Покидая рай

Глава 28. Мэгги.

Потребовалась неделя, чтобы мама пригласила мистера Рейнолдса на ужин. Она спрашивала меня больше двадцати раз о том, одобряю ли я это. Я не хотела причинить ей боль, ответив нет.

Мистер Рейнолдс пришел к нам домой одетый в серый костюм с красным галстуком, словно он собирался в суд за нарушение дорожного движения. В руках у него двенадцать фиолетовых тюльпанов для мамы и коробка шоколада Frango для меня.

- Спасибо, - неловко говорю я, когда он вручает мне коробку. Мне открыть её сейчас или подождать до конца вечера… или завтра?

- Почему бы тебе не сесть, и устроится поудобней, Лу, - нервно произносит мама, беспокойно теребя черное утонченное платье, которое она решила одеть сегодня.

- Хочешь выпить? Вина… Бренди… Прохладительный напиток?

Мистер Рейнолдс улыбается, теплой улыбкой, я могу сказать, искренней.

- Удиви меня.

Мама смеется. Это приятный мягкий смех, который я не слышала за последние годы.

Когда мама направляется на кухню, мистер Рейнолдс поворачивается ко мне.

- Как это вернуться в школу, после года отсутствия?

Я пожимаю плечами.

- Нормально, я думаю.

Он смотрит в окно. Где моя мама? Часы на каминной полке тикают, каждую секунду напоминая о том, как медленно идет время.

Тик. Так. Тик. Так

Мистер Рейнолдс складывает руки вместе. Я могу сказать, что он так же как и я хочет, чтобы мама вернулась. Тик.Так.Тик. Так.

Я хочу извиниться и уйти к себе в комнату. Я не думаю, что могу справиться, наблюдая за свиданием мамы с кем-то другим, кроме папы.

Когда я собираюсь встать и извиниться, она приходит с тремя стаканами и большой улыбкой.

- Мартини для нас, спрайт для Мэгги.

Мистер Рейнолдс берет стакан у мамы. Их руки слегка соприкасаются, когда она подает его ему. Я знаю, что предложила ей пригласит домой мистера Рейнолдса, но он слишком большой, слишком белокурый… и он не мой папа.

Я встаю.

Мама смотрит на меня с насторожённым выражением на лице.

- Куда ты собралась, дорогая?

- В свою комнату. Я забыла позвонить Даниэль.

У мамы на лице взгляд щенка; по-моему, она понимает, что я лгу.

В комнате я открываю верхнюю полку стола. В конверте хранится номер отца. У меня дрожат руки, когда я набираю номер.

Три гудка, прежде чем отвечают.

- Джерри Армстронг слушает.

- Ун.. Папа?

- Мэгги, это ты?

- Да.

- Как держится, моя маленькая девочка?

- Хорошо.

- А нога? В последний раз, когда мы разговаривали, у тебя были небольшие проблемы.

- Я думаю, уже лучше.

Я чувствую себя хорошо, разговаривая с папой. В то время как я слушаю его знакомый голос, черная туча, которая, кажется, всегда нависает надо мной, рассеивается. Я не хочу говорить ему правду о ноге, потому что мне хочется делиться с ним только хорошими новостями. Если я буду позитивной, возможно ему не захочется забывать, что я его дочь.

- Хорошо. А школа?

Я подавляю реальность и говорю так бодро, как только могу.

- Прекрасно. Я ас во всем, - лгу я.

- Вау.

Наступает тишина, но я не хочу, чтобы он вешал трубку. Я чувствую отчаяние. Его голос полон энтузиазма, но я в этом не уверена.

- Как твоя мама? - наконец говорит он, нарушая тишину.

У нее свидание с своим начальником в нашей гостиной.

- Она в порядке.

- Рад это слышать. Я скучаю по тебе, дорогая.

- Я тоже скучаю по тебе. Когда я смогу увидеть тебя?

Не имеет значения, как много раз я обещала себе, что не буду просить, но это никогда не срабатывало. Словно что-то внутри меня щелкает, когда я думаю, что он собирается закончить разговор. Я хочу кричать, достаточно ли я хороша? Но я не делаю этого.

- Скоро, когда бизнес пойдет в гору.

