Укроти моего зверя

Глава 25. С того света восстану ради тебя

Ермаков сидел в карцере третьи сутки. К счастью, те придурки, которые его связали, не слишком сильны в узлах. Накрутили много, но не так туго стянули руки. Его избили, но тоже слегка, потому что основная пытка, это медленная смерть в замкнутом сыром пространстве, без еды, чистой воды, света. Двери откроют, только когда убедятся, что он труп. Или, когда за него кто-то попросит, что вряд ли.

Пока есть силы, Антон освободил руку, выдернул её из петли. В темноте кое-как развязал ноги. Встал, ощупал стены, невысокий потолок. Есть труба, с которой капает вода. Когда захочется пить, то и эту воду придётся слизывать.

Если станет совсем плохо, то верёвка ему в помощь. Но он ещё поборется.

За эти дни в темноте он многое передумал. Первое, зря связался с Лесей. Второе, приехать сюда и начать разборки, это его личная инициатива, без Ани ему не жить, а она недосягаема, вот и надеялся, что тут его достанут.

Самое неприятное воспоминание из недавнего прошлого, это мысли о поступке Ани, зачем она в тот день отказалась от него и легла в постель к Вадиму. Страх? Да Аня и чёрта не испугается, но девочка ещё, может, её шантажируют, ведь уже многие знают о её подвигах.

Если бы он имел возможность выйти сейчас из этой камеры, то именно этот вопрос должен для себя разрешить прежде всего. И основное, забрать Аню, плевать, что скажет Вадим, Аня его девочка.

Время тянулось, он вдруг представил как три дня в ледяной избушке, в вонючих одеялах, и без еды провела Анна.

— Девочка моя, чего же ты натерпелась. Прости меня. Я сейчас заслужил этот карцер. Не должен был тебя отпускать. Идиот. Бедная моя девочка.

Двери открылись, луч фонарика ослепил Ермакова.

— Вставай, Ермак. За тобой доча приехала.

— Доча?

— Да, всем бы такую девочку. Она у Макара ждёт тебя. Сейчас отмоем, одежду дадим и поедешь.

Ермаков потерял дар речи. Аня у заклятого врага ждёт Ермакова? Это что она такое сделала, чтобы добиться этого. Думать о цене не хотелось. Страшно представить, через что она снова прошла, чтобы вытащить его из этого пекла.

Один глаз разбит и заплыл, он с трудом различал, что происходит в полумраке. Тюремщики, может, так издевались, может, это обман?

Они вывели его в какое-то помещение. Там душевые для рабочих.

— Вот шмотки, вода только холодная. Даю тебе двадцать минуть отмыться от вони, — сказал один из надзирателей и они вышли, посмеиваясь, что не педики наблюдать, как голый чувак моется в душе.

Ему дали тёплый ужасный, растворимый кофе три в одном, но хоть что-то, после трёх дней голодовки и холодный пирог из ближайшей забегаловки.

— Что, Ермак, у тебя, правда, такая крутая доча? — мужики не спешили, такие события не каждый день происходят.

— Даже круче, чем вы можете представить.

— Брешешь? Бабы — это всегда бабы, только сопли на кулак, по любому поводу.

— Значит, ты не встречал таких, как она, — тихо ответил Ермаков. Втайне желая удавить всех этих уродов.

Его загрузили в машину и повезли.

Богатый дом, но скромнее, чем у Назара. Машина остановилась за воротами. Ермакова высадили и потащили в дом.

— Ну, здравствуй, Ермак, — Макар стоит на ступенях и смотрит на своего пленника сверху вниз, получая хоть какое-то удовольствие от унижения Ермакова.

— И вам не хворать, — ответил Антон. Стоя перед врагом.

— Повторим наш разговор, который так неудачно начался четыре дня назад. Ты теперь в моём доме, не связан. Будем, как коллеги разговаривать.

— О чём?

— О территории. Назар отжал у нас тут бизнес. Ты несколько раз приезжал, наводил порядки с дружками. А теперь ты явился один. Что так?

— Жить надоело.

— Вот так поворот. Как викинг в бою хотел, ну сказал бы, мы бы тебе устроили. Что ты моих корешей начал мутузить? — Макар иронизировал, но зло и вполне может сейчас изменить своё решение. Ермаков вдруг осознал, что где-то тут Анна, значит, надо прижать хвост и не злить этого мужика.

— Я уже всё сказал. Меня отправил Назар, проверить завод. Но твои люди мне мешали. Дали бы сделать дело, всё бы обошлось.

— Пойми, ты тут нежеланный гость. Надо Назару, пусть сам едет, а тебя отпускаю, только ради твоей девочки. Последний раз. Серый за неё попросил, ему спасибо скажешь.

— Серый?

