В клетке

Глава 31

Эва Баво

— Давай уедем отсюда! — Маркус, неожиданно появившийся дверном проёме, заходит в мою комнату, прикрывая за собою дверь.

Я сидела на низком подоконнике огромного окна в окружении маленьких подушек. Невидящим взглядом смотрела на раскинувшуюся горную долину Вердингса, когда-то это было мое любимое место, и пыталась собрать мысли воедино.

За прошедшие несколько дней, я пережила больше событий, чем за всю жизнь. В эмоциональной плане так точно. Все стремительно развернулось, слетело со своей оси и разбилось в дребезги. В очередной раз разделив мою жизнь на «до» и «после». Мир снова поменял свой ориентир, показав насколько страшно жить.

Вокруг нас столько опасности. Она может затаиться и годами выжидать нападения. Она может обрушиться внезапно подобно снежной лавине, разрушая все на своём пути.

Мне вдруг резко захотелось прислушаться к отцу. Запереться в этой крепости и никогда не выходить отсюда.

Поэтому услышав предложение Маркуса, я удивлено поворачиваю голову в его сторону, пытаясь понять: не послышалось ли мне это?

— Уедем?

— Да. Заберём Ноэми и уедем прочь. В другой город, страну, континент. Начнём новую жизнь. Изменим имена или останемся тем кем мы есть. Только не здесь. Я знаю, у нас это может получится. — Подходит вплотную и садится на корточки, обнимая мои ноги.

Я больше не дёргаюсь от его прикосновений. Не боюсь его. Не знаю что произошло. Возможно, в моей голове та пуля все-таки долетела до Маркуса. Убила прежнего его, потому что сейчас передо мной сидит совсем другой человек.

— Мне надоело это, понимаешь? Вся эта месть. Она не стоит выеденного яйца. Мы только гробим свою жизнь, загоняем в тупик. Ну если тебе так хочется мстить, так тем более останься со мной. Будешь каждый день испепелять меня взглядом. Только будь рядом.

Молчу. Смотрю в его чёрные глаза. Чувствую его ласковые прикосновения. Прислушиваюсь к собственным чувствам. Мы оба сломаны, а вдруг, если будем вместе, мы сможем стать одним целым?

— Мы можем получить образование, выбрать любую работу. Стать кем хотим. Вот кем ты хочешь стать?

— Я не знаю... когда-то я мечтала поступить в Академию изящных искусств. Это во Флоренции.

— Давай! Давай сбежим во Флоренцию прямо сейчас!

— Ты серьезно?

— Абсолютно!

— Но как мы это сделаем? А родители?

— Что родители? Пришло время строить собственную жизнь. Если тебе захочется, будем навещать их на Рождество или пришлём открытку.

— Ты же Маркус Бруно, тот кто испортил мою жизнь... я не могу так. Как мы сможем построить нормальные отношения? — остатки здравого рассудка пытались пробиться сквозь толщу «розовых» мечт о совместном будущем, ведь его предложение очень заманчиво.

— Порознь нам будь только хуже, поверь мне. Я не оставлю дочь и тебя, соответсвенно.

— Я не отдам Ноэми! — голос отца басит возле двери и в мою комнату заходит Энзо.

Мы с Маркусом одновременно оборачиваемся на голос. Отец проходит к кровати и садится на неё, впиваясь в нас пристальным взглядом. — Хотите — уезжайте. Становитесь на ноги или разрушайте жизнь дальше. Это ваше право. Ребёнок останется со мной до сих пор, пока я не увижу в вас изменения ну, или навсегда. Я не знаю, что между вами, но по личному опыту могу сказать, что у любви нет четкого определения. Ни границ. Ни норм. Уверен только в том, если двоих устраивают подобные отношения, то это — нормально. Я настоятельно рекомендую прислушаться ко мне. Оставить ребёнка здесь. Иногда лучше сделать шаг назад, чтобы увидеть всю картину целиком. Станьте на ноги, потом возвращайтесь за Ноэми или живите здесь и подчиняйтесь правилам моего дома.

