Одна кровь на двоих

— Как долетела?

— До места назначения, что самое главное, — сухо ответила она. — Ты когда будешь?

— После семи, как обычно, — насторожился муж, заподозрив обещание пошлого скандала.

— Вот и отлично! Я ужин приготовлю! Сколько не виделись! — бодренько сообщила Маша.

— Я тоже соскучился, — сообщил «любимый», успокоившись.

Маша еще раз обошла владения. Закончив обзорную экскурсию в центре гостиной, посмотрела в чашку на черную кучку осадка. Надо выпить еще кофе. И за дело!

Она не стала разбирать чемоданы, сумки и пакеты с подарками, оставив их сиротливо стоять в прихожей — это потом, достала только свой ноутбук, подключила и вошла в Интернет. Сварила себе еще кофе и, чтобы не ждать, пока он остынет, бросила в чашку пару кусочков льда.

Очень хотелось в душ, переодеться наконец, но и это потом, сначала более насущные дела!

Пошарив в Сети, она нашла ближайшую к ее дому фирму, оказывающую услуги по ведению домашнего хозяйства, созвонилась и заказала срочную генеральную уборку. А заодно и пригласила слесаря.

Они приехали очень быстро, через полчаса. Маша, предполагавшая, что прибудет парочка дивчин с синими паспортинами, имеющими штампы о постоянной дислокации на обширной территории самостийной Украины, удивилась, распахнув дверь.

Ввалилась бригада из семи человек, молодых, улыбчивых, интернациональных, упакованных в желтые майки и обрезанные бейсболки с логотипом фирмы. Притащили с собой тележки с инвентарем, два пылесоса и целую кучу средств чи-стяще-моющего предназначения.

— Здравствуйте! — по-пионерски весело и задорно поздоровались хором.

Вперед вышел мальчонка лет двадцати двух-трех, командир чистящего десанта, и предложил Марии Владимировне обсудить объем работ и высказать ее хозяйские пожелания.

Пожелания были весьма просты — мыть и отчищать все, вплоть до самых дальних закоулков. Мальчонка ходил за ней с листочком, перечислял наименования работ и их стоимость и ставил галочки напротив запрашиваемой услуги.

— Стирка требуется? Загрузить машину?

— Нет, — отказалась Мария Владимировна.

Все ее вещи, кроме того, что на ней надето,

были выстираны, с особым удовлетворением и тщанием сложены в чемоданы и сумки, а чистота мужниных ее уже не интересовала.

— А постельное белье? — уточнил юноша, окинув взором разворошенную кровать в спальне.

— Это снимите и выкиньте, — распорядилась Мария Владимировна. — Да, и будьте любезны, пропылесосьте матрац и обработайте каким-ни-оудь антисептиком. У вас есть?

— У нас все есть. Я понял.

Отдав распоряжения, Маша вполне комфортно устроилась, если не считать так и не принятого душа и нескинутых одежек, которые ее раздражали — все ей казалось, что они грязные, помятые, потные.

«Потерпи немного! — уговаривала она саму :ебя. — Что там у нас следующим пунктом?»

Следующим пунктом был слесарь той же фирмы.

Приземистый мужичок с большим пивным животиком, растягивавшим буквы на желтом маеч-ном полотне, выслушал Машину просьбу сменить оба замка в двери, оценил масштаб работ, обсудил с хозяйкой желаемое число запирающих устройств, озвучил стоимость работ и приступил к делу.

Мария Владимировна вернулась на 'застекленную лоджию к ноутбуку, остывшей третьей чашке кофе и следующим пунктам плана.

В двери появилась голова десантного предводителя.

— Извините, что отвлекаю. Холодильник разморожен и отмыт. Продукты загружать назад?

— Нет! — улыбнулась Маша.

Ей вдруг стало весело! Даже головная боль прошла от будоражащей кровь вольницы.

— Все скоропортящееся, — скомандовала она, — выбросить! Остальное сложить в пакеты!

— Есть! — улыбнулся в ответ командир.

Кто знает, что он там понял, но ей почему-то было приятно.

Вот, собственно, и следующий пункт плана!

Она порылась в Интернете, нашла удовлетворяющий ее пожеланиям ближайший супермаркет, позвонила в отдел доставки, сделала заказ, обговорив все формальности.

Так. Что дальше?

— Молодой человек! — позвала Маша, не вставая со стула..

Стульчик был премиленький, страшно нравился ей этот гарнитурчик — два кованых ажурных стульчика и столик, она любила попить здесь кофейку, когда оставалась в доме одна. Это дизайнер придумала уголок для Маши на лоджии.

Юноша прибыл на зов через полминуты.

— Вы меня звали?

— Простите, бога ради, — извинилась Маша. — Вы мне представились, а я забыла. Как вас зовут?

Настроение ее совсем разведрилось!

Надо почаще начинать новую жизнь! Оказывается, это так... так... освежает?.. Нет, не дезодорант все-таки. Бодрит, молодит? Нет, не это!

Освобождает! Вот! И заставляет почувствовать себя живой! Настоящей! Жизнь почувствовать!

— Василий, — вернул ее к действительности командир чистящего отряда.

А что она от него хотела? Ах да!

— Васечка, — преподавательским тоном, которым просила студентов вымыть доску перед лекцией, обратилась к парню Мария Владимировна, — будьте любезны, там, в коридоре на •тумбочке, моя сумка, принесите, пожалуйста!

Вася скрылся за балконной дверью и вернулся через пару минут с Машиной сумкой.

Протягивая ей сумку, он почти по-родственному спросил:

— Мария Владимировна, а лоджию-то мыть?

