Чудище или Одна сплошная рыжая беда

— Эльфенок, машина практически моя ровесница, — устало напомнила я. — Такую краску давным-давно не выпускают.

— А если попробовать подобрать? — парень, отлично разбирающийся в таких делах, мгновенно схватывал все налету. — Что в сервисе сказали?

— Что они постараются, но ничего не обещают, — шмыгнула я носом. — И что наверняка капот будет отличаться и сильно. Проще перекрасить всю машину другим оттенком…

— Ну, бл*ть, — взъерошил светлые длинный волосы Игорь, который обычно никогда не матерился. Вот такие пироги, ребятушки: от некоторых событий даже высокородные эльфы изволят окосеть. Что поделать, к моему малышу парень всегда был неравнодушен.

— А ты думал я тут просто так сижу, пью и ною? — снова хлюпнула я носом. — Мне так новые ботинки жалко не было, когда один придурок меня в бассейне чуть не утопил.

— Ань, я сам его скоро там утоплю, веришь, нет? — поморщившись, отозвался Липницкий, пристраивая руки на невысокой спинке кровати. А затем вдруг бодро скомандовал. — Значит так, мне нужна фотография твоей машины крупным планом, желательно при ярком свете. Комп и интернет.

— Комп в углу, интернет внутри, фотографии там же, — вяло махнула я и поинтересовалась без особого энтузиазма. — А зачем?

— Ну должен же среди наших салонов и сервисов найтись хоть один рукастый мастер, — хмыкнув, пояснил Игорек, поднимаясь с кровати и, наклонившись, легонько сжал мое плечо. — Не волнуйся, отреставрируем мы твоего малыша. И… о, крыса!

— Сам такое слово, — насупилась я, забирая момонгу, обнюхивающую руку гадкого Эльфенка. Прижав животинку к груди, ласково погладила ее, печально вздыхая. — Вот так Ни-ни. Вечно нас с тобой все обижают…

— Этому столику больше не наливать, — смирившись с моим состоянием, махнул рукой парень, усаживаясь за компьютерный стол. И, бросив взгляд на Богдана, который рассматривал меня каким-то слишком задумчивым взглядом, спросил. — Присмотришь за ней, пока я разбираюсь?

Я только носом хлюпнула.

Вздохнув, Богдан молча притянул меня к своему плечу.

Время тянулось, как жвачка. Шарик на потолке крутился, разноцветные пятна ползали по стенам, полу, потолку, парням и по моей спивающейся особе. Летяга копошилась в волосах, творя что-то на подобии гнезда, а Полонский просто молча сидел, согнув одну ногу в колене и положив на нее запястье.

А я вяло пялилась в пространство, не особо веря в успех попыток Липницкого, который все это время не отрывался от монитора, активно брякая по клавиатуре. Иногда, правда, прерывался, выходил на балкон, курил, возвращался и снова упорно лез в интернет.

В конце концов, я поняла, что на сегодня с меня хватит и… заставив Полонского вытянуть ноги, сползла на пол, пристраивая голову на его бедре.

— Ты не возражаешь, если я тут чуть-чуть поваляюсь? — тихо спросила, обнимая себя за плечи. Почему-то мне казалось, что он откажется, отправит на кровать, но…

— Не против, — послышался тихий голос, а спустя пару секунд на макушку знакомым жестом легла тяжелая ладонь.

Вздохнув, я подтянула коленки к груди, чувствуя, как в декольте майки устраивается на ночлег мой выгнанный из волос опоссум. Едва не мурлыкнула, когда меня погладили по голове… И вырубилась нафиг.

Да-да! Университетские рыжие оторвы тоже иногда в депрессии пребыть изволят…

***

— Йес! — спустя некоторое время воскликнул довольный собой Липницкий. — Я же сказал, что всё-таки найду! Ань, танцуй…

— Игорь, не ори, — негромко перебил его Богдан. Игорек мгновенно повернулся, опустил взгляд вниз… и вздохнул, поднимаясь с глубокого офисного кресла:

— Укатали сивку крутые горки. Давно спит?

— Минут пять, не больше, — хмыкнул Полонский, пальцами перебирая мягкие пряди волос мирно сопевшей ходячей неприятности. — Поможешь?

— Само собой, — отозвался парень и, с трудом присев в узком проходе между стеной и спинкой кровати, легко поднял Солнцеву на руки. Перенес на кровать, положил… Девушка мгновенно повернулась на бок, прижимая коленки к груди. Из-под ее майки, протестующее пискнув, выбралась потревоженная и явно недовольная белка-летяга. Игорь руками развел. — Ну уж прости, я тебя не видел! Ко мне пойдешь?

Однако своенравный питомец, явно перенявший характер хозяйки, недовольно обнюхав протянутую руку, в два скачка и один длинный прыжок оказался висящим на груди у вставшего на ноги Богдана.

— Кофе? — задумчиво предложил Полонский, машинально поглаживая дергающую хвостом момонгу.

— Не помешал бы, — размял Игорек затекшую от долгого сидения шею и, прихватив с пола бутылку, первым направился на кухню. Где, включив свет, первым делом вылил в раковину оставшийся алкоголь. И пояснил, заметив удивленный взгляд вошедшего следом сокурсника. — Это чудище всегда берет мартини, когда хочет напиться. Не знаю почему, но один стакан и все, наш монстрик потерян для общества. Так что оставлять ей больше полбутылки просто опасно для чьей-нибудь жизни.

