Осторожно! Сбежавшая невеста

Только когда я все же решилась и потянулась к коробке, заметила, как у меня дрожат пальцы.

Занеся подарок в квартиру, отправилась на кухню. Там, отложив в сторону букет, я очень медленно сняла крышку. Мне хотелось и одновременно не хотелось узнать, что же лежит внутри. Но, несмотря на всякие мысли и сомнения, мое глупое сердце вдруг заколотилось в груди.

На дне довольно большой коробки меня ждало что-то плоское, завернутое в оберточную бумагу, и небольшая записка.

Записку я отложила на потом, а сама уже нетерпеливо тянулась непосредственно к подарку, чтобы сорвать с него упаковку.

Тихонько вскрикнула, когда под ноги упал последний разноцветный клочок, и я поняла, что в руках держу свой рисунок. Оформленное в аккуратную рамку, под стеклом покоилось изображение Жени. Тот самый рисунок, который я рисовала в беседке сада. Женин торс, каким я его запомнила в бане.

– Это нечестно…

Горло перехватило от спазма, сердце уже и так стучало как сумасшедшее, в голове зашумело. Все мысли, все воспоминания, которые я прятала подальше, вдруг обрушились на меня. Закусив до боли губу, потянулась к записке.

“Пусть хоть он будет рядом с тобой. Я все еще скучаю”.

Расплакалась ли я? Нет! Меня как огненной плетью опалила злость. И засунув все, что лежало на столе, обратно в коробку, я решительно вышла из квартиры, даже не задумываясь, что на мне была всего лишь пижама и домашние тапочки.

Вот зачем, для чего он прислал мне это?! Что хотел сказать своим поступком? А записка? Бесит!

В общем, выкидывала я и рисунок, и букет вместе с запиской недрогнувшей рукой.

Весь день металась по квартире то психуя, то вспоминая, как нам было хорошо в деревне. Тогда, когда я верила, что влюбилась в удивительно доброго, заботливого мужчину, а он еще не предавал меня.

К ночи я поняла, что одним своим напоминанием о себе Женя смог то, что не могла я сама. О депрессии уже и речи не шло! Каким-то образом в течение дня я умудрилась записаться в салон. Решение было принято в момент, когда, выйдя из душа, я заметила, как отросли волосы, и подумала, что неплохо было бы обновить цвет. Следом же забронировала столик в любимом ресторанчике, в котором по вечерам всегда выступала небольшая джазовая группа. И даже списалась со своими приятелями, назначив им встречу. Вот уж действительно – жизнь продолжается. Мне вдруг отчаянно захотелось выбраться из дома.

Наверное, именно поэтому, а еще из-за чертового принятия – я тоже очень скучаю по Новикову – в час ночи я собралась и отправилась на улицу. В четверг утром приезжает мусоровоз. И мне совсем, вот совсем не хочется, чтобы мой подарок уехал на городскую свалку!

Эпичное копание в мусорных баках, ночью, да под одним из фонарей, это вовсе не то, о чем я мечтала, представляя себе в юном возрасте первую любовь. И почему меня никто не предупредил, что даже взрослой девочкой быть очень сложно?!

Моя проблема заключалась в том, что несчастную коробку я видела, а достать ее никак не получалось. Росточком не вышла для таких мероприятий. Банально не хватало длины рук! А лезть в мусорный бак мне очень не хотелось. Поворчав для порядка на тех, кто придумал огораживать баки забором с трех сторон, пошла искать палку-копалку. Не нырять же мне, в самом деле, в отходы всех жителей дома!

И естественно, что во дворе дома, где квартиры стоили запредельных денег, найти обыкновенную ветку было той еще задачкой. Дворники отрабатывали каждый свой рубль, даже листвы толком под ногами не было, а на дворе, на минуточку, осень!

Кустики подстрижены, деревья приведены в такой порядок, что аж тошно. Никаких тебе низко растущих кривых веточек!

В общем, мне пришлось на детской площадке лезть на мостик деревянного городка и вот стоя на нем, шипя и ругаясь, тянуться за веткой! Дожила, Мариночка!

С победным кличем я все же обзавелась нужным мне инструментом и рысцой помчалась к мусорке. Какой позор. Хорошо, что меня никто пока не видел. А если и видели из окон, то вряд ли признали бы.

Коробку добыть у меня получилось только с третьей попытки. К сожалению, в процессе из нее выпал букет цветов, но я посчитала это допустимыми потерями и осторожно вытащила записку и рамку с моим рисунком. Протерев рукавом запылившееся стекло, чуть не подпрыгнула на месте, когда за спиной раздался голос отца:

– Да уж, Авдеева. Вот такого я точно от тебя не ожидал.

Повернувшись к отцу, я прижала рамку к груди и гордо вздернула нос.

– Мне просто жалко свой труд!

– Ну я примерно так и понял, – папа насмешливо хмыкнул и спрятал ладонь в карман осеннего пальто, – настолько жалко, что мне аж парни позвонили, обеспокоенные твоим поведением.

– Могли бы и не беспокоиться, – наклонив голову набок, внимательно посмотрела на отца. – А ты где был, раз успел так быстро приехать спасать свою непутевую дочь от позора?

– На работе, – отец пожал плечами, – знаешь, как выяснилось, мне не к кому ехать домой, если меня там не ждешь ты.

– А раньше ты об этом подумать не мог?

Сама не понимала почему, но сейчас не хотелось уходить от отца, опять игнорируя его.

– Ребенок, поверь, ты меня уже достаточно наказала. Так наказала, как я сам не смог. Никогда не думал, что своей заботой смогу настроить тебя против себя. Прости меня, родная. Я очень виноват перед тобой.

Он выглядел действительно раскаявшимся. По-настоящему. И, наверное, поэтому, немного подумав, я несмело предложила:

– Поговорим?