— Мыть, Васечка! — поделилась задором Маша. — Все мыть, что только можно!

Он улыбнулся без подобострастия, открыто, совсем по-мальчишески.

— Тогда минут через двадцать. Вы могли бы перейти в гостиную, мы там почти закончили.

— А как же! Освобожу помещение для труда! — пообещала Маша.

Шум генеральной чистки и уборки ее квартиры стоял недетский, и Маше пришлось почти кричать, что только добавило ей веселья.

Она достала из сумки сотовый, пристроила его на столике рядом с трубкой домашнего телефона, порывшись, выудила сигареты и зажигалку.

Курильщица она была из разряда тех, кто никогда не имел тяги к этому развлечению, так иногда разрешала себе выкурить сигаретку от непомерной усталости, когда один кофе не помогал бороться со сном, или в моменты особо острых переживаний — словом, изредка.

Или вот сейчас, в разгулявшемся настроении ее новой жизни!

Что там у нее следующее по плану?

Добраться до душа? Разобрать веши?

Нет!

Выбрать хороший ресторан, заказать ужин на дом, а дальше будет видно!

«Совсем я обамериканилась! — радостно подумала Маша. — Интернет, доставка на дом всего, чего ни пожелаешь!»

Она с удовольствием потянулась, сложив ладони в замок. Хорошо! Все хорошо!

Спасибо тебе, Америка, — свободная страна свободных граждан!

Надоумила!

Но вовсе не Америка на самом деле ее надоумила, просто Мария Владимировна перевела дыхание, отдохнула и пригляделась к своей жизни.

Через два месяца после того, как она, сдав, защитив, отстояв, издав и напечатав все, что только можно и требовалось, получила профессорское звание, Мария Владимировна укатила в Америку, в Калифорнийский университет, куда ее давно звали, прочитать курс лекций по древнерусской истории, что было почти ее темой — она занималась еще более древней историей Руси, вернее, того, что еще не было Русью, как таковой.

Юрик сразу сказал: «Поезжай!» Ему для престижа очень подходило — жена профессор, преподает в американском университете. •

А то! Это вам не бахчи окучивать, при случае можно ввернуть коллегам и начальству: «Трудно, конечно, одному, скучаю, а куда деваться, жена преподает в Америке, она же специалист международного уровня! Перезваниваемся каждый день, но все равно очень тяжело — она там, я здесь! Вот, стараюсь подольше на работе задерживаться, дома без нее неуютно!» или что-то в этом духе. Лучшей рекламы своей значимости и состоятельности чиновнику не найти.

Университет снял для Маши премиленькую квартирку, из окон которой были видны океан, песчаный пляж и пальмы.

Когда ее встретили, привезли из аэропорта, разместили, вручили расписание лекций и объяснили, что у нее два дня для отдыха, адаптации, акклиматизации и бытового устройства, после которых она должна прийти на кафедру познакомиться с коллективом, представиться начальству и решить все организационные вопросы, Мария Владимировна не поверила!

Как это два дня отдыха? Совсем-совсем отдыха?

Так не бывает?!

И не стала она адаптироваться, акклиматизироваться и налаживать быт, а рухнула на огромную кровать и проспала пятнадцать часов подряд.

Первый раз за десять лет!

Проснулась и ни черта не смогла сообразить: где она, что с ней, в каком измерении, ночь или утро на дворе?

А вернувшись к реальности, пошла на улицу — бродить, любоваться океаном и ни о чем не думать.

Целый месяц Машка почти не выходила из дому — на работу, в магазин за продуктами, в прачечную, в кафешку за углом, если было лень готовить, — и спать, спать, спать!-

Какой пляж! Какие пальмы и песок?!

Обнаружилось, что ей не надо ничего защищать-отстаивать, печатать-сдавать, готовиться-изучать, а также: мыть, стирать, убирать, таскать пудовые сумки с продуктами и готовить еду, выслушивать снисходительные нравоучения мужа и улыбаться, пропуская мимо сознания от нечеловеческой усталости и неспособности осмыслить какую-либо еще информацию, кроме научной, и прочая, прочая...

Мария Владимировна обожала свою работу, читала лекции так увлеченно, с таким искрометным энтузиазмом, сама получая удовольствие от того, о чем рассказывала, что американские студенты заслушивались, и в аудитории стояла звенящая тишина. Звенящая от Машиного голоса!

Впрочем, русские студенты в Москве слушали ее так же, как и здешние.

Она загоралась интересом, с головой уходя в статьи или научные работы, которые писала всегда, а здесь, в Америке, нечаянной радостью злруг обнаружилось, что можно не тбропиться, неспешно делать свою работу и почитывать статьи в научных журналах не бегом и не наскоком, запоминая материал на ходу, а размеренно, откладывая, если хотела, на свободное время, которого оказалось целый океан, такой же, как зилнеющийся из ее окон.

И спала, спала, спала!

Десять лет — вот ей-богу, десять! — она спала по два-три часа в сутки, если повезет — по четыре.

Она жила, только когда работала, и какой-то защитный механизм внутри ее отключил эмоции, осознание всего, что было не работой, не наукой. Или она отупела от перегрузок?

Первый месяц она приходила из университета, печатала немного, в удовольствие, читала в удовольствие и спала часов по десять—двенадцать. Прямо в восемь вечера ложилась и спала ло утра!

А когда выспалась, наконец наверстав годы недосыпа, начала соображать.

И пошла на пляж, и плавала в океане, и поближе познакомилась с коллегами, пригласив их в уютный барчик, и повинилась — уж извините, что не сразу. Но последние годы так много работала, что отсыпалась!

Да, да! — кивали они понимающе, сверкая белозубыми американскими улыбками.