Одна ошибка

* * *

Гарик, это чудовище, отсидевшее в тюрьме и не имеющего ни к кому жалости, только порадовался, что Камал — его тайный враг — потерял ребёнка. Хотя он и не хотел сам никого убивать. Садиться снова в тюрьму за мокруху… Нет уж, увольте! Ну а раз так случилось — значит… судьба! Ему надоело смотреть на эту обезумевшую женщину в соплях и слезах. Неужели она не видит, что ребёнок умер. И чего теперь рыдать!

Гарик подошёл к жене Камала, с силой потянул её наверх, приговаривая:

— Оставь! Брось её! Ты же видишь, что она умерла!

От резкого движения свёрток с ребёнком вновь оказался на полу. Сони бросилась к дочери, но Гарик не дал. Эта гора мышц вновь притянула к себе Сони. Девушка, как тигрица, вскричала и кинулась на обидчика:

— Подонок!!! Не тронь мою малышку!!! — Она в ярости вцепилась ногтями ему в физиономию.

Гарик взвыл от боли. Вечер перестаёт быть томным. Удовольствия он не получил, осталась только ярость и злость.

— Ах ты сука!!! — вскричал он и ударил Сони по лицу.

Рассвирепев от её непокорности, Гарик с силой потянул её за волосы и закричал своим приятелям, призывая их на помощь:

— Косой! Бони!

Два парня, развалившись в креслах, уже собирались было потянуть в нос белые дорожки кокаина. Они с неохотой оторвались от своего занятия.

— Держите эту стерву! Я покажу ей, что ждёт непокорных! — закричал Гарик в бешенстве.

В это время на шум появился Джек. Остальные громилы тут же скрутили его, засунули в рот какую-то тряпку и оттащили на кухню. Девица, с которой пришёл Камал, тоже исчезла — она убежала под шумок, увидев, что эти ублюдки сделали с совсем маленьким ребёнком, не без оснований опасаясь за свою жизнь.

Косой и Бони держали Сони, вывернув её руки за спину, а Гарик в это время подошёл к ней и рывком распахнул её халат до пояса. Перед его наглым взором открылась картина обнажённой налитой женской груди, от вида которой у него даже зашевелился член в штанах. Похоть обуяла его разум. Он протянул руку и сжал женскую плоть, до боли выкручивая сосок, потом то же самое сделал с другой грудью. В своих мыслях он уже трахал её, поставив раком и вдалбливаясь в это шикарное тело. Ему доставляло удовольствие унижение женщины. А ещё он не забывал о том, что перед ним жена его врага!

Сони заплакала, а потом вскричала:

— Мерзавцы! Негодяи! Камал, помоги! Где ты, Камал?!

Сначала Камал не слышал её. Он словно обезумел от ужаса, так и сидел на полу на верхней площадке, дрожа всем телом. Но потом до его сознания начали долетать слова Сони. Он с трудом поднялся с пола и на неживых ногах подошёл к балюстраде. Когда Камал взглянул вниз, ярость, словно цунами, накатила безумной волной. Он увидел полуобнажённую жену, которую держали за руки двое ублюдков, а его приятель Гарик издевался над ней.

Камал кубарем скатился вниз и набросился на обидчиков с кулаками:

— Да как вы смеете, ублюдки?!! — Развернувшись к Гарику, он вскричал: — Подонок, ты что творишь?!!

От удара в челюсть Гарик отлетел в сторону, задев журнальный столик из стекла. Мирно украшавшая его ваза с цветами покачнулась и, упав, разбилась на мелкие осколки.

Камал вновь рванул в сторону Гарика, пытаясь выместить всю свою злость на его мерзкой физиономии, но ему это не удалось. Шайка его дружков скопом набросилась на мужчину, повалила навзничь и скрутила руки.

Гарик встал и презрительно посмотрел на связанного бывшего дружка, продолжавшего сопротивляться и выкрикивать бранные слова.

— Тебе объяснить, что тут происходит? — с издёвкой произнёс Гарик, протирая уголок разбитого рта, откуда сочилась кровь.

Камал только яростно сверкал глазами, не находя слов, только лютая ненависть пылала в его груди. Если бы не Гарик, которого ему подсунул сам дьявол, всего этого не случилось бы.

— А знаешь, дружище… — Гарик многозначительно посмотрел на Сони, — я тебе сейчас объясню. Всё объясню! — И добавил неожиданно злым голосом: — Ты помнишь Камиллу?

Сначала Камал в недоумении уставился на бывшего друга, но потом в его глазах отразилось понимание. По-видимому, он что-то вспомнил.

Десять лет прошло с тех пор. Тогда Гарик только присоединился к преступной группировке отца Камала — дона Дэни. Однажды Гарик познакомился в одном из клубов, где зависала золотая молодёжь, с одной девчонкой, что не пропускала ни одной дискотеки. Её звали Камилла. Камал знал, что из себя представляет эта потаскуха и решил отговорить своего приятеля Гарика от сомнительной связи. Но тот словно обезумел и не слушал никого. Тогда Камал решил действовать более решительно, переключив внимание девицы на себя. И ему это удалось. Эта меркантильная красотка, понимая, что с сыном большого босса у неё больше шансов, переключилась с Гарика на Камала. Правда она продолжала флиртовать и с Гариком тоже. А ещё она заигрывала и с другими парнями. Такова была её бл*дская натура!

— А-а-а-а, вижу, вспомнил, — ухмыльнулся Гарик. — А я ведь говорил тебе: не подходи к ней — иначе пожалеешь! Говорил?!

