Не родись красивой: Жестокие игры

ГЛАВА 18

Роман с видом знатока разглядывал, синяк на лице Жданова:

– У-у-у! Не слабо! Что это с тобой приключилось?

– Ничего особенного, – пожал плечами Андрей. – Просто подрался, вот и все.

– А у Киры неплохо поставлен удар. Если не ошибаюсь, это был левый хук?

– Что ты несешь? Это не Кира. Это были хулиганы. Так получилось, что мне пришлось вступиться за Катю.

– Друг, ты предстаешь передо мной в новом свете! С этого места – подробнее...

– Да что рассказывать, чепуха, – отмахнулся.Андрей. – Какой-то пьяный дебил назвал Катю уродиной.

– А ты, значит, – Роман изобразил эффектный боксерский удар, – вступился, как порядочный человек?

– Ну не мог же я такое хамство оставить без последствий.

Роман улыбался во весь рот. Кто бы мог подумать, что под личиной акулы бизнеса, скрывается благородный рыцарь? После, такой эффектной демонстрации силы Катя стопроцентно должна пойти на примирение!

Жданов подтвердил его догадку. Да, они с Катей помирились и даже условились вести себя осторожнее. А еще Катя пустит слух, что Николай Зорькин – ее жених: официальный или почти официальный. Роман недоуменно поднял брови: вот это новость, так новость! Андрей поспешил успокоить приятеля:

– Это так... Операция-прикрытие, чтобы отвести возможные подозрения.

– Лично я вас двоих ни в чем таком и не подозреваю, – хихикнул Малиновский. – Тебя же не очень сильно по голове стукнули. Но это правильное решение: у тебя невеста, у нее жених. Это справедливо. Но ты забыл еще кое о чем...

Андрей воззрился на Малиновского поверх очков – что этот неугомонный балбес опять затевает?

– Примирение скрепляется подарками. Девушка волновалась, переживала, одного йода на тебя, небось, полпузырька извела. Надо ее чем-нибудь-порадовать!

Андрей с готовностью согласился бы, если только не вечная занятость.

– У меня просто нет времени на такие штучки.

– Тоже мне! Сила есть – ума не надо, а еще рыцарь! Рыцари, между прочим, находили время – целые поэмы своим дамам сочиняли, – напомнил удачливому победителю Роман. – Ну ладно, ладно, твой верный Сирано постарается, – и отвесил мушкетерский поклон, описав рукой с воображаемой шляпой витиеватый вензель. – А она, твой «предмет» здесь?

– Нет, отпросилась с работы. Готовит мне сюрприз. Роман довольно потер руки.

– Ведь мы с тобой любим сюрпризы, правда?

Катя действительно решила сделать Жданову сюрприз. «Как он бросился меня защищать! Он, может быть, рисковал жизнью! Мой Андрей! – Катя перебирала вчерашние воспоминания, глядя в зеркало. – Я должна измениться! У такого прекрасного человека должна быть достойная возлюбленная. Он страдает из-за того, что я такая... Ему пришлось драться, подвергаться опасности из-за того, что меня называют пугалом. Может быть, я сама хочу все время оставаться некрасивой? Может быть, я просто прячусь за этой маской уродки от настоящей жизни, как бабочка в коконе? – задумалась Катя и внезапно приняла решение: – Прощай, гусеница! Тебе пора превратиться в бабочку. И никто больше не посмеет смеяться над тобой!»

Она новой уверенной походкой выпорхнула в большой мир на поиски крыльев.

Выбор был слишком богатым! Кофточки, сияющие бисером, блузки с нарядными воланами, микроскопических размеров юбочки и обтягивающие штанишки теснились на полках магазинов. Солидные деловые костюмы взирали на посетительниц отдела готового платья с манекенов, выбирая себе рослых и пропорционально сложенных обладательниц. Растерянная Катя стояла перед огромным зеркалом, неуверенно перебирала воплощения девичьих грез с громким дизайнерскими именами на ярлычках и ни на чем не могла остановиться. Наконец, нашла платье с довольно большим вырезом и задумчиво приложила к себе, глянула в зеркало – нет, не то!

– Знаете, у вас очень сложный стиль, – продавщица пыталась ободрить клиентку. – Боюсь, одежды такого фасона в нашем отделе нет.

