Бруно + Глория и пять золотых колец

ГЛАВА 12

БРУНО

На следующее утро я просыпаюсь с болью в шее и нахмуренными губами. Наконец-то у меня появилась возможность пойти еще дальше, чем стать партнером. По словам Харвилла, я буду руководить международным подразделением, то есть буду курировать операции в США и за рубежом. Буду парнем с зонтиком, но у меня будет тот, кто будет держать зонтик за меня.

Возвращение в город — это разительный контраст с жизнью в Хоук-Ридж-Холлоу. Все, что хочу, у меня под рукой. Еда, развлечения, ночная жизнь, футбол. К тому же, я скучаю по своему пентхаусу, особенно по сравнению с помойкой на Акорн-лейн.

Если создам систему и зарегистрируюсь удаленно, то, возможно, смогу делать и то, и другое. Я могу быть и Брайаном, и Бруно.

Глория необычно тиха, пока машина везет нас в аэропорт. Густые облака висят низко, что говорит о надвигающемся шторме. И, судя по всему, сильном.

Когда приезжаем в аэропорт, по интеркому объявляют, что наш рейс задерживается из-за непогоды.

— Еще даже снег как следует не выпал, — говорит Глория. — Дома это обычный вторник.

— Сегодня воскресенье.

— Я имею в виду, это пустяки. Не о чем беспокоиться. — Она заламывает руки.

Это выражение напоминает мне вчерашний вечер, когда Мэлони сказала, что я теперь мелкая сошка[13] из маленького городка. Просто одна из ее обычных подколок.

Встреча с моей бывшей не была главным событием вечера. Нет, это была бы Глория, порхающая по танцполу в моих объятиях. Однако комментарий засел глубоко внутри и прорастал весь вечер.

Чего я хочу? Жизнь в большом городе с большими деньгами? Или вернуться в Хоук-Ридж-Холлоу — место, которое Глория назвала домом?

— Как думаешь, ты останешься в Хоук-Ридж-Холлоу? — спрашиваю ее, пока мы ждем в зале для VIP-персон — еще одно преимущество работы в моей сфере бизнеса. Но ненадолго, если я откажусь от предложения Харвилла.

— Если мы когда-нибудь туда вернемся. — Она смотрит в окно, губы поджаты, лоб сморщен от беспокойства.

Я беру ее руку и потираю место между большим и указательным пальцами. У нее тонкие и изящные руки. Я представляю пончик, виниловую пластинку, обруч или венок, обвивающий ее палец, и посмеиваюсь про себя.

— В этом нет ничего смешного, — говорит она, принимая мое веселье по поводу глупых способов, которыми я пытался сделать предложение, за смех над нашей нынешней ситуацией.

— Нет, я знаю. Просто… — Но я не могу этого сказать. — Не волнуйся. Я доставлю тебя домой. — Хотел сказать, что доставлю нас домой, но начинаю думать, не является ли буря знаком того, что я должен остаться здесь.

Если отправлю ее обратно, то она сможет позаботиться о делах в магазине. Глория, возможно, смогла бы с легкостью управлять «Харвилл, Хаммерсмит и Ким». Девушка очень профессиональна.

Но если я останусь, как мне управлять ситуацией, чтобы защитить ее от травм? Предложить ей бонус? Дополнительные привилегии? Переписать на ее имя дом, который покупаю у подножия горы?

Сотрудница авиакомпании сообщает нам, что вылет будет с пятичасовой задержкой.

— Вы можете остаться здесь или у нас есть частный спа и клуб отдыха для наших элитных клиентов, где вы можете насладиться такими удобствами, как массаж, фитнес-центр, бассейн, джакузи и, конечно, ресторан мирового уровня. — Она протягивает мне брошюру.

— Хочешь еще один массаж? — спрашиваю Глорию и поднимаюсь на ноги. — Я бы не отказался, — бормочу я. И немного времени, чтобы подумать.

Когда приезжаем в клуб, я узнаю, что массажисты уже забронированы на нужные нам часы.

— Как насчет джакузи?

