Lа Сucinа = Кухня

Глава 1

Поставить пакет с мукой на стол. Старый дубовый стол, наследство Бабушки Кальцино, за многие годы ежедневного использования отполированный до бриллиантового блеска. Не слишком много муки. Но и не слишком мало. Столько, сколько нужно. Отличной муки, которую смолол из твердой пшеницы папаша Грацци в Маскали. Добавить морскую соль в правильной пропорции. Потом свежие яйца и вдобавок яичные желтки, в соответствии с количеством муки. Хорошее оливковое масло и чуть-чуть холодной воды.

Пальцами смешивать жидкости с мукой до получения теста без комков. Яйца могут показаться липкими на ощупь, но так и должно быть. Хорошенько помесить тесто кулаками: вниз-вверх.

Месить пока не заболят руки и пока ручейки пота не заструятся по спине, образуясь где-то в области лопаток и стекая в район ягодиц.

Это, конечно, зимой. А летом пот льет по лицу и телу, пропитывает одежду, капает на стол и на каменные плиты пола.

Когда тесто станет однородным и тягучим, смазать его небольшим количеством масла, накрыть влажной тряпочкой, и пусть отдохнет, потому что оно очень устало.

А пока ваше тесто отдыхает, можете полистать журнальчик, ознакомиться с сезонной модой или, выглянув в окно, понаблюдать за тем, как на углу юная Мария заигрывает с почтальоном. Посмотреть, как Фредо катается на велосипеде или как стая собак улепетывает от собаколова. И вообще на жизнь, идущую своим чередом.

Теперь можно раскатывать. Слегка посыпьте стол мукой и разделите тесто на восемь равных порций. Возьмите первую и начинайте раскатывать ее скалкой движением от себя, нажимая равномерно, чтобы получился прямоугольник. Продолжайте до тех пор, пока лист теста не станет толщиной с лезвие ножа. Ножа, перерезавшего горло Бартоломео. Разрезавшего его прекрасную юную плоть, как coltello[1] разрезает свиной жир.

Разрежьте лист надвое по горизонтали и отложите его в сторонку на пять минут, чтобы подсох. Проделайте то же самое с оставшимися порциями теста, и у вас получится шестнадцать листов. Теперь каждый из них порежьте в длину на полоски, как можно более узкие. Отложите просушить еще на пять минут. Вот и готовы ваши спагетти. Приправив их восхитительным соусом из спелых помидоров, базилика, баклажанов и рикотты, вы съедите их на обед, когда чиновники, ловкачи и мясники возвратятся домой на сиесту и неугомонный город впадет в спячку на несколько быстротечных часов.

После убийства Бартоломео я готовила макароны днем и ночью. Я укрылась в кухне, как иные женщины укрываются в монастырях. Так поступила Паскуала Тредичи, когда ее возлюбленного, Роберто, забодал бык.

Я всегда любила готовить, а в те мрачные дни это было единственное занятие, которое могло меня успокоить. Я очень долго не возвращалась из добровольной кухонной ссылки. Заглушала в себе боль тем, что стряпала, стряпала и снова стряпала.

Я тогда еще жила с моим семейством на ферме в долине Алькантара, у подножия крепости Кастильоне, на востоке острова Сицилия, рядом со склоном великого вулкана.

Долина Алькантара славится своим плодородием. Здешние оливки мясистее, апельсины сочнее, а свиньи жирнее, чем где-либо еще. Благодатность края сказалась и на людях. Они, как правило, здоровы, крепки и энергичны.

Неоднократно отмечалась повышенная потенция наших мужчин и плодовитость наших женщин. Семьи здесь всегда большие, а потребность спариваться чрезвычайно сильна как у людей, так и у животных.

И еще один странный феномен: для наших женщин многоплодные роды так же обычны, как для свиней. У нас часто рождаются двойни, тройни, а то и четверни, и классы в местной школе заполнены одинаковыми мордашками.

Мы так привыкли видеть двойняшек и тройняшек среди фермеров, домохозяек и козопасов, что никто, кроме приезжих, уже не обращает на них внимания. Впрочем, приезжие здесь большая редкость.

Про нашу цветущую долину говорят, что огонь в чреслах ее обитателей подпитывается искрящейся горой, которая возвышается над равниной. Пэра обволакивает своими чарами всех, кто живет в ее тени, где миллионы лет копилась жизненная сила, превратившаяся в откосы из черной лавы.