Игра Саида. Желанная

Глава 14. Ника

Мне жутко тепло, одеяло тяжелое. Прижимает к кровати, мешая продолжить спать. Вчера я не могла уснуть из-за вибрирующего возбуждения, всю ночь ворочалась.

А теперь мешает одеяло, и кровать Саида кажется слишком большой, пустой. Не привыкла к таким условиям, а ещё мелькают глупые, страшные сны. Поэтому вся ночь на грани сна и реальности.

Пытаюсь перевернуться, но не получается. И дышать сложно, словно грудь сдавило. В первую секунду накатывает паникой. Словила сонный паралич? Страшно, когда ничего не могу.

– Прекращай вертеться, пташка, - горячее дыхание обжигает губы, заставляя открыть глаза. В комнате темно, но я ни с чем не спутаю голос Саида. – Так-то лучше.

– Саид? Ты вернулся? Так рано…

– Я говорил, что вернусь завтра. Завтра уже наступило.

Не знаю, как на это реагировать. Я рада, очень рада, на самом деле. Хаджиев здесь, и я чувствую себя в безопасности. А при этом боюсь, что сейчас всё случится.

Кажется, что я не готова, не могу. Последняя грань, после которой не будет пути назад. Как доказательство, кому я принадлежу и почему. Согласилась на сделку, сама повесила на себя клеймо «вещи».

«Вещь любого, кто даст защиту».

Не могу перестать думать об этом. Но знаю, что поступаю правильно. Саид всё равно получит своё. А мне нужно в любом случае защитить свою маму и помочь Адаму.

– Ты тяжелый, - произношу единственно, что крутится в голове. Мужчина почти всем весом давит на меня, не дает шевельнуться. – Саид…

– Не ворчи, пташка. Ты привыкнешь. А с утра я хочу получить только жаркие поцелуи и тебя в своей власти. Или ты передумала?

Мотаю головой, на позволяя себе сомневаться. А после думать совсем не получается. Саид целует меня, сразу выжимая двести двадцать ударов в моем сердце.

Его щетина привычно и (чуточку приятно) колет кожу, а язык толкается внутрь. Задевает кончик моего, ласкает нёбо. Задыхаюсь от того, насколько это жарко и сильно.

В крови словно лопаются пузырьки, обжигая новым теплом. Снаружи и внутри – пожар, самый настоящий. Который становится обыденным рядом с этим мужчиной.

Словно доведено до автоматизма. Он касается – я сгораю и превращаюсь в пепел. Жутко неудовлетворённый пепел, у которого всё стягивает внизу. Ерзаю, стараюсь уйти от прикосновений.

И задыхаюсь, когда Саид обхватывает мою ногу, заставляет обхватить его за торс. На мне лишь белье, а мужчина… Голый или нет? Под пальцами гладкая кожа с мелкими рубцами, рубашки нет. А спускаться ниже и проверять брюки – страшно.

– Саид…

Не знаю о чем прошу, когда мужчина касается моего влажного белья. Бесцеремонно отодвигает его, берет, что хочет. Ведет пальцами по моему лону, возрождает возбуждение.

Это что-то дикое, неуправляемое. Желание, которое хранится в глубине души, а теперь прорывается наружу. То, что я не испытывала ни бывшим мужем, ни с кем-то другим.

– Влажная, - усмехается, обхватывает губами мою кожу на шее и сильно тянет. – Ты всё время течешь, Ника. Охрененно.

– Я просто… Да.

Жмурюсь, не нахожу себе оправданий. Я реагирую так, как не должна. Позволяю этому мужчине всё, и отзываюсь на его касания. Выгибаюсь, когда пальцы задевают соски. Лишь едва трогают, а меня уже бьёт током.

– И отзывчивая. Как приятно, когда ты прекращаешь отталкивать. Хм, - мужчина довольно улыбается, когда я стону. Все нервы натянуты, тело дрожит из-за напряжения, возбуждение бьётся. – Нет, Ника, сегодня обойдемся без твоих оргазмов.

– Саид!

– Я же говорил, пташка. Ты мне задолжала за все свои ошибки. Наказание довольно простое. А теперь – собирайся.