Черная туча вернулась. Я слышала точно такие же слова раньше. Слишком много раз.

- Мэгги, можешь сделать мне одолжение?

Я сдерживаю слезы, когда произношу:

- Какое?

- Скажи своей матери, что я послал чек на прошлой неделе. И чтоб её адвокат перестал звонить мне. Это стоит мне целое состояние каждый раз, когда он звонит мне, как будто за час полторы сотни сдирают.

- Я скажу ей.

Кто-то другой говорит на заднем плане, и поэтому я лишаюсь его внимание.

- У меня другой звонок, дорогая. Извини, это важно. Я скоро позвоню тебе.

- Окей. Я люблю тебя, пап.

- Я тоже люблю тебя, Мэгги.

Клик.

Я с трудом сглатываю и прислоняюсь головой к стенке. Сколько раз я говорила себе, что не буду плакать, но все равно это делаю. Мне хотелось бы упасть в кровать и рыдать в подушку, но мама может услышать меня.

Раздавшийся телефонный звонок пугает меня. Я все еще держу беспроводную трубку в руке. Может ли мой отец позвонить снова так быстро? Он всегда говорит, что позвонит, но никогда не делает этого. Может быть, он изменился. Может быть, он понял, услышав мой голос, что скучает по мне так сильно, что не может остаться в своей новой семье.

- Алло? - взволнованно говорю я.

Сначала идут какие-то помехи на линии, а затем запись женского голоса проговаривает: “Это Весенняя водная компания высшей школы напоминает вам, что у вас есть несколько дополнительных пятигалонных бутылок воды в октябре. Если вы хотите заказать…

Я вешаю трубку на середине записи. Бог мой, я чувствую себя так одиноко. В моей жизни нет никого, кто хотя бы удаленно понимает через что я прошла.

Кроме одного человека.

Мои пальцы автоматически набрали номер Бекера прежде чем мой мозг осмыслил что я делаю. - Алло.

Это он - Калеб. Я даже не знаю что сказать.

- Мэгги? Я знаю что это ты, у нас есть определитель номера.

Я забыла про это.

- Привет, - бормочу я. - Как дела? -слезы наворачиваются на мои глаза, - Я просто…хотела поговорить с тобой.

- Почему ты плачешь? Тебе больно? Ты упала?

Я не могу говорить, потому что не хочу, чтоб он знал какая я слабая… Насколько сильно я нуждаюсь в его дружбе сейчас. Господи, все эти года я думала что умру, если он меня не любил так же сильно как я его. Но теперь я поняла насколько была глупа.

- Если ты мне не ответишь, я приду, несмотря на то дома твоя мама или нет. - Его голос резкий и приказывающий, я знаю, что он так и сделает.

- Нет, не приходи. Можешь встретиться со мной в Райском парке через десять минут?

- Я буду там, - обещает он.

-Я вытираю глаза рукавом своей рубашки.

- Калеб?

- Да.

- Спасибо.

В ванной я плескаю водой в глаза, и, сказав маме, что собираюсь навестить Даниэль, направляюсь в парк.

Через минуту приходит Калеб, одетый в джинсы и майку, простая рубашка наброшена поверх её. Он замедляет шаг, когда видит меня, и, без единого слова, заключает меня в объятия.

Я теряю самообладание и плачу прямо в его рубашку. Я вцепляюсь в него, когда начинаю рыдать не останавливаясь.

Я даю выход всему этому - свидание мамы, разговор с папой, моему замешательству во всем этом. Калеб не смеется, не отталкивает меня, не говорит… Он просто позволяет мне быть самой собой. Когда я успокаиваюсь, то отодвигаюсь и смотрю на беспорядок, который устроила на его рубашке.

- Я испортила всю твою рубашку, - говорю я между всхлипываниями.

- Забудь о рубашке. Что случилось? Я не смог разобрать слов, которые ты бормотала мне в грудь.

Сейчас я наполовину смеюсь, наполовину плачу. Он смотрит вниз на мою руку. Я делаю тоже самое, затем он медленно протягивает руку и берет мои пальцы в свои. Боже, как сильно я мечтала о нас, держащихся за руки, все эти годы.

