Мой Главный

ГЛАВА 19. Снова прошлое

АЛСУ

— Мы очень давно к отцу на родину не ездили. Я уже забыл, как бабушка и дед выглядят. — Кир тянется руками вверх и делает наклоны в стороны. Мы на заправке на трассе, Егор занят машиной, а мы с Киром и Рексом отошли к лесу.

— Почему? — этот вопрос у меня в голове всю дорогу, но про другое… «Почему позвали с собой?», а еще «Зачем это Егору, если он видит наши отношения короткими, для чего знакомить с родителями?». Мне непонятно и неуютно. Наша роспись в ЗАГСЕ была спонтанной, никаких гостей. Понятно, почему мой отец был не в курсе. А его родители, наверняка обиделись, что их не пригласили. И немного страшно, что мне могут быть высказаны какие—то претензии. А я… я не знаю, что можно, а чего нельзя говорить. Обсудить это с Егором не получилось, а теперь рядом его сын и тоже не обсудишь.

— Папе все некогда было. Он и в походы уже несколько лет не ходит. — Кир жмурится и подставляет лицо солнцу, улыбается. — Зато сейчас обещал мне рыбалку с ночевкой!

— Любишь рыбалку? — надо же, я думала, что хобби для пенсионеров.

— Да, мне очень нравилось, когда мы вдвоем с отцом ходили, было круто!

Егор выезжает с заправки и сигналит нам. Забираемся в машину, еще часа три ехать. Пес просто делая нам одолжение, переставляя лениво лапы вползает в машину и залезает на заднее сиденье, морду кладет Киру на колени. Никогда так долго не ездила на машине, я его понимаю, тоже устала.

— Мороженное? — Белов протягивает нам по стаканчику пломбира.

Чем ближе к родному городу моего мужа, тем тревожнее у меня на душе. Решение поехать было спонтанным. Что за люди — его родители? А если мне будут не рады и что—то резкое скажут? Чем мы там будем заниматься несколько дней? Зря согласилась, нужно было в городе остаться.

Егор вдруг накрывает мою коленку своей рукой и сжимает, поворачиваюсь к нему.

— Аль, не переживай, все будет хорошо. Они простые люди, без понтов. Расслабься.

***

У меня в руках торт, Кир держит коробку с крутым кухонным комбайном, Егор нажимает на звонок. Дверь открывает женщина в фартуке, невысокого роста, очки на носу, волосы собраны в пучок, улыбается. Когда замечает меня, во взгляде мелькает удивление.

Проходим в коридор, квартира небольшая и нам всем тесно. А еще из комнаты выходит мужчина, очень похожий на Егора. Отец, понимаю я.

— Кирилл, какой ты большой стал! — Коробка с подарком переходит к деду, бабушка обнимает внука, тот улыбается и ответно прижимает ее к себе.

— Мам, отец, знакомьтесь. Аля — моя жена. — Представляет меня Егор.

Немая пауза тянется. Лица родителей надо видеть… Смотрят на меня как на инопланетянку. Мне почему—то дико стыдно, как будто я сделала что—то плохое. Ну всё, мои опасения были оправданы. Чувствую, как холодеет спина, стягивает что-то в груди, наверное, и уши уже красные. Эта пауза все тянется и тянется, мне кажется, что уже прошла вечность и я хочу что-то сказать, но никакие слова не приходят. Егор кладет руку мне на спину, чуть выдвигая вперед, наверное, что-то хочет пояснить. Но свекровь отмирает и начинает командовать.

— Так, вы с дороги, давайте, мойте руки и за стол! Отец, доставай коньяк! — забирает из моих рук торт, огладывая с головы до ног, стреляет глазами в сына. — Ты нам, Егор и расскажешь все новости. Удивил!

За столом прозвучали имена и отчества, вроде познакомились. Узнав, что мы уже больше месяца как женаты, свекровь вздохнула.

— В этом году ты нас прямо удивляешь! — качает головой, а Егор в ответ хмыкает и пожимает плечами, вроде как извиняясь.

— Так получилось. Решили быстро, расписались без гостей. Так что да – сюрприз.