Кусаю губу, искреннее ненавидя этого мужчину. Он легко перекатывается на другую половину кровати, забрасывает руки за голову. Выглядит донельзя самодовольным, пока меня рвет на клочки.

– Куда?

– К Адаму съездишь, Лютый отвезет тебя. У тебя пять минут.

В душе скребется обидное «И это всё?».

Он пристает, а теперь не собирается брать меня? Когда я не собираюсь отказывать, не могу… А Хаджиев просто так отмахивается, оставляя неудовлетворенной.

– Поспеши, мне тоже нужно собираться. Я бы составил тебе компанию в душе, но у меня скоро встреча.

Встреча.

Из-за неё Саид тормозит?

Или хочет довести меня до безумия догадками? Это произойдет сегодня? Или будет продолжение прошлых игр? Что именно будет? А будет ли полноценный секс или сегодня Саид снова ограничится минетом?

Неужели ему настолько нравится мучить меня?

– Четыре минуты, Ника.

Я срываюсь с места под смешок мужчины.

Мне кажется, что я точно заболею. Принимаю холодный душ, стараюсь отрезвить себя. Даже бью по щекам, пока кровь не перестает кипеть. Это какое сумасшествие.

Не удивляюсь, когда в номере нахожу пакеты с женской одеждой. Хаджиев подумал об этом, пока я пыталась собрать себя по кусочкам. Всегда думает, а моя голова забита глупостями.

Я натягиваю на себя простой черный комбинезон, который не обтягивает тело. Собираю волосы в хвост и радуюсь, что нигде нет платка. Саид не настолько собирается подгибать под свои порядки.

Ада на это жаловалась, когда-то. Что Халид постоянно спорил и ругался за платок и одежду, запрещал носить облегающие вещи. Платок не предлагал, но это потому, что подруга бы удушила за такое.

Да и у брата Саида с Адой были совсем другие отношения. С самого начала, ненависть и одержимость. Куда более глубокие чувства, чем у нас с Хаджиевым.

Страх и похоть.

Но так даже лучше, может, не окажусь совсем скованной по рукам и ногам.

Саид уходит в душ, ещё раз взглядом ощупав мою фигуру. И я начинаю дышать, понимая, что была напряжена всё это время. Ненавижу это тягостное ожидание. Когда точно знаешь, что произойдет, а «час икс» никто не сообщил.

– Доброе утро, - стараюсь улыбнуться Лютому, когда тот заходит за мной. – Мы в приют?

– Да-да, нянька к вашим услугам, - скалится, кивая в сторону лифта. – В машине переберешь игрушки для малого, какие подойдут.

– Игрушки?

– Приказ шефа.

Киваю, чувствуя, что улыбка становится более искренней. Саид подумал даже об этом. Не только велел найти одежду мне, но и подарки Адаму. Это не может не радовать.

Дорога до приюта пролетает, как в бреду. Две машины охраны, долгие пробки и небольшой домик, который маячит на выезде из города. Я знаю, что это не совсем приют. Скорее, центр для детей, которых забрали у родителей, но не лишили тех родительских прав.

Меня пропускают к Адаму без вопросов, он уже ждет меня в небольшой комнатке. Бросается ко мне, тут же требует, чтобы взяла на руки. Мальчишка не любит прикосновений, но когда просит – отказывать нельзя.

– Как ты тут?

– Скучно. Тут плачут все, почему?

– Они скучаю по родителям, наверное, - я веду Адама к диванчику, опуская пакеты на пол. – А ты не скучаешь за ними?

– Не знаю. Что такое скучать?

– Очень хотеть кого-то увидеть.

– М, - жмет плечами, смотрит, как всегда, в душу. – Я за тобой скучал. Это считается? А ты принесла шахматы? Я хочу сыграть. Хочу!

– Давай посмотрим. Здесь много игрушек, думаю тебе понравятся.

Шахматы среди покупок тоже были. Самые простые, на магнитиках и с маленькой доской. Плохой вариант для детей, не смогу оставить. Но хотя бы раз сыграть – да.

Адам не выглядит грустным или расстроенным, и это самое главное. Я не понаслышке знаю, какими бывают приюты. Когда мама попала в больницу, а родственников у нас не было… Худшее время.

– Шах, дважды.

– Адам, нельзя поставить шах дважды.

