Не родись красивой: Жестокие игры

ГЛАВА 35

Недавно открытый «Лиссабон» был самым модным местом сезона. Прогрессивный дизайнер выкрасил стены зала в чистый белый цвет и оклеил рядами самых настоящих обеденных тарелок, ножей и вилок. Царство белого прорезали блики цветных светильников. На каждом столике, поверх безупречно белой скатерки, вместо традиционной вазы с цветами стоял стеклянный сосуд с плоским дном. В нем плавали ароматическая свеча и живой лотос. Несмотря на обеденное время, метрдотель приветливо встретил Жданова:

– Есть несколько свободных столиков. Где желаете присесть?

– Может, там? Тихо и уютно, – заметив столик в дальнем углу, предложил Жданов.

– А мне больше нравится этот, – Екатерина показала на столик в центре зала. И, не дожидаясь согласия, направилась к нему. Андрей побледнел и с видом побитого пса потащился следом.

Пока их маленькая процессия шла к столику, он ловил на себе любопытные взгляды знакомых и его сердце тревожно ныло. Это был тот редкий случай, когда внимание светских персонажей к его скромной персоне совсем не радовало. Официант принес меню и достал спички, чтобы зажечь свечу на столе. Жданов быстро поймал его руку.

– Нет, нет, спасибо. Не надо.

Официант и Катя удивленно посмотрели на него. Он замялся:

– Не люблю открытый огонь. Фобия... С детства... Катя вздохнула, но промолчала.

– Что желаете на аперитив?

– Для дамы – апельсиновый сок. А мне... двойной скотч. Со всех сторон Жданову бросали приветственные фразы, спрашивали о новостях. Господи, он даже не подозревал, сколько у него, оказывается, знакомых! Катерина молчала и чувствовала, как ее снова затягивает трясина безнадежных мыслей:

«Я попросила его привезти меня сюда, в этот шикарный ресторан. Он согласился, а теперь ведет себя, как... Он стыдится меня. Его тут все знают, но он ни с кем меня не знакомит. Я вижу, как ему неловко, и мне противно от этого. Я не хочу здесь больше оставаться! Ни минуты!»

Сейчас самое время эффектно подняться с мягкого бархатного стула и уйти, но она не смогла. Зачем она снова загнала себя в угол? Неужели все еще цепляется за надежду, что он скажет правду, извинится?

К их столику уверенно пробиралась высокая красотка с крошечной модной сумочкой. У Андрея был такой вид, словно он хочет оказаться на другом конце света. Это было невыносимо. Катерина извинилась и попросила у него мобильник: надо позвонить домой, предупредить отца, что задержится...

В холле она набрала спасительный номер Николая.

– Забери меня скорее отсюда... – всхлипнула она.

– Ты что, собираешься облегчить ему жизнь? – удивился Коля. – Он же только рад будет, если ты сейчас сбежишь. Ему неудобно? Прекрасно! Сделай так, чтобы ему стало еще неудобнее. Пусть мучается!

Да, Коля прав. Она посмотрелась в зеркальце, смахнула слезы и высморкалась. Вот теперь можно вернуться на место.

Подошел официант и принес их скромный заказ.

– Ваш сок, – сказал он Катерине.

– Я заказал ваш любимый, – улыбнулся ей Жданов.

– Сегодня я хочу водки, – сообщила Катя.

Андрей весело засмеялся, полагая, что она шутит. Но официант вынул блокнот и привычно уточнил:

– Вам порцию или в графине?

– В графине, пожалуйста, грамм триста.

Тот уважительно посмотрел на невысокую девушку и удалился за заказом.

– Катя... Разве вы пьете водку?

– Нет. Обычно только заказываю. И не водку, а виски. Но ведь сегодня особенный вечер. И сегодня я буду пить особенную водку в о-о-о-чень особенном месте!

– Катя... Катенька... Я так рад, что мы с вами наконец-то вместе! Мы так давно никуда не ходили. Я совсем запутался, Катюша, – от пережитых в месте скопления знакомых лиц треволнений вся тщательно подготовленная для сегодняшней встречи речь просто испарилась у Андрея из головы. – Я не понимаю, что происходит. Вы ведете себя так, словно я в чем-то провинился... Скажите, в чем, дайте мне еще один шанс исправить ошибку!