— Нет уж! Ни тебя, ни Марко я не хочу видеть в своей жизни. Максимум раз в год. Я в состоянии обеспечить жизнь Эвы и Ноэми, опираясь на собственные правила.

— Ты уже обеспечил! Вот к чему все привело.

— Я сделал выводы! — поднимается на ноги, возвышаясь над Энзо.

— Ты слишком молод и слишком глуп. Я слышу только слова. Много слов и ни одной поступка. Когда я увижу поступки, поговорим по-другому.

***

Скоростное шоссе легло бесконечной лентой вдоль необъятных красот Италии. Наш путь занимал около пяти часов. Мы решили вернуться в Римини. Вдвоём. Маркус скрепя зубами решил прислушаться к словам отца, а я последовала за ним. Что-то внутри этого желало. Я всю жизнь неосознанно следую за ним.

Кто знает, может быть на следующий день я вернусь в Вердингс, а возможно, пройду весь жизненный путь держа за руку Маркуса Бруно. Я дала себе установку жить одним днём. Не планировать, не загадывать, не мечтать. Рано или поздно, все всегда становится на свои места. Просто жизнь так устроена и это единственное, что не подвластно изменениям. А сейчас мы с Маркусом вдвоём едем по скоромной трассе навстречу нашей новой жизни. Там нет мести, там нет принуждения, там есть только я и он, и последствия наших решений.

Маркус сбавляет скорость и неожиданно останавливается на пустынной трассе, нарушая закон. Ведь здесь категорически запрещено останавливаться.

За окном вечереет, небо окрашивается в невероятные фиолетовые оттенки, опуская сумерки на летний пейзаж. Но сейчас не время и не место для романтического момента. Мы посреди скоростной трассы и, из-за включённых фар нас легко заметить.

Маркус отодвигает своё кресло максимум назад и опускает руку на мою коленку. Нетерпеливо сжимает ее, намекая, чтобы я перелезла через консоль.

— Ты в своём уме? — вспыхиваю, озираясь по сторонам.

— А ты как думаешь? — поворачивается ко мне и перетягивает на своё сиденье. Помогает сесть на него сверху.

Сразу запускает руку в волосы, надавливая на затылок, заставляя прижаться к его губам:

— Я не могу терпеть, уж прости.

Впивается в губы порочным поцелуем, заряжая своим безумие. Теперь я узнаю настоящего Маркуса Бруно, его натура пробирается наружу, как только между нами не остаётся пространства.

Руки спускаются вниз, невесомые прикосновения запускают под кожу ток. Острое желание разливается внутри меня, глуша абсолютно все чувства.

Маркус задирает низ платья, пробираясь под него. Сжимает ягодицы. Зубами развязывается завязки, ослабляя лиф платья. Кусает через одежду грудь, заставляя меня взвизгнуть от неожиданности.

— Нам нельзя... не здесь! — зарываюсь пальчиками в тёмные волосы, сильнее прижимаясь к парню, ерзая на выпирающем члене.

— Здесь и сейчас. Нам можно все! — рычит, вонзаясь зубами в нижнюю губу.

Расстёгивает джинсы. Отодвигает насквозь промокшую полоску нижнего белья в сторону. Пальцами раздвигает складочки и насаживает и на твёрдый член.

Тело покрывается мурашками. Впиваюсь ногтями в мужские плечи и ахаю, когда Маркус толкается вперёд, проникая ещё глубже.

Сдирает с моих плеч платье, сковывая движения рук. Обнажая грудь. От его близкого дыхания затвердевают соски.

Мимо проезжают машины, ярким светом заливая салон. Я вижу чёрную бездну его глаз. Без раздумий ныряю туда. Там плещется безумие, как раз то, что мне необходимо. Мне необходимо знать, что это нормально. Между нами все нормально.

Некоторые машины сигналят нам, но мы уже не в состоянии этого услышать. Мы растворились друг в друге. Тонем. Захлебываемся острыми ощущениями.