— Запомню, — отозвался Богдан и, пересадив на плечо летягу, включил кофе-машину и достал из шкафчика кружки. Усевшийся за стол Липницкий машинально отметил, что его товарищ по одному рыжему несчастью уж слишком уверенно ориентируется в незнакомом, казалось бы, пространстве, но поинтересоваться столь любопытным феноменом просто не успел. В кармане снова запрыгал смартфон.

Поморщившись, Игорь все-таки принял звонок от абонента, которого игнорировал весь день и вечер:

— Исаев, ты мне, конечно, друг, но ты меня бесишь!

Полонский, как раз насыпающий в маленькую миску найденный на подоконнике корм для грызунов, усмехнулся, легко узнав знакомые интонации.

И признал их, кстати, не он один, потому как Игорь раздраженно признался:

— Да, у Аньки. Нет, она не в порядке. Расстроена? Ну, как тебе сказать, дружище… Она не съехидничала ни разу. Нет, и даже не клялась тебя убить… Черт, Дем, ты издеваешься?! Да она только реветь закончила, когда я к ней приехал! Чего-чего… Что слышал. Да, настолько сильно расстроилась. Млять, Дем, да надо слепым быть, чтобы не заметить, как она обожает свою машину! Ага. Попробуй при ней сказать, что это всего лишь машина, и я второй раз съезжу тебе по роже. Нет, Исаев, я не шучу!

И раздраженно бросил трубку на стол. Даже не взглянув на чашки с дымящимся напитком, Игорек стянул резинку с собственных волос и запустил в них пальцы:

— Ну вот каким, каким идиотом надо быть, а? Знал же, чем все могло закончиться, но нет, явил высокие, млять, чувства на публику. Альфа-самец херов!

Полонский предпочел не озвучивать все, что он думал по этому поводу. Он просто молча пил привычный черный кофе, погрузившись в собственные мысли. И это, как ни странно, не укрылось от Липницкого.

— Однако, ты как-то странно спокоен, — пригубив напиток, задумчиво протянул Игорек, глядя на вечно невозмутимого одноклассника.

— А я должен кричать и биться в истерике? — иронично выгнул брови Богдан, но его рука на столе едва заметно дрогнула.

До Липницкого очевидная истина дошла почти мгновенно, и он удивленно присвистнул:

— Чей-то хваленый самоконтроль, кажется, в кой-то веки трещит по всем швам. И думается мне, что если Демьян покажется кому-то на глаза, мы воочию лицезреем сто одиннадцатую статью УК, который РФ. И одним пинком парты ты явно не ограничишься.

Не сумев сдержаться, Полонский хмыкнул:

— В точку. И поэтому держи его от меня подальше.

— Да ни в жисть, как говорит рыжее чудище! — расплылся в многозначительной улыбке Игорек, довольно постукивая кончиками пальцев по горячей кружке. — Я лучше отойду в сторонку и посмотрю, что будет. К тому же, от меня Дем по морде уже получал, теперь твоя очередь.

— Я, пожалуй, пропущу, — одними губами улыбнулся Полонский и почесал между ушками снова забравшуюся к нему на плечо момонгу.

— Ну да, ну да, — недовольно скривился Липницкий. — Мордобой не наш метод. Но зная тебя… Занимаю место в первом ряду и заранее аплодирую стоя. Исаев, помнится, за бассейн до сих пор не расплатился. Ему подставу, что ты устроил с договорами на недвижимость, еще пару месяцев разгребать.

— Считай это аперитивом, — сделав хороший глоток кофе, усмехнулся Полонский так, словно речь шла вовсе не об афере, в результате которой корпорация Исаевых, а именно те филиалы, за которые нес ответственность единственный наследник, лишилась прибыльных контрактов и вынуждена была выплачивать огромные неустойки.

— Воу, — цокнул языком впечатленный Липницкий. — Даже боюсь спросить, что у тебя заготовлено в качестве основной мести.

— Ничего, — равнодушно пожал плечами Богдан, спокойно снимая с волос запрыгнувшую туда зверюгу. Придерживая ее одной рукой, встал, открыл холодильник и, разыскав половинку авокадо, пристроил его на столе вместе с вечно голодным опоссумом. На опешившего Игоря он никакого внимания не обращал.

— А? — недоуменно выдал парень, переводя взгляд с кажущегося меланхоличным Полонского, на торопливо уплетающую фрукт летягу. — То есть как? Или ты задумал что-то грандиозное или… я ничего не понимаю!

— Игорь, я ничего не буду делать, — отодвинув опустевшую чашку, Богдан выставил на стойку локти и, переплетя пальцы, положил на них подбородок. — Исаев сам роет себе могилу. Каждым своим промахом он отталкивает Аню от себя, тем самым приближая ее ко мне. И именно осознание этого факта для него хуже всего.

— А я-то думал, что ваш спортивный интерес к Солнцевой уже перерос в нечто другое, — задумчиво и хмуро протянул Липницкий. — Выходит, я ошибся?

Полонский промолчал, пожимая плечами

Его ответ можно было расценивать двояко. Как «да» и как «нет», и куча других вариантов с многочисленными оговорками и поправками.

Игорь невольно задумался. Сопоставил известные ему факты, вспомнил все, что он видел и слышал, мысленно прикинул перспективы на будущее… И вынужден был признать:

— Я тебя не понимаю.

— А тебе и не нужно меня понимать, — как-то невесело усмехнулся Богдан. — Главное, чтобы она поняла, когда это будет нужно.

И вот после этих слов Липницкий уже окончательно перестал понимать что-либо вообще…