(Не)приемный папа

- Как же здесь красиво! – тяну восторженно, закрываю глаза и втягиваю местный волшебный воздух.

- Угу, - Дима обнимает меня сзади, укладывая подбородок на макушку. Мой личный Гуливер. Нежусь в его объятиях и представляю, что скоро мы вот так же будем стоять у себя дома на террасе, только муж будет обнимать меня и малыша внутри. Усиленно визуализирую себя округлившейся. Каждую минуту буду посылать этот образ горе, чтобы она точно меня услышала.

Вечер проводим на этом самом балконе, укрывшись пледами и уплетая шедевры местной кухни. Нам принесли хычины и травяной чай с мёдом. А больше и не надо было ничего. Лепёшки оказались очень сытными и вкусными. Никогда ничего подобного не ела.

Мы наблюдаем, как группа альпинистов разводит костёр во дворе. Они что-то на нём жарят, играют на гитаре и поют песни. В воздухе витает счастье и умиротворение. Оно окутывает невесомым покрывалом и заставляет улыбаться.

- Иди ко мне, - Дима поднимается, подхватывает меня на руки и усаживает к себе на колени, укутывая нас одним пледом. А потом мы греем озябшие пальцы об одну чашку с чаем, отпиваем маленькими глоточками пряный сладкий напиток и целуемся. И наши поцелуи ничуть не уступают в сладости и пряности местному чаю.

И ночь продолжает затянувшуюся для меня сказку. А утром мы завтракаем густым айраном вприкуску с местной сладкой выпечкой, которая называется лакумы. Это такие небольшие жаренные в масле квадратики теста. Очень воздушные, пряные, и сытные. Румяная выпечка пропитана домашней сметаной, которая придаёт ей потрясающий сливочный вкус.

Бисо приезжает к десяти, как и обещал.

- Сегодня такая погода! Грех на машине. Я вас поведу шикарной живописной тропой. Правда придётся пешком три часа туда и ещё больше обратно. Но поверьте, оно стоит того!

- Мы не против, - улыбаюсь, наблюдая за активной жестикуляцией нашего гида.

- Итак! – начинает Бисо нашу экскурсию прямо от порога. – Лагерь, в котором вы живёте, является самым высокогорным на Кавказе. Целых 2400 метров над уровнем моря. А построен он в далёком 1936 году.

Примерно через двадцать минут мы покидаем лагерь, и окружающий пейзаж настолько резко меняется, что дух захватывает! Хвойный лес, пересекаемый быстротечной речушкой, остаётся позади, а перед нами распахивается безграничный простор и сторожащие покой здешних мест скалы и горы-великаны. Река продолжает петлять и бурлить, заполняя окружающее пространство рокотом. Поначалу даже других звуков не различить, такая она громкая и непоседливая.

- Эта река называется Адыр-Су, - продолжает свой рассказ Бисо. – Она берёт своё начало высоко – в ледниках горы Уллу-Тау.

Мы идём по каменистой тропе вдоль реки, а перед нашим взором распахиваются пейзажи из «Властелина колец». Склоны небольших гор, поросшие изумрудным ковром растительности, которая придаёт им мшистый вид. Кажется, коснись зелёного бока, и рука утонет в мягкости мха. Но нет, это травы и мелкий кустарник так выглядят издали.

А дальше начинают тянуться альпийские луга. Голубые соцветия незабудок и жёлтые головки одуванчиков утопают в изумруде. Так красиво, что плакать от переполняющих душу эмоций хочется. Мы с Димой молча переплетаем пальцы. Здесь даже лишнего слова говорить не хочется. Гармония и единение с природой затапливают всё естество. Впервые такое умиротворение чувствую, что даже странно. Кажется, что сама природа говорит со мной. И Мать-Гора, которая тянется заснеженными склонами к Солнцу. Она смотрит на маленького человека у своих ног и улыбается мудро.

