Тот самый парень

Что, если появится настоящая мисс Симс?

Что, если мистер Суэггер вернется домой пораньше?

С каждой тревожной мыслью я нахожу что-то новое, чтобы отвлечься. Например, кнопку на боковой стенке ванны, которая включает сенсорный экран, давая мне возможность контролировать температуру воды, освещение, музыку и напор струй.

Позволяю приятной инструментальной музыке унести меня прочь, а струям убаюкать почти до того состояния, пока я не превращаюсь в сморщенную изюминку. Потом выхожу. Под мелодию Maroon 5 беру с подогреваемой подставки полотенце. Чуть не умираю от теплового удара. Ложусь на пол в коридоре, чтобы остыть, потому что плитка в ванной с подогревом. А потом голышом иду в гардеробную и выбираю одну из белых рубашек на пуговицах, которая на миллион процентов состоит из хлопка и ощущается на моей коже как облако.

Начинает звучать «Sugar».

Я прыгаю на кровати, как на батуте. Падаю плашмя на спину и смотрю вверх. Интересно, поступила бы так же мисс Симс? Очевидно, она здесь не живет. А если и так, то вещи свои здесь не держит. Если только ее комната — не та запертая дальше по коридору. Что, если она вернется в пентхаус?

Не думай об этом.

Она не вернется.

Это Божий план.

Он не позволит ей вернуться.

Но что, если мистер Суэггер — не тот мистер Суэггер, от которого я хочу иметь детей? Ему может быть девяносто. Чертов психопат. И пахнет нафталином — в чем я сильно сомневаюсь, учитывая, что от его одежды исходит самый насыщенный, самый чудесный аромат чистоты с легким намеком на одеколон, который вы не найдете даже в «Macy's».

Он не старый.

Этого не может быть.

Помни….

Это Божий план.

Я доверяю Богу. Правда. Но все равно обыскиваю квартиру в поисках фотографии мистера Суэггера. Просто чтобы быть уверенной. Перерыв все ящики и заглянув в каждую комнату, за исключением запертой, возвращаюсь с пустыми руками.

В кабинете я пользуюсь телефоном и нажимаю кнопку с надписью «консьерж», и Альфред берет трубку после второго гудка.

— Чем я могу вам помочь, мисс Симс?

— У вас тут есть ресторан, который еще открыт?

— Нет, мисс. У нас на территории нет ресторана. Но я, конечно, могу направить вас к одному из них в этом районе.

— Вообще-то, мне не хочется никуда выходить. И, похоже, единственные рестораны в этой части города очень дорогие… — Что это за жилой комплекс, где есть консьерж, но нет ресторана?

Я перекидываю волосы через плечо. Этот пентхаус — просто дешевка.

— Не волнуйтесь, мисс Симс. Могу вас заверить, что в городе нет такого места, где бы мне не удалось сделать заказ. Доступно все, что вы захотите.

Ого, а у мистера Суэггера есть связи. А раз я его гостья, то и у меня тоже.

— Могу я посоветовать «Alinea»? Они подают самый лучший лосось и террин, который только может предложить Чикаго.

Что еще за террин-херрин?

— Эм… ну, это я ела за обедом. Знаете какие-нибудь хорошие пиццерии?

— Конечно, мисс Симс. — Я слышу в его голосе улыбку. — Скажите, какую пиццу вы предпочитаете, и я скажу вам свое мнение о лучшем заведении.

— Да, я просто люблю пепперони с большим количеством сыра. И побольше пепперони. И Доктор Пеппер.

— Очень хорошо, мисс. Сейчас же сделаю заказ и доставлю его вам.

Я вешаю трубку, разворачиваюсь в кресле, ковыляю в гостиную и сворачиваюсь калачиком на диване под большим пушистым пледом, накинутым на пуфик. Фильм ужасов кажется подходящим. Но я не могу понять, как включить этот дурацкий телевизор. Я все еще борюсь с ним, когда приходит Альфред с моей пиццей.

