Строками по нашим душам

Надо было предложить ему включить колонку. Дурочка.

Он повернулся ко мне, параллельно откусывая огурец, и застыл с недоеденным кусочком в руке.

Благо, что не поперхнулся.

— Во-первых, сочетание кофе и огурца отнюдь не хорошее. — Андрей моргнул и вытащил наушник из одного уха. Он резко остановился и вытаращил глаза. — Ты чего застыл? Что-то не так?

Провокационный вопрос. Особенно учитывая тот факт, что я стояла в одних брюках и бюстгальтере без бретелек. Хоть грудь была и не большая, лиф все равно приходилось поправлять, чтобы он не слазил. Но я решила пойти иным путем, и просто подперла грудь руками, скрестив их на груди. Я не смогла сдержать коварной улыбки, поджидая его реакцию.

Его взгляд опустился ниже моих глаз, задержался на груди, прошелся ниже, пока не опустился до наманикюренных пальчиков ног, которые выглядывали из-под длинных брюк.

Я не стала дожидаться его реакции, поэтому подошла к барной стойке и взяла в руки чашку.

От кофе исходил манящий аромат, и он буквально закружил меня в своем запахе. Я избегала его взгляда и старалась сохранять спокойствие.

Но о каком спокойствии можно говорить, если я вышла в таком виде и теперь впитывала в себя жадные взгляды Андрея.

Я прикрыла глаза и отпила глоток. Андрей не спускал с меня своего проницательного взгляда. Хоть он и пытался выглядеть расслабленно, но я заметила, как напряглись его пальцы, как вены на руках выперли.

Я попыталась скрыть улыбку за чашкой кофе, который оказался просто божественным. Он знал, как можно меня завоевать.

Я была мазохисткой, поэтому предпочитала пить двойной эспрессо. А кофе, приготовленный в турке, заслуживал отдельных оваций. Особенно человеку, который умеет готовить такое кофе.

Я старалась на обращать внимание на пристальный взгляд Андрея.

Я допила кофе, и мне, как всегда, захотелось еще. Турка стояла на подставке около Андрея, и я потянулась за ней. Но он не дал мне дотянуться, резко перехватил мою руку и прижал меня к себе через барную стойку. Кожа чувствовала его тепло, даже жар, и грудь покрылась мурашками. В квартире было довольно прохладно для такой одежды, но я надеялась, что быстро оденусь и не успею замерзнуть.

— Ты что творишь? — воскликнула я и невольно затаила дыхание. Я опустила глаза на его руки, только чтобы не смотреть ему в глаза. Я знала, что там увижу.

— Не надо так делать. Один раз такое уже было, и я с утрдом сдержался.

Я молчала. Да что, черт возьми, он имеет ввиду?

— Что не делать? Кофе не наливать? — Я посмотрела на него с вызовом и вопросительно выгнула бровь.

Он хватил меня за талию так, что между нашими губами остались лишь пара сантиметров. Спина выгнулась. Носы соприкасались, а дыхание стало единым. Я поджала губы, чтобы они не соприкасались с его. Все происходило, будто в замедленной съемке.

Я посмотрела в его глаза и не увидела в них, мать его, радужки. Зрачки были необычайного размера. Его грудь вздымалась чаще и даже на секунду я испугалась, что может произойти дальше. Но страх уступил возбуждению и приятной тяжести внизу живота. Я действительно скучала по сексу. Особенно учитывая тот факт, что две ночи, проведенные с Андреем, я абсолютно не помнила. Он дал волю моим фантазиям, будто спусковой крючок, которые неистово начали мелькать в моей голове. И отнюдь не приличным.

— Не испытывай мое терпение. — На меня же накатила волна трепетания всех частичек тела. Он гипнотизировал, необычайно возбуждал меня. Мне нужно было это остановить, чтобы мы спокойно пошли в театр. — Ты ведь прекрасно знаешь, что не я не люблю, когда меня дразнят.

В его глазах зажегся огонь. Мне захотелось поцеловать его, захотелось зарыться пальцами в его кудрявые волосы, так красиво уложенные сегодня. Я уже не хотела идти в театр, мне хотелось просто побыть с ним наедине. Хотелось увидеть его, почувствовать его. Ощутить каждой клеткой тела.

Он знает, почему все девушки его хотят. Он знает, что может дать им. Он знает, что перестанет ими интересоваться через несколько недель после знакомства. Он знает, кого он хочет, и чего он хочет. Опасный ублюдок.