Катерина не успела ответить – появился официант с запотевшим графинчиком водки, почтительно наполнил ее рюмку. Андрей с удивлением смотрел на Катю. Просто поразительно, сколько лиц у этой девушки! Каждый день он открывал в Кате новые грани. И не только положительные...

– Вы же не будете это пить?

– Почему же? – спросила Катерина и с горькой иронией объяснила: – Мне есть за что выпить. За то, что мы с вами сидим здесь, за наше общее дело, за наше взаимное доверие... столько поводов...

Она чокнулась и залпом выпила «до дна». Жданов потрясенно замолчал.

– Что вы так смотрите? Лучше налейте мне еще...

– Еще?

– Ну да. Я сегодня пью за двоих – за нас с вами!

– Катя... может, лучше поговорим? Серьезно, – Андрей еще не мог прийти в себя.

– А все, что было до того, несерьезно? Не знала.

– Катя... вы...

– Определитесь, Андрей Павлович. Мы ведь с вами близкие люди, не стесняйтесь. Переходите на «ты».

К столику подошла очередная блондинка:

– Жданов, ты ли это?!

Девушка присела за столик и защебетала: Андрей такой летучий голландец, то появляется, то исчезает. Говорят, жениться собрался...

– Кстати, я вам не мешаю? – поинтересовалась красотка.

– Ну что вы! Помогаете! – благодушно кивнула Катя.

– Мы с Катериной Валерьевной обсуждали некоторые рабочие вопросы, – механически начал оправдываться Жданов.

– Под водочку. И вам не скучно?

– Что вы, мы просто наслаждаемся нашей беседой! – сверкнула брикетами Катерина. – Правда, Андрей Палыч? Ваше здоровье!

Она налила себе полную рюмку водки, подняла ее, посмотрела на красавицу, на Андрея и выпила. Залпом. Снова до дна...

Андрей не знал, как воспрепятствовать этому разрушительному процессу, и заскрипел зубами...

– Ну, посмотри мне в глаза. Я тебя не узнаю. Что с нашим Андрюшенькой? Кто нашего мальчика обидел? – сюсюкала девушка и щекотала подбородок Жданова длинными накладными ногтями.

– Наш мальчик не пьет и от этого страдает, – объяснила поведение своего кавалера Катя. – А может, выпьете с нами водки?

Блондинка улыбнулась и, укусив Жданова за ушко, снялась с якоря.

– Извини, – сказал Жданов вслед красотке.

– Все в порядке, продолжайте, – разрешила Катя.

– Вы много пьете, Катя. Пожалейте себя.

– Вот допью, тогда и пожалею. А вам стыдно за свою коллегу по бизнесу?

– Мне стыдно за себя...

– Привет, Андрюшенька, – раздалось у него над ухом. Жданов измученно оглянулся – еще одна знакомая красавица. И, конечно же, она запомнит, с кем его встретила...

Он осмотрелся по сторонам.

Вот еще одна. И вон там, за дальним столиком. И еще...

Все красавицы-рыбки приплыли сегодня в этот аквариум! Лучше бы ему было утопиться еще с утра!

– Может, найдем другое место? Где вас никто не знает? – предложила Катя. – Не смотрите на меня так, я нисколько не пьянею. Так о чем вы хотели поговорить со мной? О каких производственных вопросах?

– Я действительно уделял вам мало времени и внимания. Вы заслужили большего. Я принял решение... повысить вам зарплату.

– Спасибо, вы такой заботливый, но зарплатой я вполне довольна, – гуманно отказалась Пушкарева.

– Тогда увеличим представительские расходы. Я хочу, чтобы вы ни в чем себе не отказывали. И машина...

– Вас не устраивает класс моей машины? – удивилась стремительно пьянеющая Катя.

– Нет, нет, меня все устраивает...

– А что касается наших с Николаем представительских расходов. Завтра я представлю полный отчет, и если вы сочтете их завышенными...

