Жестоко с любовью

Глава 22. Самый лучший день

Илья не раз заикался о том, что видел в интернете видео о парных татуировках. Я была против того, чтобы их бить.

Эта эстетика чистой кожи — прекрасна. Тату — это классно. Они хорошо смотрелись на других людях. На себе же, я не хотела их видеть.

Я долго целовала бумагу, чтобы отпечаток был идеальным. Сначала Илья думал сделать его красным, но передумал, остановившись на классическом варианте.

Приехав на Луговую, мы зашли в салон. Это был маленький тесный кабинет, который передавал всю атмосферу готики. Различные черепа стояли на чёрных деревянных полках. Рисунки на искусственной коже были защищены стеклом и чёрной рамкой. Изящные линии побудили меня вернуться к рисованию.

Я держала Илью за руку и переспросила, наверное, тысячу раз, точно ли он решился, и его ответ оставался неизменным. Парня немного потряхивало. Он смотрел на меня, заметно бледнел, но держался. Его пугала не боль, а страх перед неизвестными ощущениями. Когда иголки с краской коснулись кожи некоторое количество раз, он расслабился и заметно выдохнул сказав, что это ощущалось как массаж.

После мы пешком дошли до центра, где погуляли примерно часок, а потом поехали в Т-студио на Некрасовской. Я никогда не ела суши, роллы и подобные блюда, поэтому это был, настоящий сюрприз для меня.

К нам подошла официантка в классической, но красивой форме и подала меню.

— Что бы ты хотела попробовать? — Илья листал журнал, наблюдая за моей реакцией.

— Даже не знаю. Ты что-то ел из этого? — я взглянула на него, надеясь на то, что он всё-таки снимет с меня ответственность за выбор. Он кивнул, — тогда предлагай ты, я доверюсь твоему вкусу. Единственное, что я тут увидела и давно хотела попробовать это вок. Ты ел вок?

— Нет, вок я не ел, но могу заказать. По ингредиентам должно быть вкусно, — ответил парень. Я ткнула на звоночек, и к нам подошла официантка.

— Можно нам, пожалуйста, вок? С соусом терияки.

Сначала мы просто общались, и я все ещё восхищалась тем, что он решился сделать татуировку. Спустя час нам принесли заказ. Илья взял палочки и ловко брал еду, макая в соевый соус.

— Што? — спросил он с набитым ртом.

— Я никогда не ела палочками. Никогда даже не стремилась к этому. Но теперь мне интересно, — ответила я. Илья взял вторую пару палочек и, открыв упаковку, показал, как правильно их держать. Спустя пару попыток, у меня получилась взять кусочек курицы и поспешно донести до рта, — Ура! Ты видел? Видел? У меня получилось! — засмеялась я. Но затем вспомнила, где мы находились и, извинившись, стала вести себя тише. Мы просидели в ресторане до трёх часов. В четыре были уже дома.

Я готовилась к отъезду. Все, кроме меня, это уже сделали. Мама пришла в комнату, выпустив крыс на диван, и долго наблюдала за мной. Сначала она рассказала, как прошёл её день, а затем спросила:

— Почему ты так светишься? У вас что-то было?

— Нет, просто мы с Ильёй хорошо провели время вместе. И он сделал один шаг к тому, чтобы показать свою любовь ко мне. Возможно, глупый. Но серьёзный, — ответила я. Мама именно так и сказала. «Глупый и серьёзный». На удивление, она одобрительно кивнула.

— А родители ему ничего не скажут? Чувствую, ему будет плохо, — мама знала, что его родители плохо обо мне отзывались из-за того, что мы покрасили его ненадолго в тёмный цвет. Отец чуть не выгнал его из дома. Поэтому по прибытии домой Илья будет скрывать свои метки от него.

— Надеюсь, что обойдётся.

— Кстати, к бабушке поедете?

Точнее, к Лене. Только с бабушкой и девочками.

— Конечно! Мы их так редко видим, — сказала Нюра. — А когда собираться?

— Ну, если вы всё собрали, то езжайте. Мы вас завтра на Седанке заберём. Заедем на дачу. А оттуда в Находку.

Милана встретила нас на остановке, и мы сразу направились в Седанку сити. Она рассказала, что уже составила план того, чем мы должны заняться, но бабушка, естественно, составила свой.

Потом она затронула тему о том, как менялись её отношения с друзьями. Меня одолевали разные чувства: боль, обида, понимание и агрессия. Ей было тяжело. Но всё, что можно было посоветовать, это забить на них и двигаться вперёд. Я всё радовалась, что мой ад на этом закончился. Поступив в колледж, я надеялась, что многое изменится. Другого исхода я и не ждала. Коллектив будет женский, но, тем не менее.

Сестра подрастала и находила теперь друзей в нас. А своих теряла. В нашей семье, видимо, оставалась такая традиция. Каждый из нас был изгоем в школе.

Она казалась более избалованной, но всё равно поступки её друзей не соответствовали правилам нормальной дружбы. Они не имели права издеваться над ней, оскорблять или портить её вещи.

Это какое-то семейное проклятье. Бабушка, мама, мы, папа, тётя, сестры — никто не вписывался в школьные коллективы.

Множество историй мы услышали со временем. И честно говоря, то, что произошло с нами на танцах, никого не удивило. Подобное происходило и с ними. Мама как-то получила четвёрку на контрольной по математике за то, что она не поставила точку в конце предложения.

Тётя шла на красный диплом, но не купила что-то в кабинет, и ей поставили четвёрку по одному из предметов. И подобных ситуаций в нашей семье оказалась тьма-тьмущая. А причины были одни и те же взяточничество, а они ни к кому не подлизывались, никого не подкупали.

Когда мы зашли домой, у бабушки всё уже было готово: и салат, и борщ, и одежду она уже постирала. Накормив нас, она сразу же предложила сходить на море.

— Ночью? — удивилась я. Не верилось, что об этом говорила моя бабушка.

— Ну да. А что тут такого? В голове возникла мысль о том, какая у меня была крутая бабушка.

Ночь была прохладной, а вода тёплой. Ещё одна мечта исполнилось. Я наконец искупалась в море под ясным звёздным небом.