– Я как раз хочу попробовать что-то кардинально новое. Понимаете, мне нужно... буквально преобразиться.

Продавщица поняла, что в одиночку с такой покупательницей ей не справиться, и призвала в помощники дизайнера. В итоге Катя покинула отдел с грудой приятно шуршащих пакетов.

– Отличный выбор! Заходите к нам еще! – Персонал магазина в полном составе с вымученными улыбками провожал трудную клиентку.

Стилист покрутил Катину жидкую косичку и так и эдак и на всякий случай спросил:

– У вас нет каких-то конкретных пожеланий?

– Я хочу измениться. Не быть такой... Она замолчала на полуслове.

– Вы попали куда надо, – просиял мастер дежурной улыбкой и пробормотал в сторону: – И я тоже попал. Что ж с ней делать-то? Измениться она хочет... – вдруг он радостно прихлопнул в ладоши: – Идея! Я вас вижу!

– Я вас тоже, и что? – не поняла Катя.

Она первый раз решилась на посещение салона.

Стилист сосредоточенно раскладывал на столе набор ножниц, расчесок, щипцы для завивки и был похож на хирурга перед операцией. Пушкарева чувствовала себя неизлечимой пациенткой и с ужасом поглядывала на арсенал красоты. Мастер приблизился к ее креслу, и она закрыла глаза...

– Здравствуйте, Андрей Павлович! – весело сказала Катя, несмело шагая в кабинет.

– А, Катя, это вы. – Жданов еще несколько секунд полистал срочно требующие его визы документы, делая пометки, и поднял голову. – Катюша, я... – Его лицо окаменело, и Жданов автоматически завершил фразу: – Очень рад вас видеть.

Катя сняла пальто еще в приемной и теперь стояла перед ним в глубоко декольтированном, вызывающе ярком вечернем платье, с профессионально выполненной, но совершенно не подходящей ее типу внешности прической из мелких завитушек. А неумелый макияж был настолько резким, что подходил разве что для похода в какой-нибудь дешевый и очень темный ночной клуб.

Чтобы оценить произведенный эффект, Катя вытащила из крошечной блестящей сумочки свои старые добрые очки и улыбнулась. Алая помада только подчеркивала скобы.

– И я очень рада вас видеть, Андрей Павлович, – повторила она.

– Вы... у вас новая прическа? – смог выдавить из себя Андрей.

Каким бы теплым ни было его отношение к Кате, сейчас все его силы уходили на то, чтобы сдержать взрыв хохота. До чего нелепо выглядит на ней этот маскарад!

– Да, вам нравится? – с надеждой спросила Пушкарева.

– М-м... очень мило. Очень.

– Мне захотелось немного измениться. – Катя выглядела такой счастливой, ее щеки разрумянились, глаза блестели, и даже толстый слой тонального крема не мог этого скрыть.

– У вас это получилось. Очень. – Андрею почему-то стало неловко.

Он позволил себе улыбнуться, только когда Катя скрылась за дверью.

Катя хотела привычно устроиться за рабочим столом и обнаружила, что на нем, прикрытая рабочими документами, лежит большая коробка конфет. Под крышкой притаилась нарядная открытка. Взволнованная девушка развернула ее и принялась складывать в слова твердые графические буквы, написанные перьевой ручкой: «Мы помирились. Я снова почувствовал, что живу. Я вспомнил, какое это счастье – обнимать девушку, которая тебе нравится, и чувствовать, что ты ей небезразличен. Мы никогда не будем ссориться, и каждый день будет для тебя таким же сладким, как эти конфеты. Обещаю».

Катя вынула одну конфету из коробки, отправила в рот и с нежностью посмотрела на дверь в кабинет Андрея. Она окончательно поняла, что не может отказаться от Андрея, даже если это единственный способ сделать его жизнь счастливой. То, что происходит между ними, – действительно очень важно. Даже если они не будут вместе – ей не в чем себя упрекнуть – она сделала все возможное для их счастья!

В эту минуту Жданов тоже взирал на дверь Катиной комнатушки, но с другой стороны. Взирал, пытаясь понять – кто надоумил ее это сделать? Массовик-затейник Малиновский? Глупые гусыни из «Женсовета»? Кто?

Он уже успел привыкнуть к ее глубоким глазам, к естественному матовому цвету кожи, не искаженному косметикой, к свежему запаху...