Он включает телевизор, показывает мне, как приглушить свет, и даже предлагает принести с кухни стакан для моего напитка. Затем удаляется с напоминанием, чтобы я позвонила ему, если мне что-нибудь понадобится.

Чертов Альфред… такой хороший парень.

Если я когда-нибудь решу написать одну из этих возрастных историй с горячим пожилым «папочкой» и двадцатилетней цыпочкой, я использую его в качестве своей музы.

Мне требуется всего час на понимание того, что смотреть фильм ужасов в месте, где окна от пола до потолка без жалюзи или штор, — не очень хорошая идея.

Каждые несколько минут я оглядываюсь назад и испытываю небольшой приступ паники, думая, что из отражения на меня пялится жуткая сучка из фильма. Потом понимаю, что это всего лишь я, а не какая-то уродливая бабенция, которой не помешал бы душ и несмываемый кондиционер.

Откидываюсь на спинку дивана, который выглядит как атрибутика из «Звездного пути Энтерпрайз», но на самом деле довольно удобный. Закидываю ногу на спинку и натягиваю плед до подбородка — готовая прикрыть глаза в следующий раз, когда что-то или кто-то в фильме выскочит из темного коридора.

Я полностью готова к тому, что меня напугают до чертиков. Но совсем не готова к голосу, который слышу по ту сторону двери, или мягкому щелчку открывающегося замка.

Знаете тот момент, когда вас охватывает ужас? Когда желудок сжимается, а сердце останавливается, и вы слышите слабый свист глубоко в ухе, потому что так сильно напрягаетесь, чтобы понять, что же это за шум, который вас так терроризирует?

Вот, что сейчас со мной происходит.

— Какого…

Мне не может быть страшнее, чем сейчас. Возможно, из-за этого мозг переходит в режим выживания и фокусируется на чем-то другом, кроме страха — например, на глубоком, раскатистом теноре, окутывающем меня. Затем загорается свет, на мгновение ослепляя меня, и после того, как я моргаю от шока, мозг начинает регистрировать человека, которому принадлежит этот голос.

И мать вашу.

Это он.

Тот Самый Парень.

Глава 3

Я могла бы вам сказать, что от его вида мои соски твердеют.

Бедра сжимаются.

Сердце разбивается вдребезги.

А киску затапливает влага…

Но в этом нет необходимости. Потому что, когда вы увидите этого парня, то сами испытаете всю эту хрень.

Звучит музыка, и он выходит. Может, что-нибудь из The Weekend. Или под саундтрек из «Челюстей».

Рост — шесть футов два дюйма (прим.: около 188 см), вес — двести тридцать фунтов (прим.: 104 кг), одет в костюм от Армани и если бы взгляд мог убивать, я бы уже валялась мертвой, даю вам…

Дерьмо.

— Вы мистер Суэггер?

Его руки опускаются на бедра.

— Да. Я Джейк Суэггер. А ты кто такая, черт побери? И какого хрена делаешь в моем доме?

— Секундочку. — Я поднимаю палец и откидываюсь на спинку дивана, затаив дыхание.

Джейк… Джейк Суэггер.

Это имя придает ему еще большую сексуальность.

— Что? — О боже, он сексуален, даже когда смущен.

— Мне просто… мне просто нужна минутка для осознания. Это писательская фишка. Тебе не понять.

Я игнорирую его недоумение. Не обращаю внимания на его гнев. И полностью игнорирую собственный разум. А как же иначе в такой-то момент?

Передо мной стоит мужчина с взъерошенными волосами цвета древесного угля. Ну, знаете, будто он только что провел по ним пальцами. Или после того, как вы сжали их в кулаках, когда его рот присасывается к вашей вагине.

Его челюсть обладает всеми теми мужественными чертами, для описания которых авторы используют слова, наподобие: точеная, волевая, квадратная, покрытая однодневной щетиной.

Губы будто принадлежат Тому Харди.

Форму носа невозможно определить, потому что, хрен его знает, как описать сексуальный нос.