Свекровь зыркает на меня, а я вдруг понимаю, что пытается рассмотреть мою фигуру. И меня опять заливает неприятным ощущением, краснею, но выпрямляю спину и втягиваю живот. Чувствую себя препарируемой на каком-то лабораторном столе зверушкой. Егор, зря ты меня позвал.

***

АЛСУ

Но разговор идет в другую сторону, и я осторожно рассматриваю родителей. Они общаются, но как будто не видят меня. За ужином обсудили дорогу, погоду, давление у свекрови, пару слов о клинике Егора, потом все внимание опять ушло к Кириллу, его футбольным успехам. Я все ждала вопросов про нас, про меня. Но их не было, меня просто не замечали. Уже не знаю, что лучше, пристальное внимание и неудобные вопросы, или такое вот игнорирование. Егор был спокоен, его рука пару раз оказывалась на моей спине, поглаживал, будто успокаивал. Мужчины выпили по паре рюмок коньяка, потом отец Егора засобирался.

— Суббота, сегодня в шахматы в старом клубе играем, у меня там своя компания. Пойду я, вы отдыхайте!

Свекровь от моей помощи по приборке кухни решительно отказалась, свёкор уехал. А мы ушли гулять по набережной. Я была растеряна, молча брела по дорожке рядом с Беловыми, они, кажется, не замечали моего состояния, наслаждаюсь моментами ностальгии от этого места. Из кафе звучала музыка, много гуляющих парочек и семей. Свернули в парк и Кир увидел волейбольную площадку, познакомился с ребятами, его взяли в команду. Мы с Егором сели на лавочку, Рекс бегает рядом. Какое—то время просто молча наблюдаем за игрой. Кирилл отлично справляется. Оказывается, не только ногами с мячом умеет работать: быстрый, верткий, координация отличная, можно любоваться.

Но меня сейчас больше интересует другое. И, я все же разворачиваюсь к Егору с вопросами. Несмотря на все мои внутренние сомнения про то, что я могу, а чего не могу в своем статусе, вся уже изведенная переживаниями внутри, решаюсь спросить.

И только открываю рот, как оказывается, что вопросов уже масса и они вылетают из меня целой очередью.

— Егор, я не понравилась твоей маме? Она тебе что-то сказала? Зачем вообще ты позвал меня поехать сюда?.. Конечно, внешне твои родители ведут себя ровно, но… мне кажется, они как будто поставили барьер, чтобы не знакомиться со мной по-настоящему. – Догадка обжигает меня, и я внимательно заглядываю в глаза своему мужу. – Ты сказал им, что у нас договоренность? Поэтому так ко мне отнеслись?

Егор хмурится, кажется, удивлен. По его лицу не всегда могу эмоции разобрать.

— Ты сегодня слишком мнительная. Я не обсуждал и не собираюсь обсуждать наши с тобой отношения ни со своими родителями, ни с кем—то еще. — Егор притягивает меня к себе, молчит некоторое время, вздыхает. — Мама всегда такая, она не очень быстро сходится с новыми людьми. Отец, как вышел на пенсию, скучает без работы. Вот придумал себе ритуалы, то дача, то шахматы, не принимай на свой счет.

Это не ответы на мои вопросы… Пытаюсь поймать мысль, что меня еще напрягло за сегодняшним ужином. Близкие люди не виделись давно, наверняка было что обсудить глубже, наверное, я мешала… Поэтому разговоры были какими—то поверхностными, как на светском рауте, о погоде.

— Я с отцом тоже ничего не обсуждала. Ему было не интересно, да и времени вечно не было. Но у меня был дед! Вот с дедом можно было говорить часами и всегда было о чем. О книгах, о событиях, даже про политику он со мной говорил. Много рассказывал о маме… — Егор водит рукой по спине, чуть перебирая пальцами и молча слушает. — Дед спрашивал, о чем я мечтаю и порой я придумывала себе мечты, чтобы болтать до самой ночи с ним, сидя на кухне с чашкой чая. Он всегда интересовался, что мне нравится, а что нет, переживал за меня на каждом экзамене. Мы обсуждали книги и фильмы. И я переживала за деда, мне было важно, чтобы он не пропускал прием своих лекарств, и чтобы у него было хорошее настроение. Мне было рядом с ним… тепло. Мы заботились друг о друге… дед был моим… другом. Единственным.