В кабинет привычно, без стука и предупреждения, влетел Малиновский и вручил Андрею пачку документов:

– Вот, любуйся! Прогноз продвижения следующей коллекции...

– Здравствуйте, – Катерина робко выглянула, поздоровалась и улыбнулась Малиновскому. Роман едва не выронил бумаги. Андрей сменил секретаршу? Тоже страшненькая – похоже на тенденцию. Нет – «скобки» на месте – значит, наша! Губы накрасила, щечки нарумянила. Что любовь с народом делает!

– Катя... Катя... – пытался прийти в себя Роман. Он на всякий случай глотнул воды, но едва не подавился от сдерживаемого хохота. – Да, Катя! Вы мне распечатайте обновленный отчет по продажам. Пожалуйста!

Она кивнула и скрылась. Рома перевел взгляд на Андрея. Это ради него вменяемый человек с собой такое сделал?!

– Дай я пожму твою мужественную руку! – пылко сказал Роман. – Я бы такой жертвы просто не пережил! Слушай, а может, она так твои чувства испытывает?

– Да ладно тебе! – досадливо поморщился Жданов. – Каждый может попасть к плохому парикмахеру.

– Официально заявляю, Жданов, я за сердце твое боюсь. Еще одно такое превращение, и оно не выдержит! Ты читал в Интернете – инфаркт опять помолодел!

Андрей готов был удавить сверх меры остроумного приятеля! Он поймал себя на том, что ему становится больно, что тот так зло смеется над беззащитной Катей. Но Малиновский, конечно, не виноват. Никто не виноват – он сам дал втянуть себя в этот бесконечный круг лжи и притворства.

– Понимаешь, я уже вроде привык, что она такая и к прическе привык, и как она одевается. Перестал замечать. Не Клаудия Шифер, но... И еще макияж этот...

– Да, такое не скоро забудешь. Я вот боюсь – вдруг теперь во сне будет мне сниться? Слушай, чего мы тут с тобой шепчемся? Пойдем в конференц-зал, обсудим новый план действий!

Жданов с видом мученика поднялся, оглянулся на Катину дверь и вышел первым.

– Итак, коллега... – торжествовал Малиновский, – я считаю, что все идет отлично. Судя по этому... э-э-э... дефиле, она в твоих руках. Чтобы не сорвать нашу блестящую операцию, ты должен похвалить эту... эту... метаморфозу.

– Издеваешься? Как это можно похвалить?!

– Спокойно. Все продумано, – успокоил Рома. – Мы с тобой это уже репетировали! Представь, что Катя – это не Катя, и сыпь комплименты!

– И к чему это приведет?

– К тому, что компания останется в твоих руках.

– Но спать с ней я не буду, – отрезал Андрей. Так далеко он не зайдет никогда!

Малиновский принялся делать успокаивающие пассы руками. В конце концов, Жданов человек мужественный, но не железный! Надо и с его чувствами считаться!

– Да что ты! Никакого интима! Я лично тебя понимаю: после такого вообще заснуть сложно! – Роман уселся на стул и проницательно посмотрел на Андрея. – Но как в таком случае ты представляешь дальнейшее развитие ваших отношений?

– Не знаю. Никак не представляю. Не будет скоро никаких отношений! И потом, она никогда даже не намекала, что хочет меня! Бывают такие женщины, которых устраивают чисто платонические отношения.

Роман скептически посмотрел на него.

– Сам таких видел или в книжке прочитал? Жданов, посмотри правде в глаза, ты не можешь всю жизнь только целоваться с ней! Она неправильно это поймет. И потом, это же не на всю жизнь. Это только до тех пор, пока мы не расплатимся с долгами! Поэтому надо действовать решительно. – Роман взял со стола степлер и коробочку со скрепками, принялся греметь ими как маракасами и пританцовывать в латиноамериканском стиле. – Все некрасивые девушки мечтают о сексе! В них дремлет скрытый вулкан страсти! И то, что Катя об этом молчит, – результат ее хорошего воспитания! Доиграешься, дружище, – она возьмет инициативу в свои руки. Вот тогда ты пропал! Потому что не усвоил аксиому: любой женщине, даже страшненькой, нужен секс. Иначе она озвереет! Такова природа! Против природы не попрешь, сколько ни предлагай дружбу – она перерастает в любовь! Вот и займись, наконец, любовью!