Особенный. В твоих руках

Глава 27

Пол под ногами будто мягкий. Я ступеней не различаю, скатываюсь с лестницы. Несусь, не зная, куда и зачем.

Поверить не могу, что это со мной происходит. Вот бы эта ночь и этот дом оказались сном. Но нет, они реальны, как и давно остывшая пицца на островке, и мое недопитое шампанское.

Как я могла не понять? Мы так много общались, все время проводили вместе. Ничего не замечала, дурочка влюбленная. А ведь Костя предупреждал.

А вот, кстати, и он — обеспокоенный моей наивностью шутник Баринов. Развалился в темноте на диване, смотрит видосики в телефоне.

Обозначив свое присутствие покашливанием, подхожу и встаю напротив. Высказать ему хочется, а нечего. Сама виновата, не услышала его.

Костик поднимает глаза:

— Что такое, Лиза? Чего ты бродишь в ночи, в белом платье, как призрак невесты?

Ну и сравнение.

Когда я танцевала в этом платье у моря, Маша меня ангелом называла, а сейчас на приведение похожа. Есть в этом смысл, если вдуматься. Тогда я чувствовала себя наполненной светом и счастьем, теперь внутри пустота.

— Не мог нормально сказать? Тогда, на твоем пляже… Ты просто намекнул, я ничего не поняла и приняла за шутку. Только это ни разу не смешно!

Все же нахожу, что предъявить. Пытаясь разделить ответственность за собственную глупость, выставляю себя еще большей дурой.

— Ясно, — хмыкает Баринов, спуская ноги с дивана. — Узнала, значит. Спросила или он сам все рассказал?

Я-то спрашивала раньше, но не так, как следовало. Растерялась, застеснялась, протупила. Глупая, глупая!

— А есть разница?

— Вообще никакой, — соглашается Костя. — Присаживайся, потрещим за жизнь, — стучит ладонью по дивану.

Я сажусь с самого краю, держу спину ровно и смотрю перед собой.

— Он сказал, что брак фиктивный.

— Ну, раз сказал — значит, так и есть, — буркает Костя, откидываясь на высокую спинку.

— Скажи мне правду, — прошу шепотом и смотрю умоляюще.

— А ты не веришь Максу? — удивляется, красноречиво вскинув брови. — Ты же ему в рот заглядываешь, дышишь при нем через раз. И не доверяешь? Как так, Лиза? Ай-яй-яй…

— Постебать меня вздумал? Не нужно, Кость, мне и без этого хреново. Я же люблю его, — признаюсь и рот рукой зажимаю.

Глупышка продолжает делать глупости. Зачем я откровенничаю с его другом? Куда меня несет? К чему вообще говорить о чувствах, у которых нет будущего?

Отложив телефон, Костя на меня косится:

— Любовь частенько бывает жестокой. Ты разве не знала?

— Но это так неправильно и так несправедливо! Он врал мне, получается, — прикрыв глаза, качаю головой.

— Велком во взрослую жизнь, Лиза, — приветственно разводит руками Баринов. — Если вдруг найдешь тут справедливость, правду и чистые чувства — сбрось мне явки и пароли, лады?

По моим щекам стекают слезы, я их стираю тыльной стороной ладони.

— Я с парнем из-за него рассталась, маме беременной вру, а он… Разве можно быть нечестным с тем, кто тебе доверился?

— Можно. В некоторых случаях лучше соврать. Правда иногда ранит сильнее лжи. Вот ты ее узнала и плачешь.

Костя смотрит на меня с сочувствием, протягивает руку и касается плеча, а я его одергиваю.

— Ты ее знаешь? Карину эту? — всхлипываю. Он кивает. — Дашь мне ее контакты?

— Прости, Лиза, но я не буду в это лезть. Можешь спросить у Машки, она подписана на нее в соцсетях. Или через гугл поищи. Карина Фароян. Она бью-блогер и у нее дофига подписчиков, какие-то миллионы. Косметику рекламирует, из салонов не вылезает…

Его слова повергают меня в шок. Макс женат не на бедняжке, у которой возникли проблемы с визой. Его жена — инфлюенсер и, судя по всему, красавица. А кто я? Всеми забытая бывшая чемпионка, вызывающая жалость хромоножка. В моем блоге чуть более сотни фалловеров, я никому не интересна.

Ненужность — это мой триггер, пусковая кнопка для панической атаки, которая почему-то не срабатывает. Я не паникую и не плачу больше. Смотрю сквозь Костика стеклянными глазами и с силой сжимаю кулаки. Разочарование, неприязнь и злость — вот что я чувствую.

Макс оказался не героем, а трусом и лжецом, Костя — ценичным козлом, а ванильная Маша — двуличной. Набиваясь в подружки, сладко пела о моих талантах и молчала, что брат женат. Милая сучка.

Невольно вспоминаю Нечаеву. Она далеко не идеальная подруга, но сейчас мне ее не хватает.

— Я все поняла, Костя. Извини, что побеспокоила.

Процедив это сквозь зубы, резко встаю и делаю шаг в сторону входной двери.

— Куда это ты собралась?

Баринов хватает меня за руку и дергает обратно. Плюхнувшись рядом, я отодвигаюсь и смотрю на него исподлобья.

— Какое твое дело? Ты сделал все, что мог: поддержал, успокоил, приободрил… Браво, Костя! На фоне женатого друга ты просто молодец. Девушку тебе желаю найти такую же честную и искреннюю, — язвлю с улыбочкой.

