Привязанность

Вытащив свой Ка-Бар из ножен, я взялся за рукоятку. Хотя этот нож первоначально использовался морскими пехотинцами во время Второй мировой войны, его универсальность сделала его незаменимым инструментом для всех родов войск. Хотя этот нож был смертельно опасен, он был достаточно мощен, чтобы резать провода или вскрывать ящики.

Мой пульс оставался спокойным. Пот не покрывал кожу. Мои конечности никогда не дрожали. Вместе с воспоминаниями исчез и страх. Я понял суть жизни. Я видел это в глазах жертв, но суть была чуждой, например, признать недоедание, никогда не пропуская еду.

Мои шаги замерли, нож в руке. Я ждал момента, своего шанса.

Смертельный выстрел был бы проще, но потенциально мог бы предупредить остальных в бункере о моем присутствии.

Наша разведка определила именно это время ночи как окно возможностей для успеха. Несколько минут назад в бункере произошла смена караула. Мальчик, попавшийся мне на глаза, был из новеньких.

«Тебе назначили не ту смену», — сказал я себе.

Самым уязвимым временем для этого нового патруля было то время, когда они располагались на назначенных позициях.

Охранник отвернулся и зашагал в другую сторону.

Несмотря на свои размеры, я был быстр и чрезвычайно проворен.

Удар в почку не сработал бы, дав жертве время закричать.

Самым эффективным убийством был глубокий разрез горла, косой, уверенный разрез после того, как лезвие погружено в шею на несколько дюймов, гарантируя отсечение голосовых связок от трахеи. Этот метод гарантировал, что жертва не закричит и в течение нескольких секунд выдохнет достаточно крови, чтобы умереть от удушья, если первым не произойдет обескровливание.

Мои движения были быстрыми и эффективными. Молодой стражник рухнул на землю, сухая земля под ним пила красную жидкость, бульканье замедлилось, а непроизвольные судороги прекратились.

Держа нож наготове, я выставил вперед более крупное оружие и медленно толкнул дверь внутрь.

В темных коридорах не было нужды в свете. Я изучил чертеж. Я знал количество шагов, правильные повороты. Еще один охранник. Еще один косой надрез на горле, прежде чем открыть последнюю дверь.

Выражение полнейшего шока всегда забавляло меня. Возможно ли, чтобы такие монстры, как тот, что смотрит на меня, когда-нибудь действительно чувствовали себя в безопасности?

Из этого миллисекундного выражения лица я понял, что они так и чувствовали, что каким-то образом они убедили себя в ложном чувстве безопасности. Конечно, это была всего лишь ложь, которую они сами себе внушали. Никто не был по-настоящему в безопасности.

Никто.

Даже я.

Я нажал на курок.

Один выстрел.

Часы тикали.

Мое выживание зависело от моего отступления.

У меня было двадцать две секунды, чтобы вернуться туда, откуда я пришел.

Мои ботинки двигались стремительно, пистолет наготове. Если я погибну, то уйду из жизни не один.

Я толкнул дверь, перешагнул через охранника, приветствуя ночное небо, и поспешил в темноту.

Тревоги не было. В таких местах нет сигнализации.

Я мог дождаться суматохи и насладиться своим успехом.

Или я могу дожить до другого задания.

Следующего задания.

Глава 4

Кадер

Настоящее время.

Уставившись на экран компьютера, я с тревогой ждал ответа. Как у фермера, который расставил несколько силков, чтобы поймать хищника или хищников, угрожающих его стаду, мой план тоже имел несколько возможных ловушек. Трудно было поверить, что виновен только один. Я охотился за ними всеми. Ловушки поджидали подходящего преступника. Это продолжалось слишком долго; пора хищникам в жизни Лорел стать добычей.

Глядя на верхний экран, тот, что показывал выход из комнаты Лорел, я почувствовал, как что-то сжалось в груди. Я сделал это снова, намеренно позволив Лорел поверить в худшее. Но это не значит, что это правда. Как и прежде, я никогда не говорил того, что она, по ее мнению, слышала. Тем не менее мне нужно время и пространство, чтобы прочистить голову.

И это не значит, что мне все равно. Хоть я и продолжал работать, но как только Лорел вышла из кабинета, я не спускал с нее глаз. С каждой минутой мое восхищение росло. Могущественные преступники, не заслуживающие следующего вздоха, встречали смерть не с таким спокойствие и решимостью, какими обладала женщина, находящаяся в своей ванной.

Лорел хотела знать мой план.

Я не собирался ее убивать. Если два месяца назад я не мог этого сделать, то теперь этого не произойдет. Нет, мой план предполагал убийство, только жертвой станет не она.

Во-первых, мне нужно узнать личность человека, который нанял меня сначала, чтобы убить Лорел, а затем имел наглость подвергать сомнению мои результаты и угрожать репутации. Как только я пойму, кто стоит за этим заказом, угроза будет устранена, и будущее Лорел станет яснее.

Во-вторых, мне нужно знать, кто разместил первую незаконную продажу ее исследований и разработок в даркнете. Я сделал большую ставку на исследования Лорел. Я предложил 1,25 миллиарда долларов в криптовалюте.

Криптовалюта была самой распространенной валютой для анонимных транзакций и могла быть обеспечена только соответствующими средствами, что делало мою ставку более привлекательной. К сожалению, такого рода сделки имели свои пределы. В то время как ни продавец, ни я не хотели светиться, след, который будет виден остальным участникам платформы, всё равно будет заметен, ведь наличие больших сделок предоставит мне больше возможностей для идентификации продавца. Он или она будет единственным человеком, обладающим закрытым ключом, позволяющим разблокирповать деньги в блокчейне.