Глория кивает, но остается относительно спокойной, как будто у нее тоже много мыслей в голове. Либо так, либо она просто нервничает по поводу возвращения, учитывая плохую погоду.

Меньше всего мне хочется заканчивать наш отдых на плохой ноте. Но настроение, как и небо над головой — сплошной мрак.

Она выходит из раздевалки в купальнике, который подтверждает все, что, как я надеялся, скрывается под ее свитерами и юбками, особенно ее попа.

Весь разгоряченный, я бросаюсь в бассейн, обдавая ее брызгами. Кроме того, украдкой смотрю на ее ноги. Это, конечно, не копыта. Они очаровательны и нежны, как ее руки. Пальцы немного искривлены, но это всего лишь свидетельство ее любви к танцу и преданности этому искусству.

Находясь под водой, я думаю об обязательствах в моей жизни, обручальных кольцах и вечности, но всплываю, когда заканчивается кислород.

На секунду я беспокоюсь, что брызг было слишком много, но задумчивое выражение лица Глории сменяется широкой ухмылкой, и она запрыгивает вслед за мной. Мы забавляемся с несколькими поплавками в бассейне. Примечательно, что один из них сверкает серебром и напоминает мне кольцо. Стоя лицом друг к другу, мы опираемся на него предплечьями и покачиваемся в воде.

Волосы Глории зачесаны назад и темные от воды. С ее длинных ресниц капают маленькие капли, напоминающие мне бриллианты.

Мне никогда не хотелось поцеловать ее так сильно, но не уверен, что это — приветствие или прощание.

Разрываясь между мыслью о том, что разумным деловым шагом было бы остаться и принять предложение о работе, и зовом сердца, я погружаюсь под воду.

Глория ступает по воде, а затем тоже погружается под воду. Открыв глаза, мы оба смотрим друг на друга. Ее улыбка пузырится от восторга, но затем исчезает. Должно быть, она видит, что я разрываюсь, словно застыл между мирами.

Когда всплываем, она спрашивает:

— Тебе холодно? Хочешь в джакузи?

Мы пересаживаемся, и я снова позволяю себе плыть, наполовину погружаясь в воду и наполовину выныривая из нее. Мои мышцы расслабляются, а мысли затихают. Но я знаю, что как только вернусь к нормальной позе, стресс от принятия решения вернется.

Глория сидит, прижав колени к груди.

— Покинуть Спокан и моего брата было нелегко. — Проницательная, она, должно быть, чувствует, что у меня на уме.

— Ты никогда не упоминала о своей маме.

— Она вернулась в Италию, когда мне исполнилось восемнадцать. Мой отец был американцем итальянского происхождения и приехал к ней летом перед поступлением в полицейскую академию. Они встретились во Флоренции и полюбили друг друга. Она переехала в Штаты, но всегда скучала по дому.

— Ты навещала ее?

Она качает головой.

— Боюсь, что если бы навестила, то не захотела бы уезжать.

— Здесь так плохо?

— Я не знаю, это ты мне скажи.

Мы все знаем о пяти чувствах, но после времени, проведенного с Глорией, я начинаю по-настоящему верить в шестое чувство. Не то чтобы она была экстрасенсом или кем-то в этом роде, но она уникальным образом настроена на меня.

— Ты когда-нибудь была в Италии? — спрашиваю я.

— Пока нет. Когда-нибудь. Надеюсь. — Ее плечи поднимаются и опускаются с ни к чему не обязывающим пожатием плеч, как будто все, на чем она сосредоточена, это здесь и сейчас.

— В любом случае, я знала, что когда уеду из Спокана, то всегда смогу вернуться, но я хочу двигаться вперед. В некотором смысле, ближе к Италии, не оставляя брата позади. И в каком-то смысле, не хочу оставлять отца тоже. Я чувствую себя ближе к нему в Хоук-Ридж-Холлоу, чем когда-либо в Спокане. Там он был работающим человеком. Хоук-Ридж-Холлоу был местом, куда он ездил, чтобы сбежать от суеты и повеселиться. Доминик, который старше, сказал, что его лучшие воспоминания о папе — это когда он не работал.