Маркус подхватывает мои бёдра и ускоряет темп. Трахает быстрыми и короткими движениями, стремительно доводя меня до экстаза. Кусает качающуюся в такт грудь и зализывает укусы. Зализывает раны, куда только что запустил собственный яд.

— Давай детка, кончай скорее. Я следом. — Берет грубее, разносит по телу долгожданную эйфорию. — Мне кажется, впереди виднеются проблесковые маячки.

Эпилог. Все на своих местах.

Вердингс. Четыре года спустя.

Вердингс — небольшой туристический городок, который уже десятки лет пользуется колоссальной популярностью.

Утонувший в итальянских горах, он радушно принимает заблудшие души. Окутывает их спокойствием и дарит новые силы для будущих свершений. Здесь прекрасно в любое время года: летнюю жару забирают вековые горы; осенью – настоящее сумасшествие красок, даже самый привередливый художник растворится в работе получая прекрасный результат. Весной — городок оживает, а зимой, редкий снег завораживающе укрывает улицы, даря настоящую сказку.

На окраине городка, поодаль от суеты центральных улиц, расположился двухэтажный отель с видом на горную долину. Отель принимал только избранных посетителей, а его хозяином был клан Баво во главе с мужчиной по имени Энзо. В своё время об этой фамилии слыхали многие, некоторые старики из Флоренции до сих пор произносят его имя шепотом.

Сегодня Энзо Баво под крышей своего дома собрал всех близких ему людей: Марко Бруно со своей семьей, Сандру Дель Сарто и ее молчаливого мужа, и своего закадычного друга Рамазана со своей строптивой спутницей. Но это не весь список гостей, которые должны были приехать на торжество. Одна пара опаздывала.

Три клана и их взрослые дети. Сегодня Энзо праздновал пятилетие своего голубоглазого ангела, своей любимой внучки – Ноэми.

Спустя долгие пять лет немой вражды, особняк Энзо Баво вновь наполнится веселым шумом и искренними улыбками.

Двое мужчин сидели на огромном цветастом пледе. Они походили на два инородных предмета в своих темных костюмах. Находясь в эпицентре розового изобилия.

Вокруг них бегала пятилетняя девочка, хвастаясь новыми игрушками, а особенно — огромным кукольным домом, который подарили Сандра и Кемаль.

В руках мужчин были изящные фарфоровые чашки. Они имитировали церемонию чаепития. Добросовестно отпивали воздух из пустых чашек, нахваливая гостеприимство хозяйки.

На голове у Энзо была причудливая фиолетовая шляпка, а на Марко и вовсе был надет ярко-розовый фартук, но это не проблема... Мужчины были готовы и не такое вытерпеть. Все, только бы чаще видеть эти радостные ямочки на розовых щечках Ноэми.

— Энзо, — в комнату заходит Аллегра и замирает. Сдерживает улыбку, прикрываясь ладошкой. — Все собрались, не хватает только именинницы.

— Ну как моя девочка? Скучала? — произносит Эва, как только дочка появляется в комнате. Присаживаясь на корточки раскрывает руки для объятий.

— Мама, мамочка! — к ней бежит маленькая Ноэми, радостно восклицая: — Марко наконец-то согласился надеть тот фартучек... Розовый, помнишь?

— Не было такого, — в гостиной появляется Марко Бруно, смущенно отводя взгляд в сторону.

— Папа, а Энзо надел шляпку! — Ноэми поворачивается к Маркусу искренне улыбаясь.

Маркус и Эва забрали дочь спустя два года совместного проживания. Своё пристанище они нашли в Римини. Там Маркус Бруно открыл свой Яхт-клуб и занялся легальным бизнесом. В первый же год они с Эвой женились, и вот уже четыре года разделяют фамилию Бруно.

— Здравствуй, дочка! — Марко обнимает Эву и опускает ладонь на округлый живот. — Как поживает мой бушующий наследник, выбрали наконец-таки имя моему внуку? — тепло улыбается.

— Да, мы решили назвать его Лоренцо.

— Отличный выбор! — соглашается Камилла, улыбаясь. Именно они предложила это имя.