Многочисленные транзакции увеличат возможность определения географического местоположения продавца, а также его присутствия в Интернете. Вопрос в том, готов ли продавец рискнуть.

Немного времени я потратил на просмотр каналов из Индианаполиса.

Мы с Лорел знали, что процесс запущен; однако я сомневался, что это уменьшит ее недовольство, когда она узнает о судьбе Эрика Олсена. Я сохранил объявление университета, чтобы она могла прочитать его сама.

С моего компьютера донесся сигнал, указывающий на движение на экране выше.

Откинувшись на спинку стула, я смотрел, как она ходит по своей спальне. Лорел была одета в синие джинсы и топ. Мое внимание привлекли ее ноги. Она была в туфлях, что делала редко, часто проводя день в носках, когда ходила по дому. Ее темные волосы были зачесаны назад, а потрясающие голубые глаза полны решимости.

Она покинула кабинет, думая, что я собираюсь выполнить свою миссию. Я позволил ей так думать, позволил вспомнить причину, по которой я нашел ее и был с ней. Я сделал это, чтобы провернуть то, что необходимо прямо сейчас, потому что только так я мог обеспечить ее безопасность, создать такие условия, чтобы никто не помешал мне.

Меня чертовски задело, когда она встала передо мной, спросив о деталях. И все же я не сделал ни малейшей попытки исправить ее заблуждение. Холодный ответ дал мне пространство, пространство для работы, пространство для размышлений. Это становилось все труднее, когда она была рядом, когда ее присутствие пробуждало мысли и воспоминания, которые я забыл.

Чтобы заставить все это работать и защитить ее, я должен закрыть все побочные вопросы. Мой разум должен оставаться сосредоточенным.

Раскрыв глаза от любопытства, я смотрел, как Лорел вышла из спальни, прошла по коридору и остановилась у двери в мою. Ее шея выпрямилась, она потянулась к дверной ручке.

— Какого черта ты делаешь? — спросил я, зная, что она меня не слышит.

Камера в моей спальне активировалась от движения, когда дверь открылась внутрь.

Я мог расстроиться, но на самом деле такая реакция не имела смысла. В конце концов, Лорел просыпалась в этой комнате — моей комнате — не только сегодня утром, но и много раз за последнюю неделю. Технически, как только я пригласил ее и оставил в своей комнате на ночь, мое прежнее правило о входе было аннулировано.

Легкая улыбка появилась на моих губах, когда она вышла из гардероба, натянула одну из моих больших толстовок и направилась к лестнице. Интересно.

— Куда это ты собралась?

Ее шаги не были неуверенными и не замедлились, когда она спустилась по лестнице и направилась прямо к входной двери. Когда ее рука потянулась к ручке, я быстро набрал код в интерфейсе дома, снимая все барьеры. Никаких сигналов тревоги. Дверь откроется.

Бросив взгляд через плечо на главный вход, Лорел исчезла за закрывшейся входной дверью.

Выключив экраны компьютеров, я отодвинул стул и встал. Прошло много времени с тех пор, как я играл в прятки. Благодаря потоку воспоминаний, которые я старался подавить, я вспомнил правила.

Один человек прячется.

Другой ищет.

— Готова ты или нет, Лорел, но я иду за тобой.

Глава 5

Лорел

Засунув руки в большой карман толстовки Кадера, я замерла на крыльце, вдыхая свежий утренний воздух. Щурясь от ветра, я рассматривала темные облака над горизонтом. Это был не лучший день для прогулки, и все же это мог быть мой последний шанс. Я выпрямилась и расправила плечи.

Если Номер Четыре меня не испугал, то и несколько облаков тоже.

Я не сомневалась, что дом предупредил Кадера о моем уходе. Откровенно говоря, мне было все равно. Дело не в нем. Речь шла обо мне.

У меня не было заранее определенного места назначения, и я даже не знала вариантов. Кроме большого здания, в котором находился самолет Кадера, я понятия не имела, что находится внутри многочисленных дворовых построек. Все, что я знала, это то, что если мне суждено умереть, если мое время истекло, я не собираюсь делать это внутри. Я собиралась испытать свободу бесконечного неба и свежего воздуха.

Шаг за шагом я спустилась по ступенькам крыльца на землю и пошла по утоптанной грунтовой дороге, по которой ехал Кадер, когда мы только приехали. Грязь недельной давности высохла, однако, судя по грохоту грома вдалеке, я сомневалась, что это надолго.

Я не искала других людей и даже не искала спасения.

Я искала овраг, видимый из моей спальни и с балкона в комнате Кадера. Из-за оттепели река в каньоне, казалось, текла с новой силой и целеустремленностью. С высоты я видела пороги, как вода обтекала скалы и деревья у насыпей.

Я просто хотела посмотреть поближе.

Мысли, которые приходили в голову, когда человек смирился с концом жизни, были странными и случайными. Впервые с тех пор, как я очнулась в том мрачном подвале, я вспомнила полгаллона молока и контейнер с творогом, которые купила перед тем, как моя жизнь взорвалась. Они уже испорчены или скоро испортятся. Что случилось с ними? Будет ли моя семья убирать мой дом и собирать вещи?

С каждым шагом по жалкому подобию дороги у меня возникали вопросы, которые никогда не следовало задавать, особенно человеку моего возраста. Сожалею ли я? Была ли моя жизнь успешной? Что бы я сделала по-другому?