А эти глаза? Синие, как океан… возможно. Отсюда я не могу разглядеть. И они сузились от любопытства? Похоти? Вероятно, гнева…

Мой взгляд перемещается южнее. На маленькую ямочку в центре подбородка. Вниз по кадыку, который слегка выпирает, когда он сглатывает. Ниже, к небольшой части груди, видимой из расстегнутого ворота белой рубашки.

Темный пиджак облегает длинные руки. Веду взглядом от его плеча до запястий. Сукин сын носит запонки. И пояс. Над ним — твердый, плоский живот. А под ним — очертания большого члена.

Длинные ноги.

Мощные бедра.

Сверкающие ботинки.

Вы видите картинку? Но на случай, если нет, Джейк Суэггер охренительно сексуален.

И чертовски зол.

— Кто, мать твою, ты такая?!

Я стряхиваю с себя идиотский ступор и пытаюсь встать. Полупустая коробка из-под пиццы соскальзывает с моих колен на пол. Она приземляется на бок — рядом с грязными салфетками и двухлитровой бутылкой Доктора Пеппера.

Я стою перед ним, и дрожь страха пробегает по спине от безмолвного гнева, который он излучает. Я хочу снова исчезнуть в своем писательском мозгу. Убежать от реальности и построить идеальный, вымышленный мир, где он — мой Тот Самый Парень, а я — его героиня. Но от его пристального взгляда никуда не деться.

Я одета только в рубашку, и он полностью видит мои ноги. Ключицу. Выпуклость груди. И Джейк Суэггер не просто скользит глазами по моему телу. Он с жаром проводит ими по каждому обнаженному для его взгляда дюйму. Может он и зол, но нет никаких сомнений в том, что этому мужчине нравится то, что он видит.

Как и следовало ожидать.

Я полумертвая выползала из спортзала. Самое время, черт возьми, кому-нибудь это заметить. И кто для этого подходит лучше, чем Тот Самый Парень?

Его взгляд останавливается на моем лице.

— Я тебя знаю? — Он пытается вспомнить. Как будто видел меня раньше. Этому есть только одно разумное объяснение…

— Вероятно, ты знаешь меня по «Вечному спасению». Эту книгу я написала много лет назад. Я, в некотором роде, крупный автор. Правда, уже давно ничего не писала, но у меня все еще есть поклонники и куча подписчиков в социальных сетях. Одно время я вела подкаст. Примерно в 2014 году.

— Нет. Я тебя не знаю. Это моя рубашка?

Я хмуро смотрю на пятно от соуса на его рубашке. Облизываю палец и тру пятно. Дурацкий фильм ужасов… из-за него я извозюкалась.

Пока я пытаюсь оттереть соус, Тот Самый Парень, не сказав ни слова, разворачивается и взбегает по лестнице, исчезая наверху.

Я бросаю взгляд на широко распахнутую входную дверь. Для меня самое подходящее время, чтобы сбежать. Но я очень хочу его обнюхать и посмотреть, смогу ли дать название его запаху. Я уже зашла так далеко в своих исследованиях. Уходить сейчас нет смысла. Кроме того, если он действительно Тот Самый Парень, он меня пожалеет, и мы безумно влюбимся друг в друга, прежде чем у него будет шанс узнать все, что я сделала.

Сворачиваю плед и набрасываю его на спинку дивана, когда он спускается по лестнице.

— Ты рылась в моем доме?

— Что? — фыркаю от смеха — так я всегда делаю, когда мне нужно убить время, чтобы попытаться придумать ответ. — Ммм. Нет.

Я тереблю подол рубашки и избегаю зрительного контакта.

— То есть. Не совсем. Эй… — я наклоняю голову набок и встречаюсь с ним взглядом. — А что находится за той запертой дверью? Ты доминант?

Он этого не подтверждает, но когда выпрямляется в полный рост, его руки опускаются с бедер и сжимаются в кулаки, то я знаю.

И мысленно падаю в обморок.

— Как ты сюда попала? — Он не спрашивает, а говорит так, что я понимаю: если ему не скажу, он меня придушит.