Измену не прощают

Войцеховский ожидаемо остается на ужин. Глядя на то, как мы втроем сидим за обеденным столом, со стороны можно подумать, что мы семья. Ради Вероники мне приходится поддерживать дружескую беседу со Стасом. Я уверена, что скоро дочка задаст вопрос, почему папа не живет с нами. Пускай ей на него отвечает Стас.

Когда Ника засыпает, на кухню заходит Войцеховский. Это уже стало традицией: я убираю посуду, а он, привалившись к дверному проему, наблюдает за каждым моим действием.

— Во сколько ты завтра приедешь? — спрашиваю.

— Часов в двенадцать.

— Хорошо, в пять вечера я уеду. Вернусь где-то в десять.

— Куда ты поедешь?

— На свидание, — отвечаю, как ни в чем не бывало.

Возникает гнетущая тишина, прерываемая только звоном посуды.

— С этим что ли? — в его голосе отчетливо слышится пренебрежение.

Не очень понимаю, кого Стас имеет в виду под «этим». Наверное, Алексея.

— Я состою в отношениях, у меня есть мужчина. И тебя это не касается.

Стас порывается ответить. Наверняка что-то излишне эмоциональное. Но подавляет это в себе. Я прямо вижу, как он делает усилие воли, чтобы сдержаться: сцепил челюсть, сжал кулаки.

— До завтра, — напряжённо выдаёт через мучительно долгое мгновение и разворачивается на выход из кухни.

Я хочу ответить ему в спину «до завтра», но сами собой вылетают совсем другие слова:

— Расскажи мне, что тогда произошло. Ты говорил, что тебя подставили.