Снова поднимаюсь. Он тоже подрывается и преграждает собой проход.

— Не глупи, Лиза. Я вижу, что ты не в себе. Давай-ка остынь и поговорим нормально.

Нас разделяет меньше полуметра, я слышу запах алкоголя. Странно, что Костя пил, он же был за рулем.

— Не хочу я больше разговаривать, домой хочу. Можешь отвести меня на автовокзал?

— Я выпил, Лиза, — признается. — Машина в городе осталась, мы с Машей на такси вернулись.

— Тогда дай номер такси, — скорее требую, чем прошу.

— Не нужно, Лиз. Завтра все вместе поедем.

— Я сама решу, когда ехать, мне никто не указ. Дай пройти! — толкаю его в грудь.

Я не истеричка, не собираюсь бежать из этого дома, сломя голову в ночь. Хочу выйти на улицу, как и планировала, чтобы остыть и подумать. Уеду после разговора с Максом.

— Никуда ты не пойдешь, — говорит Костя, расставляя руки по сторонам. — Не дури, я тебя не пущу, — улыбается миролюбиво, бесит этой улыбкой.

— Иди ты на хрен, Костя! Отвали! — срываюсь на крик и пихаю, что есть силы, а он стоит, как вкопанный.

Бороться с высоким и крепким парнем — очередная глупость, которую я совершаю. Толкаюсь и луплю Баринова по груди и плечам, шипя что-то вроде: «Пусти, придурок!».

Он терпит, дает мне выпустить пар, но, когда я нечаянно попадаю по шее, рычит и блокирует, зажав в стальных объятиях. Пошатнувшись, мы заваливаемся на диван. Я взвизгиваю — он тут же отпускает, но подняться мы не успеваем.

— Ты охуел, Костян?!

Голос звучит оглушающе громко, сотрясает воздух. Отскочив в сторону, я обхватываю себя за плечи. Костя поднимает руки и поднимается сам:

— Спокойно, Макс! Она хотела…

Договорить он не успевает. Максим замахивается и в следующую секунду я слышу холодящий душу звук, похожий на хруст. Костя заваливается назад, но тут же подскакивает и встает в стойку. Он не слабее и не медленнее друга, просто не ожидал. Ответит — драка будет серьезная.

Парни сверлят взглядами друг друга, дышат громко и вразнобой. Агрессии в воздухе столько, что он звенит. От мысли, что это происходит из-за меня, кровь в венах стынет. Нужно что-то сделать! Объяснять долго, встать между ними страшно. Я не придумываю ничего лучше, чем закричать:

— Ненавижу!

У этого емкого слова нет адресата, это мое отношение к ситуации.

Макс принимает на свой счет и переводит взгляд на меня. Костя вздыхает и мотает головой. На лестнице появляется сонная Маша с наивным вопросом: «А что здесь происходит?». Градус общего напряжения снижается, но я натянута до предела и больше ни секунды не хочу оставаться в этой компании и этом чертовом доме. Перепрыгнув через спинку, подворачиваю больную ногу и несусь к входной двери, забив на боль.

Макс догоняет меня на пороге. Почувствовав его пальцы на локте, я вздрагиваю, как от удара током.

— Постой, пожалуйста! Я не обижу, — обещает в спину.

Развернувшись, стискиваю зубы и сжимаю кулаки. Вот бы я могла вмазать ему, как он Костику. Как у мужиков все просто решается: двинул раз и все этим сказал.

— Чего тебе? — в глаза смотрю, хоть это и непросто.

— Как это понимать? Ты говоришь, что хочешь подышать воздухом и бежишь с другим зажиматься, на том же диване.

Его глаза холодные, как лед, лицо и шея перенапряжены. Он в гневе, но я его не боюсь.

— Дурак, — качаю головой.

Разворачиваюсь и дальше иду, к калитке. Куда я босиком — сама не знаю. И нога ноет. Я ее берегу, лишний раз не опираюсь в танце, а тут прыгнула, не подумав, и вот результат.

— Может и дурак. Ты объясни!

Следом идет, индюк упертый. Знаю, что не отстанет. Торможу посередине двора и кратко пересказываю, как дело было. Умещаю все в три предложения, там и рассказывать нечего.

Выслушав, Доронин кивает. Не усмехается, не фыркает, вопросов каверзных не задает. Смотрит на меня с тоской.

— Что-то еще? — сглатываю нервно.

— Куда ты идешь?

— Куда глаза глядят, лишь бы подальше.

— От меня?

— В первую очередь.

— Не веришь? — вздыхает. Я уверенно мотаю головой. — Могу доказать. У нас контракт подписан, там все четко. Идем в дом, дам почитать.

Я подвисаю. Это неожиданно, что Макс так борется за меня. Лучшего друга ударил из ревности, а я знаю, как он дорожит этой дружбой. Теперь вот предлагает посмотреть документы. Зачем он это делает? Вроде как получил, что хотел.

— Мне неинтересно, — привираю, конечно же. — Оставаться в этом доме я не собираюсь, встречаться с тобой тоже. Я не буду спать с женатым, не на помойке себя нашла! — вздергиваю подбородок.

— Вот ты и ответила на свой вопрос, почему я тебе не сказал.

— Прям нужно было меня трахнуть, да?

— Да, и не только трахнуть. Мне больше нужно, Лиза. Ты нужна…

Голос у Макса проседает. Он подается вперед, тянется рукой, но дотронуться не решается. Чертит взглядом короткие линии на моем лице и дышит рывками, а я совсем не дышу. Это был запрещенный прием.