- У нас говорят, что Эльбрус – это отец Кавказа, а Уллу-Тау его мать. Всё это место пропитано женской энергетикой, нам мужчинам не совсем понятной. А вот и женский камень, - Бисо останавливается у небольшого валуна с выемкой сверху. – Положите на него руку, прикройте глаза и попросите о самом главном. Он услышит. А потом положите в выемку маленький камешек. Говорят, что даже пол ребёночка можно загадать, - хитро щурится мужчина и деликатно отходит.

Присаживаюсь на корточки и глажу шершавый камень. Мне кажется, он вибрирует под моими ладонями. Я обращаюсь к нему мысленно, как к живому и прошу сыночка. А потом в порыве обнимаю валун, и слёзы катятся из глаз. Дима молчит, не нарушая сакральности момента. Когда распахиваю глаза, вижу, как он задумчиво смотрит вдаль на Мать-Гору. И почему-то мне кажется, просит не ребёнка, а счастья для меня и нашей семьи. Наверное, за столь короткое время я успела хорошо его изучить.

Продолжаем путь в тишине, но как только преодолеваем пару километров, Бисо продолжает рассказ:

- Гора Уллу-Тау – это одно из самых загадочных мест Кавказа. Из уст в уста многие поколения передают легенду о её необъяснимой силе. Это гора исполняет самые заветные желания. Не только матери просят у неё деток, но и мужчины приходят со своими чаяниями и надеждами. Ей под силу многое. Говорят, что на вершине Мать-Горы живут ангелы, они всё слышат и помогают людям, которые приходят сюда просить о самом сокровенном. Гора заряжает положительной энергетикой, исцеляет неизлечимые болезни, дарит умиротворение измаявшейся душе. А вот это уже мужской камень, - Бисо кивает на плоский валун, на котором горкой лежат мелкие камешки. Теперь ваша очередь, - обращается он к Диме.

- У меня уже всё есть. Я невероятно счастливый человек, - он с теплотой смотрит на меня. – Не о чем просить.

- Тогда поблагодарите высшие силы. Не многие могут сказать такие слова. Вы не только счастливый человек, но и мудрый. Негоже гневать небеса жадностью.

Дима улыбается, но всё же идёт к валуну, находит небольшой камушек, держит несколько минут в ладонях и укладывает поверх остальной кучи.

И ещё какое-то время мы бредём по скалистым тропам, любуясь местными красотами, пока не выходим на небольшую поляну. Здесь всюду возвышаются причудливые каменные сооружения в виде разномастных пирамидок.

- Люди просят, - кивает Бисо. – О самом сокровенном. Само-самом! И вы попросите. Это Поляна желаний. Только просить надо не для кого-то, а только для себя. Я вас оставлю наедине со своими мыслями и природой. С тем, зачем вы пришли сюда. А сам погуляю в стороне. Посидите, помечтайте, впитайте силу этого места.

С этими словами гид уходит дальше по тропе, насвистывая под нос какую-то песенку.

Мы с Димой молча переглядываемся и, не сговариваясь, устремляем взор в заснеженные выси. Как же здесь красиво! Как дышится легко, как спокойно на душе.

Бродим, рассматривая каменные сооружения, а потом сами добавляем пирамидку к общей массе. Складываем её вместе, глядя с улыбкой друг на друга. Каждый просит для себя и о своём, но мы знаем, что эти желания несут счастье нам обоим. А потом мы просто сидим и думаем каждый о личном. У меня даже складывается ощущение, что я будто проваливаюсь куда-то. Постепенно смолкает шум реки и пение птиц, стихает ветер, а перед внутренним взором образуется яркий золотистый свет, который пронизывает всю меня, согревает, успокаивает и заряжает, как батарейку. Невероятные ощущения!

А потом мы идём назад. Каменная тропа постепенно переходит в относительно ровную утоптанную дорожку, которая не выворачивает стопы, неожиданно выпрыгнувшими булыжниками. А скоро и лес показывается, где раскинулся лагерь. Бисо говорил, что мы пробудем в пути не меньше шести часов. Но я буквально не ощутила прошедшего времени. Как будто мгновение прошло. Только ноги говорят о том, что мы протопали приличное расстояние. Да ещё желудок ворчит. Ведь мы только бутербродами с чаем перекусили пару часов назад.