Он берет мою руку в свою, и мы идем вместе по улице. Я смотрю в его глаза. Обычно они темные и задумчивые, но сейчас я вижу в них теплоту, которую никогда раньше не замечала. Он ведет меня к старому дубу. Мы оба садимся, затем он прислоняется спиной к дереву рядом со мной и отпускает мою руку.

- Хорошо, теперь поговорим.

Легко, потому что я не смотрю на него, я могу просто выбросить из памяти все то, что пошло не так в моей жизни. Я делаю глубокий вдох. Я собираюсь попытаться снова сказать все это без впадения в истерику.

- У моей мамы свидание с ее боссом, по совместительству сыном Миссис Рейнолдс. Думаю, мама любит его, но я не знаю готова ли я принять это. Я знаю, что это эгоистично, но мой отец практически игнорирует меня с момента их развода. Он снова женился, ты знаешь. И я думаю, что его жена хочет детей, словно у него нет меня. В довершении всего мой врач сказал, что я смогу играть в теннис снова, и каждый раз, когда я думаю об этом, у меня ком встает в горле и становится необходимым напомнить себе, как дышать… И тогда я позвонила тебе, потому что ты единственный, с кем я чувствую, что могу поговорить. Это смешно, ведь это ты.

Калеб играет с травинкой, которую он поднял с земли.

- Ты думаешь, твоя мама и этот парень, её начальник, будут счастливы? - спрашивает он.

Я думаю о том, как мама смеялась на Осеннем фестивале и о том, какой нервной она была этим вечером.

- Да, думаю. Но это та часть, которая и пугает меня. Это как закончить главу своей жизни и начать заново. Одинокая мама, парни… Так многое переменилось.

- Ты слишком много волнуешься о том, что еще не ясно окончательно. Тебе нужно сделать что-то, чтобы отвлечься от мыслей о том, чего никогда не случится.

- Например?

- Возьми в руки ракетку.

- Это не смешно, - произношу я, испытывая напряжение и готовая убежать.

- Я не пытаюсь быть смешным, Мэгги, - я слышу его вздох, тихий вдох и медленный выдох, - Могу я увидеть твои шрамы?

О, мой Бог.

- Нет.

Я лихорадочно качаю головой, все еще уставившись взглядом в землю.

И я знаю, что мое дыхание стало тяжелее.

- Пожалуйста, не злись на меня.

- Я не злюсь.

- Ты злишься. Я отправился в тюрьму из-за того, что оставил на тебе эти шрамы, но я не имею не малейшего понятия о том, как они выглядят.

Я поворачиваю голову и смотрю прямо в его глаза, темные и более оживленные, чем мне когда-либо приходилось видеть.

- Ты помнишь аварию? - спрашивает он, полностью сосредоточенный на моем ответе.

Я качаю головой.

- Ты ничего не помнишь? Наш разговор до аварии, как я сбил тебя машиной? Совсем нечего?

- Нет, это для меня большая пустота. Я знаю только то, что мне рассказали люди.

Он моргает, потом смотрит в сторону.

- Мы ссорились, ты и я.

- О чем?

У него вырывается короткий циничный смешок.

- О Кендре.

Я пытаюсь дышать ровно, так что не даю ему не намека на то, что помню. Каждое слово, его плевок в меня, когда я знала, что люблю его. Это единственная часть той ночи, которая совершенно ясна для меня. Остальные застряли в туманной дымке.

- Я не помню, - лгу я.

- Ты сказала, что она обманывает меня, что видела ее с другим парнем, но не сказала с кем. Знай, ты была права, - говорит он, - Она была с Брайэном прежде, чем я оказался в тюрьме, - он снова смотрит на меня, и на этот раз я не могу отвести взгляд, - Еще ты сказала, что любишь меня.

Я сглатываю, по- прежнему загипнотизированная его глазами. Этими глазами, что никогда не уделяли мне больше, чем сжигающий взгляд в том году.

- Я не помню, - шепчу я.

- Мэгги…, - он берет мою руку в свою и кладет мою ладонь на свою щеку, шершавую и с короткой щетиной. Он поворачивает голову и целует внутреннюю, чувствительную часть моей ладони, его глаза удерживают на себе мой взгляд, - Я должен был сделать это год назад.