— Да, он её считает своей. Ладно, это ваши семейные дела с зятем. Сейчас её позову, и водитель отвезёт в аэропорт. Чтобы ноги твоей не было тут. А то урою, уже по-настоящему, а девочку себе оставлю.

— В очередь встань, за ней такие люди стоят, что нам с тобой до них не допрыгнуть.

— Вот почему, ты приехал сюда по рогам получить? Её у тебя забрали? Но она тебя вытащила, подумай об этом придурок старый, — хозяин засмеялся, наконец, он раскусил суть всей этой истории. И остался доволен, Ермаков страдает, ну и хорошо.

Макар ушёл.

Да, подумать предстоит о многом.

Через несколько минут он услышал шаги по лестнице. Хотелось зажмуриться.

— Аня…

Она молча подошла, обняла его и поцеловала в щёку. Глаз заплывший, на щеке ссадины. Сейчас, главное, не спугнуть удачу. Не показать Макару, что она Антону не дочка.

— Здравствуй, папочка. Я так по тебе соскучилась. Поедем домой.

Она взяла его под руку и повела на выход.

Обернулась и сказала Макару:

— Спасибо! Я оружие под подушкой оставила на память!

Макар хмыкнул, ещё немного и он её остановит.

Ермаков, не веря счастью, взял у Ани свою сумку, и медленно поплёлся к машине. Они всю дорогу ехали молча.

— У тебя в сумке документы?

— Надеюсь, — открыл сумку и достал бумажник. Отдал Ане.

— А одежда приличная есть?

— Да, сейчас в туалете переоденусь. Я так испугался за тебя.

— А я за тебя. Потом поговорим. У тебя всё цело? Ничего не отбили, не отрезали, — улыбнулась «дочь».

— Да, приласкали всего пару раз. Какой-то заика.

— Он уже своё получил, я такое не прощаю, — улыбнулась Анна.

После плотного ужина в ресторанчике аэропорта, отдыха и ожидания своего рейса, они, наконец, вышли к стойке регистрации на свой Московский рейс.

— Анна! — крикнул кто-то в зале.

Ермаков и Аня обернулись. Леший махал рукой.

— Что ты тут делаешь?

— Вот тебе подарок, — он протянул ей коробку конфет и алую розу.

— От тебя, ты и так меня выручил, — улыбнулась Аня, ей этот мальчишка казался милым братишкой.

— Нет, от него. Серый тебя подстраховал.

— Да кто он такой, этот Серый, — Антон бы многое отдал за информацию.

— Говорят киллер, но его все побаиваются, авторитет. Разве он не твой жених?

— Ухажёр, но я его дел не знаю, — виновато улыбнулась Аня и взяла подарки. Леший её чмокнул в щёку и сбежал.

— Аня, у тебя полк поклонников. Стоит отвернуться и тебя уже очередной целует.

После досмотра он, наконец, обнял её.

— Сергей возомнил меня своей. После того как он стрелял в тебя, я поняла, что они не оставят тебя в живых. За мной по улице часто такие личности ходят, мне было так страшно, за себя и тебя. Я из-за этой истории и осталась у Вадима. А ты зачем-то сунулся в это пекло, зачем? Все мои старания полетели прахом!

— Жить не хотелось. Ты ушла к Вадиму. Ангела погибла.

— С Вадимом ещё предстоит разбираться. Не всё так просто. Но я с ним не могу быть, хоть и люблю его.

— Любишь? Ты его любишь? — он отстранился, снова удар ниже пояса.

— Я и тебя обожаю, и останусь с тобой. Ты теперь мой, как и обещала. С Сергеем как-то позже разберусь, очень надеюсь, что у него это не любовь, а чувство вины. Ну, будет у меня гарем, что поделать. Но ты старший, клянусь, — Аня засмеялась.

— Ненасытная моя. Значит, ты из-за угроз в мой адрес у Вадима осталась?

— Да, но я не вру, я люблю Вадима. Он единственный в своём роде. К сожалению, ему такая жена, как я не нужна.

— Не понял, что значит, такая как ты?

— Я убила семерых, ты всего не знаешь про меня, и Макара сегодня готова была пристрелить. Я убийца, грешница и всё такое, и не раскаиваюсь. Рано или поздно, правда обо мне всплывёт, и семья Вадима не сможет отмыться от позора. Я такого допустить не могу. Но, предупреждаю, секс с ним божественный, если он меня позовёт, я не устою.

— А мы?

— Мы это связь на века, химия, мы похожи, мы с тобой одно целое, неужели ты не чувствуешь? Или тебе выбили эту дурь из головы?

Он засмеялся. Нежно поцеловал её в губы мятным вкусом ядрёной жвачки.

— Ермак, не заводи меня. Терпим до дома, а там я тебя …