– Нет, я мог. Ты не следишь за игрой, - малыш супится, почти пинает меня ногой. – Смотри.

– И почему же не поставил, если мог?

– Ты бы проиграла сразу, так не интересно. Мне нравится играть долго.

Киваю, но всё равно «ныряю» обратно в воспоминания. Не зря мне казалось, что Адам очень похож с Саидом. Одна и та же философия, не смотря на разницу в возрасте.

Хаджиев ведь точно так же играет мной, передвигает, как пешку. Сначала в отель, потом отпустил. После снова отель, теперь приют. Не дает успокоиться и расслабиться.

Держит в напряжении, пока не сделает последних «шах и мат».

– Пора, - Лютый заглядывает через несколько часов, когда мы заканчиваем пятую партию. – Ника, на выход.

– Мне пора, милый. Я ещё приеду, хорошо?

– Угу. Я буду скучать только по тебе.

– И я.

– Зря ты, - мужчина недовольно смотрит на меня, когда мы выходим из приюта. – Не факт, что Саид тебя отпустит. А обещания… Впрочем, дело твое. Садись, у нас ещё полно дел.

– Каких?

– Саид велел отвезти тебя в салон. Будешь наводить красоту. Заебали.

Это мужчина бурчит себе под нос. Ему явно не нравится, что приставили следить за мной. Но Лютый больше ничего не говорит, а я сжимаюсь на заднем сидении.

Наводить красоту?

Для сегодняшней ночи?

Я ни с кем не спорю, позволяю полностью подготовить меня. Даже не спрашиваю, что задумал Саид. Если сейчас мне скажут, что бреют наголо – ни слова не скажу.

Настолько погружаюсь в свои мысли и чувства, что не обращаю внимания ни на что вокруг. Мы в центре или на окраине города? Есть ещё кто-то в салоне или только мастера?

Белый лист, ничего не откладывается в памяти. Я кусаю губы, пока меня ведут в отдельный кабинет. Саид вряд ли сказал сделать что-то ужасное. Не для того он гонялся за мной семь лет.

Выдыхаю, успокаиваясь. Может, сегодня тоже ничего не произойдет. Кто знает? Хаджиев затеял свою игру. А может, и не наказывает меня воздержанием за побег. Но точно оттягивает самый главный момент.

Наслаждается моей реакцией, смакует. Мне кажется, если бы машина не взорвалась, нам никто не помешал… Он бы всё равно не стал спешить. Как хищник, выжидающий момент для нападения.

У нас с Саидом была всего одна ночь. Даже не полноценный секс, но полно интима. Хотя он мог надавить, получить всё. Но тогда Хаджиев тоже растягивал момент, смаковал каждую ситуацию.

Сейчас я это понимаю лучше, чем в восемнадцать. Там было меньше благородства, больше – желания поиграть. И я уверена, Саид не отпустил бы меня тогда.

Эмин помог сбежать, избежать участи. Той участи, на какую я сама согласилась несколько часов назад. Но это даже лучше. Почти десять лет свободы – они ведь что-то значили?

Потому что я не уверена, как соберу себя по кусочкам, когда всё закончится.

– Есть какие-то предпочтения? – мастер, молодая девушка лет двадцати, спрашивает на чистом русском. – Что вы хотите?

– Что я хочу? – вернуться в прошлое и не выходить за Назара. Оглядываюсь, замечая лампу для маникюра, встряхиваю головой. – Не знаю.

– Хорошо. Пока будем делать маникюр, сможете выбрать цвет. Хотите нарастить или свои?

– Свои.

Киваю, усаживаюсь за столик. Я думала, будет что-то более… Не знаю, подходящее для ситуации. Депиляция или кто знает, куда там ходят эскортинцы? Или я теперь содержанка?

Мне кажется, что мои губы превратятся в месиво. Настолько часто я их кусаю, поджимаю и терзаю, стараясь отвлечься. Пытаюсь вникнуть в разговор девушки, что-то говорить ответ.

Я выпиваю, кажется, три чашки кофе. Персонал приветливый, на каждый вопрос отвечают моментом. Хотя, мне кажется, что всё дело в заказчике. Хаджиев даже в чужой стране умеет пугать и подкупать.