Как приручить мужа—изменника

Глава 15

Чем ближе я подходила к зданию суда, тем сильнее становился мандраж. Меня буквально выворачивало наизнанку от одной мысли, что сегодня наши пути с Михаилом разойдутся, как в море корабли.

Понимание правильности моего поступка нисколько не умаляло моей печали. Как бы то ни было, я продолжаю неистово любить мужчину, сумевшего превратить мою ненависть в любовь. Надеюсь, когда-нибудь, я смогу проснуться утром и признать, что всё было не зря. Все эти чувства. Вся боль. Нежность и страсть. Я смогу понять, что этот этап моей жизни даровал мне будущее, в котором я не буду совершать ошибок, которые стоили мне совместной жизни с Зотовым.

Стук каблуков по тротуарной плитке набатом бил по ушам, отсчитывая секунды до точки невозврата. Подойдя к массивной входной двери, я вобрала в себя побольше воздуха, чтобы рвануть её на себя и перешагнуть черту, за которой меня ждёт неизвестность. К н и г о е д . н е т

Спёртый воздух душного помещения не успел полностью заполнить мои лёгкие. Сильные мужские руки дёрнули меня на себя, чтобы я вновь оказалась за порогом суда.

Я знала, что это — Миша. Его руки моё тело запомнило на весь остаток жизни. Оно, как зачарованное, подчинилось своему хозяину и позволило утянуть себя. Увлечь на ту сторону, где всё привычно, но по-прежнему неопределенно.

— Нют… — шепнул мне на ухо, крепко держа в своих объятиях.

— Миша, — вторила ему вполголоса.

Мы застыли посреди улицы, боясь сдвинуться с места. Между нами звенело напряжение, которое, если выйдет из-под контроля, разрушит целый жилой квартал до основания.

Дыша в унисон, мы молча стояли, мешая пешеходам бежать по своим делам. Но в этом молчании было столько всего. Это безмолвие кричало, надрывая глотку, обо всём, что было не высказано. И мы оба понимали боль, о которой кричит тишина. Пропускали её через себя. Чтобы отпустить прошлое, которое грузом из сожалений и обид, тянуло нас на дно.

— Я не хочу делать этого, — первый нарушил тишину мужчина, укутавший меня своим теплом. — Не смогу.

— Миша…

Его имя слетело с языка одновременно с первой слезой.

Слышать эти слова невыносимо больно. Я так о них мечтала, но сейчас они кажутся мне неуместными. Как розовый фламинго среди пингвинов на льдине. Это что-то невероятное. Завораживающие. Но идущее вразрез законам природы.

— Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Да, поздно… Да, я сделал тебе больно… Знаю, что облажался. Заигрался с чувствами и упустил время. Но, Нюта… Мне претит мысль, что тебя нет в моей жизни, — запальчиво объяснял он, щекоча мою шею своим горячим, лихорадочным дыханием. — Может, это эгоистично решать за нас обоих, но я хочу попробовать всё исправить.

— Но, — попыталась я вставить, но Миша перебил.

— Нет никаких «но». Я люблю тебя. Жизни без тебя не представляю с тех пор, как ты лукаво сверкнула своими брекетами, — беззлобно хохотнул он. — Загипнотизировала меня стальным блеском.

— Зотов!

— Да, любимая? — мурлыкнул мужчина, оставив горячий поцелуй на моей шее.

От этого влажного отпечатка, мои ноги покосились, став ватными. Та самая последняя бабочка, которая выжила после наводнения из боли и отчаяния, воспарила в моём животе. Тело покрылось мурашками и мне захотелось мурчать, как котёнок в тёплых руках своего хозяина.

Наши отношения никогда не были в рамках нормальности. Они не вписывались в общепринятые каноны.

Но может нам именно это и нужно было?

Может, если мы сумели, пройдя этот путь, сохранить любовь, то у нас получится?