Он привык никому не доверять и ни к кому не привязываться. Но Ева — это другое. Она всегда это знала.

Я осторожно прикоснулась к его губам и замерла. Почему я всегда робею в моменты, касающиеся Андрея?

— Кажется, ты уже совсем не хочешь идти в театр, дорогуша. — Прорычал он мне в губы и резко схватил за ребра.

Я тихо вскрикнула и в следующую секунду оказалась на столешнице. Ноги теперь свисали между рук Андрея, который загнал меня в ловушку.

Я было оторвалась от него, но он привлек меня к себе и сразу глубоко поцеловал. Господи, зачем он так делает. Андрей же сейчас просто сведет меня с ума, и я вообще никуда по поеду.

Наши языки сплелись, и мне уже было не совсем понятно, зачем я вообще наряжалась, если с меня сейчас это все снимут. И уже совсем рулет ничего не важно.

Его ладони начали шарить по мне, поднимаясь от шеи и опускаясь до моих бедер. Холодные пальцы обжигали кожу, заставляя еще ярче чувствовать его.

Он подхватил меня за бедра, я закрепилась ногами за его торс. Не разрывая поцелуя, который становился все неистовее, он донес меня до дивана и положил меня на подушки.

Я непроизвольно хищно улыбнулась и поманила его пальцем. Всегда знала, что это было спусковым крючком для мужчин.

Андрей ослабил галстук и запрокинул волосы назад.

— Ну чего же ты ждешь, мальчик? — игриво произнесла я.

— Кого ты тут мальчиком назвала, крошка? — Его низкий голос сводил меня с ума.

Этот хищный оскал. Он наклонился ко мне и снова поцеловал, теперь уже намного нежнее, постепенно спускаясь к шее мокрой дорожкой из поцелуев. Я закусила губу и постаралась сдержать жалобный стон. Как же хорошо он знал свое дело.

Слишком много практиковался. Но об этом я хотела подумать как можно позже. Сейчас я просто хочу почувствовать то, что хочу.

Я ощутила где-то далеко-далеко в своем разуме, как щеки загорелись. Разум затуманился, и я уже ни о чем не думала. Просто чтобы он не останавливался.

Андрей дошел до ключицы, чуть прикусил кожу и сразу зализал рану. Я поняла, что мне не сдержать своих эмоций, поэтому, когда он добрался до лифа, поцеловал впадинку между грудями и поднял да меня глаза, не отрываясь от кожи губами, я не смогла ему противостоять и лишь коротко кивнула, выгибаясь ему на встречу.

Пусть сделает со мной, что хочет. Только пусть не останавливается.

Но он оторвался от меня и вдруг выпрямился.

— Ну, теперь можно и в театр.

— Что?!

Я лежала на диване, не в силах пошевелиться. Эйфория в голове и легкое гудение в ушах еще не прошло, но я ошарашенными глазами наблюдала за тем, как Андрей встал с дивана и стал неторопливо завязывать галстук.

У меня пропал дар речи. Я судорожно пыталась хватать ртом воздух, но только открывала и закрывала его. Будто рыбка, которая только что оказалась на суше.

Я была настолько обескуражена, что даже не могла ничего придумать, как его подкусить или как мерзко пошутить. У меня просто пропал дар речи. Даже мысли исчезли и единственное, о чем я могла думать…

— Мать твою, почему ты остановился.

Это больше прозвучало как утверждение, чем как вопрос.

В этот момент я окончательно отошла от шока, рывком встала с дивана и пулей помчалась в свою комнату. Разом накатили стыд, злость и обида.

Громко, хлопнув дверью, я запрыгнула на кровать и уставилась в потолок.

— Бог мой, что это было.

Сердце бешено колотилось и никак не хотело останавливаться. Я была готова забыть про театр и просто раствориться в нем. А он решил проучить меня.

Внутри бушевали ярость, возмущение и обида.

Открылась дверь комнаты, и в проеме оказался Андрей. Он уже надел пиджак, и ему оставалось только накинуть пальто.

— Ева, ты идешь?

Отвечать не хотелось. Так глупо обломать меня. Я бы сейчас просто выгнала его из квартиры и собралась в магазин за продуктами. Только лишь бы не проводить с ним времени.

Но потом я решила, что неважно, с кем она идет. Главное, чтобы спектакль понравился.

— Иду. — Коротко произнесла я и встала с кровати, натягивая топ и пиджак.