А в лагере неспешность и вкусные запахи. Асият накрывает общий стол. Он ломится от угощений. Мы садимся с шумной компанией молодёжи, знакомимся, радуемся, что все приехали сюда, а потом вместе поглощаем сытный гедлибже из курицы, тушёной в сметанно-чесночном соусе. Кусочки буквально таят во рту. Мужчины лакомятся жул-бауром – бараниной, завёрнутой в жировую сеточку и запечённой на углях. Для женщин такое блюдо слишком жирное и тяжёлое. А запиваем всё морсом из облепихи и кизила.

Всё-таки кухня страны оставляет одно из самых ярких впечатлений во время путешествий.

После ужина звоним домой и долго разговариваем с Варей, рассказывая ей, что видели и что нам понравилось. Потом она вытрясает с нас обещание куда-нибудь поехать всем вместе, и мы, конечно же, его даём. Неважно куда – главное дружной семьёй.

А потом мы с Димой принимаем совместный душ и заваливаемся спать. Только сейчас понимаем, как оба устали. В сон проваливаемся мгновенно. И мне снится сын. Дима держит крошечный комочек на руках, прижимая к груди, и с такой нежностью и любовью смотрит на него, что я начинаю плакать. И просыпаюсь от слёз счастья, понимая, что Мать-Гора услышала мою просьбу и пообещала исполнить.

Мне так радостно, что тут же хочется с Димой поделиться. За окном уже светло, и я тянусь к нему, глажу по груди, целую в колючую щёку, а как только он глаза распахивает, сразу в губы.

Рассказать про сон не успеваю, потому что Дима тут же на меня набрасывается, и дальше нам не до разговоров. На мои протесты по поводу контрацепции, упрямо мотает головой.

- Врач сказал, что тебе ещё восстановиться надо, - шепчет, целуя в висок. Не хочу сейчас с ним спорить. Если гора пообещала нам сынишку, значит, так оно и будет. И никакие перестраховки не спасут.

Глава 24

Мы еще пару дней наслаждаемся местной природой, уединением и умиротворением, а потом отправляемся на Крит. Наш отель находится в городе Ханья. И, о Боже, как же здесь красиво!

После горной прохлады контраст потрясающий. В нос ударяет солёный воздух, а щёки тут же загораются румянцем от жаркого солнца. Повсюду пальмы и цветы. Я, как маленькая девочка, тут же подбегаю к ближайшему исполину и прошу Диму меня сфотографировать. Мы селимся на втором этаже отеля, и из наших окон видно бирюзовое море. Не терпится сразу же отправиться на пляж. Я даже пританцовываю, пока иду из душа Диму. Это сказка! Я попала в сказку!

По пути на пляж мы покупаем местных фруктов и свежевыжатый сок. Впервые вижу мушмулу. Раньше даже на картинках не встречала. Закидываю небольшие плоды в рот и издаю стон от феерии вкусовых ощущений. Смесь земляники, абрикоса и яблока. И все оттенки сразу не распознаешь, поэтому смакуешь плоды, наслаждаясь их кисло-сладким освежающим вкусом.

А какой апельсиновый сок! Это совершенно не похоже на то, что я пробовала как-то раз в ресторане, хотя официант утверждал, что апельсины отжали только что. Но по сравнению с местным соком, тот - это самый настоящий суррогат.

Подставляю лицо тёплому ветру и жмурюсь. Дима пользуется моментом и, прижав меня к себе, мягко целует. Поцелуй с привкусом ягод и моря. Это восхитительно!

Мы до вечера нежимся на пляже, расположившись на лежаках под большим зонтом, а вечером идём в местный небольшой ресторанчик. Столики вынесены на открытый воздух и окружены кадками с цветами. Пространство вокруг освещают гирлянды из обычных лампочек, но они создают невероятно уютную атмосферу.