— Говорил! — усмехнулся Камал. — Но разве ты не понял, что твоя Камилла была настоящей потаскухой!

Гарик замахнулся в ярости, и его кулак прошёлся по челюсти Камала.

— Не смей так говорить о покойнице! — Камал закашлялся и сплюнул кровь на пол. — И в её смерти виноват именно ты! — вновь замахнулся Гарик, и его удар вновь пришёлся в голову.

Камал закашлялся от боли и захрипел:

— Я сделал тебе одолжение, чтобы ты, дурак, не попал в сети этой меркантильной твари! Ты же мне как брат был.

— Одолжение, значит… — Гарик многозначительно посмотрел на Сони, всё так же удерживаемой двумя громилами. — Я поступлю с тобой так же.

— Не смей, — процедил сквозь зубы Камал, понимая, что задумал этот ублюдок. — Сони здесь не при чём!

— Ты ошибаешься. Тут, как говорится, баш на баш! Ты переспал с Камиллой и бросил её. Она не выдержала такого позора и покончила с собой. Я долго ждал этого момента, когда смогу вдоволь насладиться местью. И вот — час расплаты настал.

— Камилла поплатилась за свою жадность и распущенность! — пытался достучаться до Гарика мужчина. — Я уже говорил тебе, что она связалась с отморозком и головорезом. Он-то и порешил её, приревновав к другому. И, кстати, совершенно не безосновательно.

— Это ложь! — в бешенстве вскинулся Гарик. — Она оставила мне записку, где рассказала о причине своего поступка, и приложила фотографии с тобой, что и стало доказательством твоей вины.

— Ты простак, раз повёлся на её россказни! Она отлично сыграла роль жертвы, чтобы отомстить мне! — выкрикнул Камал. Он прекрасно помнил ту ночь, когда пригласил фотографа в свою квартиру и уговорил Камиллу сняться, якобы на память, обнажённой вместе с ним, в довольно откровенных позах. — Я хотел, чтобы ты понял это, хотел показать истинную натуру твой пассии, по которой ты сох. Она не стоила ни капли твоих страданий…

Но тут кулак Гарика вновь заставил его замолчать.

— Хватит! Я промолчал тогда, десять лет назад, и сделал вид, что поверил тебе. Но я ничего не забыл. И сегодня ты поплатишься сполна. — Он с торжеством посмотрел на бывшего друга и перевёл взгляд на униженную Сони. — И теперь твоя жена станет меня ублажать. И не только меня… — многозначительно добавил Гарик.

Он засмеялся и подошёл к Сони. Приподняв её подбородок, он показательно поцеловал её. Но девушка ещё не сдалась. Она укусила его.

— Ах ты сука!!! — завопил Гарик и вновь ударил её.

Камал рвался из пут, не в силах выдержать это издевательство над женой. Он окончательно протрезвел, осознавая, до чего дошёл в своей неукротимой ревности. Сам, своими собственными руками привёл в свой дом кучу негодяев, из-за которых погиб ребёнок, а его жена сейчас может быть изнасилована этими отморозками. Ужас объял его. Он взревел:

— Не смей к ней прикасаться!!! Если ты хоть пальцем тронешь её, я за себя не отвечаю! Я тебя из-под земли достану, а потом сам же закопаю!

— Сильно сомневаюсь в этом! — издевался Гарик. — Заткните ему пасть — пусть наслаждается! — крикнул он дружкам и вновь схватил Сони за волосы.

Женщина застонала. А Камал уже не мог сопротивляться и кричать с кляпом во рту. У Гарика теперь был карт-бланш, и он придвинулся к Сони ближе, чтобы продолжать издеваться над несчастной. Он поднял её подбородок, чтобы вновь впиться в её губы, но та собрала последние силы и плюнула ему в лицо.

На мгновение все замолчали и следили за дальнейшими действиями главаря. Он медленно достал носовой платок и вытер лицо. Его глаза сверкали дьявольским блеском — сложно было представить, что теперь ждёт Сони.

И тут напряжённую тишину взорвал звук телефонного звонка стационарного телефона. Он звонил, не переставая. А потом замолк. Через несколько секунд телефон вновь начал надрываться.

Гарик, уже не обращая внимания на надоедливые звуки, крикнул одному из парней:

— Косой, в багажнике есть плётка! Принеси-ка мне её! Самое то для воспитания норовистых барышень. — Он вновь потянул её за волосы, и Сони замычала от боли. Следующие слова были обращены уже к Камалу: — Помнится, я хорошо владел этим инструментом, когда приводил к покорности разных девиц в заведении дона Дени. Ты ведь не знал этого, дружище, да? А ведь я был у дона Дени лучшим, так сказать… воспитателем! — и он рассмеялся ему в лицо. — Через мои руки проходили и не такие буйные красавицы, которые становились покорными и шёлковыми. Кстати, ты сглупил, дружище, прикрыв бордель после смерти отца. Он приносило о-о-очень хорошую прибыль!

Камал действительно не знал, что Гарик был одним из надзирателей борделя, который держал его отец, дон Дени, иначе никогда бы не стал общаться с ним. Он был против этой преступной деятельности своего папаши, хотя сам по молодости не единожды пользовался услугами новеньких девушек, только поступивших в бордель. До него доходили слухи о жестоком обращении с девушками. Камал не раз пытался воздействовать на отца, чтобы тот не применял садистские методы для усмирения непокорных, но всё было бесполезно. Дон Дени жёстко пресекал его поползновения. Камал сумел закрыть это заведение только после его смерти.

Его отец тогда приставил к нему в охрану Гарика. Тот ненавязчиво влился в тесный круг его знакомых и сблизился с ним.