– Нет, Катя, я вам доверяю и не собираюсь в это вмешиваться. Скажите, а ваш Николай, я надеюсь, сегодня за вами не приедет?

Катя посмотрела на часы, подумала и сказала:

– Успокойтесь, Андрей Палыч, мой Николай давно спит.

– Я вижу, вас очень многое связывает, – бросал он упрек за упреком. – Вы с такой нежностью говорите о нем. У вас крепкая команда, поздравляю! Ну, что ж, это ваш стиль, ваше лицо, в конце концов!

– Андрей Палыч, вытрите помаду на своем лице, – посоветовала Катя. – Кругом люди, в конце концов.

Жданов краем глаза обвел зал, пытаясь оцедить масштаб катастрофы, достал платок, потер щеку, потом нервно приложил платок ко лбу.

– Давайте не будем сегодня о делах. Я не хочу, чтобы в наши личные отношения вмешивался бизнес. В последнее время я места себе не нахожу. Разве вы не видите – я уже спать практически перестал!

Он ждал от Кати привычного участия и почти приторной заботы. Но ничего подобного не последовало – непривычная порция алкоголя туманила разум его безупречной сотрудницы! Катя бормотала:

– Уже было. Спать и есть перестали, пить начали. Так на чем мы? А! Не спите... И что же вы делаете?

– Я думаю о нас, Катя.

– Не бережете вы себя, Андрей Палыч.

– Будь я уверен в ваших чувствах, мне было бы легче...

– Вы сомневаетесь во мне? До сих пор? А в своих чувствах вы уверены?

– Катя, я не заслужил такого отношения. Почему вы меня так... игнорируете? Почему я постоянно чувствую присутствие вашего Зорькина? Вы всегда с ним, и я не понимаю. Скажите, что у вас?

– Андрей Палыч, вы меня в чем-то подозреваете?

– Нет, но вы однажды сказали, что любите меня. Катя, я это запомнил! Очень хорошо запомнил! Понимаете? Не молчите, Катя. Скажите, я вам совсем безразличен?

– Нет, Андрей Палыч. Я все еще люблю вас. Дело в вас, Андрей Павлович. Вы меня стыдитесь. Вот в чем проблема.

Катя с горечью подумала, что действительно до сих пор любит Андрея, а он продолжает беззастенчиво обманывать ее. И вот она сидит напротив человека, который устроил такую гадкую мистификацию, жестокий розыгрыш, даже ни разу не задумавшись о том, какие чувства испытывает его жертва. Теперь слишком поздно просить о пощаде! Если он ради бизнеса готов на все, пусть и делает все!

Андрей хотел возразить, но Катя его остановила:

– Не надо ничего говорить. Это только слова, а на деле... Вы можете быть со мной нежным только в темных закоулках.

– Уверяю тебя, это не так.

– Тогда поцелуйте меня, прямо сейчас, – потребовала Катя. – В этом шикарном ресторане, где вас знают все. Я вас тоже уверяю: все мои сомнения сразу исчезнут.

Андрей вздохнул, опять огляделся и хотел что-то возразить, но она жестом остановила его и, пошатываясь, стала подниматься. Андрей тут же схватил ее за руку, усадил на место:

– Катя, Катенька, прекрати сейчас же!

– Андрей, Андрюша, это я прошу, очень тебя прошу! Катя закрыла глаза в ожидании поцелуя.

Он нервно покосился по сторонам. В эту секунду ему показалось, что на него смотрят с каждого столика. Она ждала поцелуя.

– Пожалуйста, не просите меня, Катя. Не могу я этого сделать. Здесь не могу, – взмолился Жданов. Катя открыла глаза и улыбнулась. Он начал торопливо объяснять: – И потом, я вообще не понимаю, как можно целоваться при всех!

– В начале вечера у вас это получилось замечательно, – напомнила Катя. – Потому что вас целовали красивые девушки, и на вашей репутации это никак не могло отразиться. Со мной – совсем другое дело...

– Катя, прекратите, – жалобно попросил он.

– Меня можно целовать только в кромешной темноте, на необитаемом острове, – цинично цитировала пресловутую инструкцию Катерина.

Жданов сник. На сегодня он исчерпал запас аргументов и личного мужества.