Сердце января

* * *

Соня

Я плыла. Медленно покачивалась на волнах, стремясь вперёд, не в силах открыть глаза и осмотреться. Создавалось ощущение, будто я попала на корабль в самый шторм, от которого мне хотелось забиться в туалете, обнять фаянсового друга и не выходить оттуда до самого прибытия на берег. Сосредоточилась и поняла, что мои пальцы, которые с силой вцепились в мягкую ткань, прижимаются к чему-то горячему.

Кожа к коже.

Внутренности сжались в тугой комок от страха. Крепкие мужские руки придерживали меня за спину и ноги, отчего становилось ещё страшней. Последнее, что помнила — обеспокоенное лицо Арсения в клубе. Кажется, мы танцевали, а потом всё…исчезло.

С обречённым стоном попыталась пошевелиться и услышала убаюкивающее:

— Ш-ш-ш, тихо, мы сейчас придём.

Голос Хила подействовал на меня успокаивающе. Оставалось только уточнить, куда же он пытался переместить моё тело, но я быстро поняла, что делать этого не стоит — неприятный комок сидел в горле и был готов вырваться наружу.

— Обхвати меня сильнее, — попросил парень.

Собралась, мысленно превратилась в воительницу и попыталась вскарабкаться поближе к шее. Раздался звон ключей, тихая ругань. Он пытался открыть дверь и не мог этого сделать свободно со мной на руках. Мы шли к нему домой.

Вдохнула приятный запах духов Арса, успокоила бешено бьющееся сердце. Не открывая глаз, повторяла про себя девиз вечера.

“Просто друзья”.

Любопытство подмывало открыть глаза и осмотреться, я точно не была в личном жилище парня. Ведь не мог он притащить меня домой к родителям! Или всё же мог?

В квартире парень быстро положил меня на мягкую поверхность и попросил подождать. Это и оказалось решающей ошибкой. Стоило моей голове принять полностью горизонтальное положение, как противный комок в горле полез вверх. Я из последних сил повернулась на бок, чтоб не замарать мебель, как съеденная вечером тортилья вырвалась наружу.

Мужская рука ловко придержала мои волосы.

— А ведь это были новые брюки, — меланхолично усмехнулся Арс.

Осматриваться, открывать глаза или рот и вообще в принципе существовать резко перехотелось. Стыд горячей волной захлестнул щёки, наверняка со стороны я была похожа на помидор.

— Полегчало? — сочувствующе уточнил Сеня и легонько погладил меня по плечу.

Отрицательно мотнула головой.

— Полежи немного, я всё подготовлю.

Он быстро ушёл. По звукам я могла различить закрывшуюся на ключ дверь, включившуюся воду в ванной, осторожные шаги и шорох пакетов. Я замерла в ожидании, прислушиваясь к своим ощущениям.

Тошнота отступила, хоть и явно временно. На языке остался кислотный привкус. Тело ломило, крутило и горело. Кожаный диван приятно холодил оголенные руки и ноги. Дышалось с трудом, будто кто-то положил на грудную клетку камень. Время тянулось медленно.

Хил подошёл ко мне, повозился рядом с диваном, загромыхал чем-то пластиковым, напоил меня каким-то лекарством, приговаривая ворчливо, чтоб не брыкалась, и снова ушёл.

Я с трудом разлепила тяжёлые веки и в силу возможностей осмотрелась: светлые, чуть сероватые стены, минимум мебели и декора, деревянные балки на потолке, огромный кухонный гарнитур, бордово-коричневый кожаный диван, на котором я и лежала. Голубой тазик на полу.

Арс появился из коридора в потасканных джинсовых шортах до колена и футболке из клуба. Бережно взял меня на руки, перенёс в другое помещение и положил на большую двуспальную кровать. В комнате с фасадным остеклением было просторно и свежо: на стене висел огромный телевизор, рядом с кроватью примостились тумбы, около стены-окна стоял белый письменный стол. В углу притаился небольшой шкаф, который, казалось, вообще не использовался по делу: дверцы были распахнуты и обнажали пустые полки.

Через пару минут Сеня появился с подносом, после переместил сюда же тазик. Парень сел рядом, пощупал лоб, кожу рук и шею. Сфокусировать взгляд на его лице получается с трудом.

— Ты горишь, — констатировал обеспокоенно.

Мне в этот момент казалось совсем наоборот. Озноб заставлял меня дрожать и думать о пушистом одеяле, находящемся подо мной.

— З-з-закрой меня, — зуб на зуб не попадал. Хотелось в тепло. — Х-х-хочу спать. З-з-закрой чем-нибудь.

Прикрыла глаза от усталости.

— Будешь спать в одежде? — в его голосе сквозила насмешка.

— Х-х-хочешь, чтоб сняла ее? — постаралась вложить во фразу максимум язвительности. Казалось, мозг работает на последнем издыхании. Вот-вот, и я снова отключусь.

— Я очень об этом мечтаю, — ласково прошептал, — но зная тебя, ты еще и скафандр с радостью бы сверху надела.

Только фыркнула вместо ответа. Времени оставалось мало. Сознание отключалось. Когда мы всей семьёй ездили к родственникам на юг на автомобиле, я обычно всю ночь перед приключением не спала, ворочалась, размышляла. А уже в пути, глядя во все глаза по сторонам, начинала отключаться. Сама того не понимала: вроде бы всего лишь моргнула, а солнце уже не висело над головами, торчало из-за деревьев, окрашивая небосвод в красный.

— Извини, — искренне пробормотал парень, — но придётся тебя переодеть.

Язык будто присох к нёбу. Собрав остатки сил в кулак, прохрипела:

— Тогда я отключусь, чтоб не сгореть со стыда. А ты хотя бы закрой глаза.

Перед тем, как сознание вновь покинуло меня, услышала низкий смех Хилина.