— Похоже на правду. Большинство людей не любят свою работу.

— Во многих отношениях он любил ее. Это была значимая работа, достойная. Он служил. Защищал. Мне нравится моя работа.

— Тебе нравится работать в офисе на втором этаже?

— Лучшая работа, которая у меня когда-либо была.

— Мне трудно в это поверить.

— Тогда это твое упущение, — говорит она чопорно.

Эти слова пробивают брешь в чем-то внутри меня. Я снова погружаюсь под воду. Высунув из воды только лицо, я говорю:

— Если бы тебе предложили важную работу, которая вознесла бы тебя на вершину карьеры, сделала бы тебя богатой и знаменитой. Такую, которая помогла бы добиться своих целей. Ты бы согласилась?

— Зависит от того, какие у меня цели. Деньги и известность или что-то более значимое и долгосрочное. Какое-то время я думала, что мой вариант — первое. Представляла себя отправляющейся в кругосветные путешествия, принимающей важные и влиятельные решения и демонстрирующей свою способность сводить воедино сложные числовые концепции.

Я сажусь, желая услышать, что скажет Глория, когда она говорит с такой нежностью и уверенностью.

— Хотя в некотором смысле это можно считать важным, мое сердце не хотело этого. Мне нужны были корни, чтобы привязаться к чему-то прочному. Место, где я могла бы отдохнуть, когда мне это нужно. С людьми, с которыми я могла бы общаться о чем-то истинном и значимом. Без обид, но у меня не сложилось ощущения, что мы с Мэлони разделяем эту ценность.

— Кстати, я сожалею о том, что произошло вчера вечером.

— Я так понимаю, она твоя бывшая?

— К сожалению. — Я изучаю свои руки под водой, гадая, как будет выглядеть мой четвертый палец с кольцом вокруг него.

— Она напомнила мне моего бывшего жениха, Коула, оскорблениями и стремлениями. Если бы у него не случился срыв, он не встретил женщину по имени Лунный Цветок, не сменил имя на Космос и не отправился бы на поиски себя — заметь, с кредитной картой ее папочки — он и Мэлони, вероятно, очень хорошо ладили бы, или переступали бы друг через друга, чтобы достичь своих целей. Тем или иным способом.

— Моя история примерно такая же, только мы не обручились. Однако Мэлони не задумываясь наступила на меня каблуком, чтобы добиться успеха. Тогда-то все и закончилось.

— А, теперь понятно. Я так понимаю, когда я наступила тебе на ногу, это ударило по твоему самолюбию, а также по пальцам?

— Наверное, можно сказать и так.

Проходит несколько минут тишины, пока вода кружится и вихрится вокруг нас.

Глория смотрит на меня, встречая мой взгляд.

— Ты спросил, что бы я сделала с предложением о работе. Мой вопрос — если ты продвинешься вперед, что бы это ни значило, что тогда?

Ответ колючий и лишенный всякого смысла, но если я откажусь от своих целей, то кем я буду? Если я попрощаюсь с Брайаном, что хорошего в Бруно?

Когда я не отвечаю, Глория выпрямляется и вылезает из джакузи, затем оборачивает вокруг себя полотенце.

— Я не уверена, поможет это или нет, но не хочу встречаться с трудоголиком. С парнем, который не знает, кто он и чего хочет.

Забудьте о колючести, у этих слов есть шипы. Они пронзают меня насквозь. Я пытаюсь прикрыться щитом и оттолкнуть их, но их колючки вонзаются в меня и не отпускают.

Глория медленно идет к раздевалке, а потом оглядывается через плечо.

— Не быть несчастным и быть счастливым — две очень разные вещи. Они находятся по обе стороны от успеха. Надеюсь, ради своего блага, ты сделаешь мудрый выбор.

— Подожди. А как же мы? Что будет с нами? Это прощание?

— Это ты мне скажи. — Ее глаза блестят.

Я выпрыгиваю из джакузи.

— Глория, подожди. Всегда есть решение. Я решаю проблемы. Вот почему я был VIP-сотрудником четыре года подряд.

— Но я не проблема, которую нужно решать. Я — человек.