Бояться сделать шаг навстречу заветной мечте — обречь себя на годы сожалений. Ведь правду говорят, что пока не попробуешь — не узнаешь.

— Увези меня отсюда, — глотая слёзы, которые градом сыпались из глаз, я кое-как смогла произнести.

Эти слова дались мне очень нелегко. Рискнуть и, зная, что неудача уничтожит меня навсегда, нырнуть в этот омут — очень сложно. Но я это сделала…

Совершила судьбоносный шаг. Только не вперёд, а назад. Ведь иногда, чтобы изменить свою жизнь к лучшему, не обязательно двигаться вперёд, а достаточно обернуться и рассмотреть то, что было упущено.

Мужчине не нужно было повторять дважды. Не обращая внимания, на возмущённые возгласы прохожих, он подхватил меня на руки и понёс в сторону парковки, неустанно продолжая бормотать что-то себе под нос. Слов я не понимала, точно знала, что он говорил, что-то приторно сладкое.

На парковке стоял абсолютно новый внедорожник, который слепил глаза своей белизной в лучах полуденного солнца. Белый? У этого ангела тьмы теперь светлый автомобиль?

Моё удивление не осталось незамеченным. Миша с озорной мальчишеской улыбкой пояснил:

— Новый, — и пожав плечами добавил. — Мой пришлось отдать Тиму в качестве моральной компенсации. Теперь эта дурацкая тыква будет осквернять собой салон моей машины.

— Чем тебя тыква не устроила? Они с носорогом очень гармонично смотрятся вместе, — бездумно выпалила я и прикусила себе язык.

— С носорогом? — хохотнул он. — Это ты так Тимоху обозвала?

— Угу, — смущённо кивнула головой в ответ, когда мужчина усадил меня в кожаный салон бежевого цвета своего нового монстра.

— Он в курсе? — продолжая надо мной потешаться, уточнил он.

— Угу, — опять кивнула.

— Анюта, ты — чудо! — сказал он и, схватив мою голову двумя руками, чмокнул в нос. — Ты мне такой подарок сделала. Я теперь только так и буду его величать.

— Может не надо, а? — взволновано спросила я этого шкодного мальчишку в облике взрослого мужчины.

— Ага, и упустить возможность простебать его? Да никогда! — заявил Зотов. — Я годами пытался придумать ему прозвище, но ничего не приходило подходящего на ум. А тут прямое попадание при первой встрече. Ты себе даже не представляешь насколько ты точно определила сущность это элемента.

— Но ты же с ним дружишь. Если я конечно не ошибаюсь.

— Дружу, — подтвердил он. — Тимоха мне, как брат. Но это не меняет того, что это самый трудный человек, с которым я сталкивался. Если не считать тебя.

— Эй! — воскликнула я на его наглость и толкнула его в плечо, делая вид, что обиделась.

Конечно его слова были правдой. Я долго думала над своим поведением и пришла к выводу, что отец был прав. Я — прямая, как рельса. Ничего вокруг не замечаю, что хоть как-то выбивается из моего представления о правильности. Отчасти… Да что там от части! По моей вине у нас с Зотовым и произошла вся эта путаница в отношениях. Я, как паук, сплела узор, в котором сама же и застряла без возможности выпутаться своими силами.

— Тише-тише, — взяв меня за руки, сказал он, не стирая с лица улыбки. — Ты у меня девочка хрупкая. Ещё поранишься.

— Ну уж нет! Второй раз полтора месяца в гипсе я не выдержу, — быстро протараторила я.

— Даже, если я буду рядом?

— Именно… Ты лучше будь рядом без него, — сказала я и тихим шепотом добавила. — И желательно без одежды.

Мой муж с каким-то утробным рыком набросился на мои губы, стоило словам слететь с них. Он подчинял меня этим поцелуем, демонстрируя свою власть надо мной.

Глупенький…

Я уже давно принадлежу ему телом и душой. Возможно дольше, чем сама думаю.