. Я вообще... Не знаю - потер переносицу, устало наморщившись. - Я, наверное, никогда ее по-настоящему не любил, и Ева тоже. Мы просто дружили, а потом как-то само собой все началось. Но я зол не из-за нашего разрыва.

- А почему? Зачем ты снова полез к Стасу?

Ян склонился над кружкой, пряча взгляд, и отпил горячий напиток.

- Считай, это мужским самолюбием. Не люблю проигрывать. Да, и вообще, у меня в последнее время идет все как-то по пи*де.

- Любовь - это не игра, Ян. Они не виноваты из-за того, что влюбились.

Ян зло оскалился.

- Ты сейчас серьезно ее защищаешь? Еву, которая столько дерьма тебе сделала. Ты же не Мать Тереза, в конце концов.

Я сжала кулаки. Мне совсем не нравилось возвращение такого Яна.

- Не ее. Его.

- Конечно, он же такой благородный рыцарь. Не то, что я, дерьма кусок.

Мне было больно видеть его таким надломленным.

- Ты просто запутался. Все же можно исправить.

Ян поднял голову.

- А как мне исправить твое отношение ко мне? Можно ли это тоже исправить?

Его взгляд метался по моему лицу. А мне? Что было делать мне?

- Зачем тебе это? - язык присох к горлу, слова еле дались.

- Ты мне нравишься.

Вот так просто и коротко. И совершенно непонятно, правду ли он говорил, или снова играл со мной. А если играл, так за что же опять? В потемневших зрачках ничего не разобрать. Но эти слова выбили из меня дух.

- Не надо, хватит - захотелось зажать уши, ничего не слышать.

И уйти.

Я отступила, собираясь покинуть кухню, но Ян опередил меня. Соскочил со стула и ухватился за локоть. Его частое дыхание со вкусом мелиссы проникало в меня, околдовывая.

- Это правда - он приложил ладонь к моей скуле. - И с Евой... На вечеринке у Сомова мы с ней не целовались, а, наоборот, расстались. Я просто чмокнул ее на прощание, когда провожал до такси, а Клименко нас засняла и выставила все совсем в другом свете. Я уже давно не думаю о Еве… Я думаю о тебе. Все время думаю.

Он склонился совсем близко, даже темно-синий ободок радужки различить можно. И губы тоже так невыносимо близко. Могла ли я раньше мечтать об этих словах? И можно ли им было верить?

- Поль, не отталкивай меня. Только не ты - он шептал, а у меня ноги подкашивались, плавились, подгибались.

Его рука уже зарылась в мои волосы, а другая переместилась на подбородок.

Глаза прикрылись сами собой, опьяненные моментом и его тихим, хрипловатым голосом.

Мне всегда будет его мало. Я никогда не смогу с этим наваждением справиться. И хотелось стонать от бессилия, но я лишь приподняла голову ему навстречу, ощутив на своих губах чужие губы. Мягкие, сладкие. Руки сами примостились на его плечи, чтобы удержаться на плаву.

Но тут шарахнула входная дверь и я отскочила от него, как ужаленная, прижимая к распаленным губам ладонь.

- Ян! - кричала, бегущая к нам Лили. - Пойдем в пр-р-р-риставку доигр-р-рывать - девчушка бросилась к нему с размаху, и он сразу подхватил ее, усаживая к себе на талию.

- Лили, какая приставка? У тебя урок английского через полчаса - в проеме показалась хозяйка, Елизавета Александровна, недовольно сдирающая с шеи шелковый платок.

- Мам, ну, дай ты ей побыть ребенком - вступился за сестру Ян, кружа девчонку, пока та в восторге повизгивала, повиснув на старшем брате.

- Ага, тебе вот уже дали побыть ребенком - с укором заметила она. - Ничего хорошего не вышло.

Меня укололи ее слова. Задели. Такое ощущение, что на Яна в этой семье просто забили и дали плыть по течению.

- Поль - переметнула на меня внимание Лили. - А с тобой нам еще один танец р-р-р-разучить надо. Мне Даша из гр-р-р-рупы скинула.

- Обязательно разучим - улыбнулась я девочке, и пока та слезла с рук Яна и смиренно потопала за матерью, я тоже поспешно ретировалась из кухни к себе, чтобы не привлекать лишнего внимания.

А вечером Ян не вышел к ужину, и я, разогрев куриный бульон с клецками, сама пошла его проведать. Неужели все-таки заболел? И никому дела нет.

Ян распахнул дверь сонный, взлохмаченный и в одних белых боксерах. Я чуть не задохнулась от увиденной картины. Мои глаза невольно пробежались по ключицам, груди, рельефу на животе и взметнулись к лицу, чтобы не раскраснеться, как спелый помидор. Хотя, наверное, я все же раскраснелась, потому что чувствовала, как горят кончики ушей.

- Я просто подумала, вдруг ты заболел, и принесла бульон - поднос у меня в руках ходуном ходил.

- Спасибо - он принял поднос из моих рук. - Не заболел. Это все твой чай - и соблазнительно улыбнулся. - Я проспал - выглянул в коридор. - Зайдешь?

- Нет - замотала головой, вытирая вспотевшие ладони о домашние штаны - Мне еще маме помочь нужно.

Я попятилась назад, пока не ринулась к лестнице.

А в прачечной меня поджидала мама. Она перекладывала белье из стиральной машину в сушильную.

- Ты к нему ходила? - бросила из-за плеча, оглядывая меня с ног до головы.

- Ян не вышел на ужин, я просто принесла ему поесть.

Мама хлопнула крышкой от сушилки.

- И зачем? Какое тебе дело?

Я замешкалась.

- Никакого, просто...

- Просто - перебила меня мама. - Перестань за ним таскаться, ясно? У вас что-то было?

- Нет - замотала я головой.

- Дочка, он не для тебя. Они - чужаки нам. Ян поматросит тебя и бросит. Так, ради развлечения. И потом себе ровню найдет. А тебе об учебе надо думать, о будущем.

- Я понимаю.

- Раз понимаешь, перестань бегать к нему. Я запрещаю тебе! - мама повысила голос. - Не веди себя, как шлюха малолетняя.