Что-то острое звенит внутри меня, хочется плакать. Мне не с кем говорить о своих эмоциях и чувствах, а они копятся, теснят друг друга, мне плохо от этого сложного клубка, с которым я не справляюсь.

— Мне так его не хватает его… Наших разговоров… Его улыбки… Даже порой чрезмерной опеки его тоже не хватает. Он был моим единственным близким человеком в этой жизни…

Рука Егора замирает на моем плече.

— Близких людей и близких отношений не может быть много. — говорит тихо, совсем низко. Его голос и так меня обычно трогающий, сейчас проходит сквозь кожу и задевает сердце. Оно чуть замирает.

— Не может… знаю. Даже родственники не всегда становятся родными людьми... — Набираюсь смелости, хочу спросить о прошлом, сейчас мне кажется это важным, чтобы понять его отношения с родителями. — Скажи, а твои родители поженились по любви? Их же никто не заставлял, они выбрали друг друга, значит, хотели быть вместе? И были близки друг другу? Просто…

Наконец у меня сложились ощущения в слова, я поняла, что меня удивило и задело, это было заметно в мелочах, но я думала о другом.

— Я вижу их в первый раз, всего один вечер, но мне кажется, что они как соседи, чужие друг другу люди, живущие в одной квартире. Они не интересны друг другу, и… мы им тоже интересны формально совсем. — Выпалила и испугалась, обидеть не хотела, сказала, как прочувствовала.

Егор молчит какое—то время, мое сердце замирает, потом тянет меня к себе и укладывает на своем плече.

— Не знаю про любовь. Они встречались совсем молодыми, мама забеременела, когда ей было двадцать, поженились. Появился я. Жили мы ровно, без всяких скандалов. Она выучилась на бухгалтера и кажется, всегда считала и сводила цифры в балансах. Много лет работала в торговой компании и еще дополнительно отчетность мелких фирм вела. Мама очень педантична. Так что любовь к порядку у меня от нее, наверное. Отца всегда все устраивало, он был хорошим мастером на заводе, нормально по советским меркам зарабатывал, гордился очень, когда дачу построил, все сам, своими руками и на свои деньги. – Говорит Егор так непривычно медленно, спокойно, даже растягивая слова и делая паузы, что мне кажется, будто он говорит и обдумывает это все одновременно. — Я в старших классах много ходил в походы. Любил момент возвращения домой из леса. В квартире всегда было чисто, все было всегда на своих местах и вкусно пахло жареной картошкой. Это как родная гавань для корабля. Приходишь, все знакомо и тебя ждут…

Он замолкает. Я дышу уже ровно. Вообще Егор немногословен обычно и нечасто что-то рассказывает. Затаилась, тоже жду.

— Но ты в чем—то права, я уехал учиться в Москву. Главного центра общей заботы не стало. Мама еще пару компаний взяла на обслуживание, отец на даче пропадал, часто один. Каждый нашел свой круг интересов и забот. Потом мы с Киром стали приезжать в гости, но это редко, пару раз в год. А когда я клиникой всерьез занялся, даже на эти поездки времени не стало. Мы очень давно не виделись, отдалились. — Егор ведет губами по моему виску, прижимается щекой.

— Наверное да, живут они вместе по привычке, как многие. Но разве это плохо?

— Я не знаю... — Очень хочется его обнять крепко—крепко, но я не осмеливаюсь. Но мне так хочется сделать шаг навстречу к нему, хоть на словах, и говорю — Обещаю, что буду тебя ждать. Хочешь жареную картошку на ужины? Сказал бы раньше.

Егор тихо смеется.

— Пора уже возвращаться, темнеет.

***

После вчерашнего разговора с Егором я как—то отпустила свои переживания по поводу его родителей, и настроила себя побыть просто наблюдателем. Сразу стало проще.