Тайны моего босса

Глава 13

Пока я готовила ужин, Григорий расхаживал туда-сюда, куда-то звонил, с кем-то ругался. Странно, но, хлопоча на его кухне, я ощущала себя как дома. Мне было намного уютней, чем на нашей со Степой съемной квартире, к которой я, видимо, еще не успела привыкнуть.

Когда я выложила макароны к обжаренному фаршу, мне позвонила мама. Услышав ругань на заднем фоне, она напряглась, спросила, кто это.

— Я смотрю кино, — соврала я. — Про самодура-начальника.

— Не надо смотреть плохое, — с нажимом напомнила мама. — Нужно смотреть позитивное, чтобы именно оно и притягивалось. Ты ведь не хочешь, чтобы на тебя посыпались неприятности?

— Не хочу.

— Значит, выключи этого самодура немедленно. Не хватало еще, чтобы тебя обижал начальник.

Я прикрыла дверь на кухню, чтобы рычанье Григория не долетало до мамы. Она вроде успокоилась, повеселела. Мы обсудили ее урожай яблок и закатки. Потом мама рассказала мне свой сон. Ей приснилось, что у меня руки стали волосатые-волосатые — прямо как у обезьянки. Мама испугалась, что сон предвещает что-то плохое, потому сразу вскочила и бросилась изучать сонники. Те заверили ее, что волосатые руки — это к богатству. Мама потом от радости даже заснуть не смогла. Все представляла, как я куплю себе квартиру и отправлюсь в круиз.

— А как там Степа? — вдруг спросила мама. — Я что-то с утра не могу до него дозвониться.

— Э… С ним все хорошо, — пробормотала я. — Осваивается на новой работе.

— Если будете созваниваться, напомни ему, пожалуйста, что у него вообще-то мать есть, — мрачно произнесла мама. — И что некрасиво так явно игнорировать человека, который мыл ему попу. Не по-людски. Я ему уже раз четырнадцать за сегодня набрала, а этот свинтус так и не перезванивает.

— Да у него, наверное, просто аккумулятор сел, — беспечно сказала я. — Только и всего. Подзарядит телефон и перезвонит.

Мама перестала бушевать. Распрощавшись с ней, я сразу набрала Степе. Его телефон по-прежнему был отключен. Меня прямо затрясло. Еще ни разу не случалось, чтобы Степа целый день не перезванивал маме. Он хоть и раздолбай, но родители для него святое.

И как это все понимать? С братом что-то случилось? Мне уже надо звонить в полицию или ехать на поиски его новых работодателей?

У меня даже спина взмокла от нехороших мыслей. В этот момент на кухню заявился Григорий, присел за стол.

— У тебя все нормально? — спросил он, заметив мое смятение.

— Брат что-то не отвечает на звонки, — честно призналась я. — Поехал утром устраиваться на новую работу и пропал.

— Наверное, он просто замотался на новом месте. Или решил отметить знаменательное событие вместе с друзьями.

— Возможно.

Я постаралась взять себя в руки. Разложила макароны по тарелкам, поставила их на стол. Про салат тоже не забыла — еще до звонка мамы я приготовила его из помидоров Анны Сергеевны. Помидоры были чудесные — ароматные и сочные.

Босс стал с огромным удовольствием уплетать мою стряпню. У меня же на нервной почве аппетит пропал почти полностью. Я на автомате жевала макароны, но почти не чувствовала их вкуса. Под ложечкой разливался противный холодок. Где мне искать Степу, если он так и не объявится? Что говорить маме?

— Хочешь, покатаемся по городу, поищем твоего брата? — неожиданно предложил Григорий.

— Что? — Я даже вздрогнула от неожиданности, подняла на него глаза. — Зачем?

— Ты сама не своя.

Он глядел на меня с беспокойством, с искренним сочувствием. Это было приятно и немного непривычно. Я тряхнула головой, натянуто улыбнулась:

— Я думаю, брат скоро сам объявится. Ты доел?

— Да, спасибо. Было очень вкусно. — Григорий поднялся из-за стола, собрав наши тарелки, загрузил их в посудомойку.

— Теперь массаж? — робко спросила я, теребя салфетку.

Он обернулся, глянул насмешливо:

— Я пошутил насчет массажа. Можешь расслабиться.

— Ну уж нет! — Я вздернула подбородок. — Я уже настроилась. Ложись на диван и готовься, а я пока достану все, что нужно.

Вид у Григория стал заинтригованный.

— И что же именно меня ждет? — спросил он. — Иглоукалывание? Горящие предметы и нагретые камни? Мне вообще как, полностью раздеваться?

— Раздеваться не надо. — Я, кажется, покраснела. — Я буду делать тебе массаж лица.

Он расхохотался.

— Блин, Яна, ты серьезно?

Я сделала лицо тяпкой, потом сгоняла в прихожую, достала из дорожной сумки косметичку. У меня было несколько кистей для макияжа — именно их я и планировала использовать для массажа.

Когда я, вымыв руки, вернулась на кухню, Григорий уже разложил диван и валялся поперек него с игривым видом. Мне стало немного не по себе. Все же во всей ситуации было что-то двусмысленное. Хотя чего уж теперь загоняться-то? Сама вызвалась.

— Что мне нужно делать? — спросил босс, когда я осторожно присела на край дивана.

— Ничего. Просто закрой глаза и наслаждайся.

— Звучит восхитительно, — хрипло произнес он, облизнувшись, закинул руки за голову. — Многообещающе.

Мне пришлось изрядно напрячься, чтобы сохранить невозмутимость. Я на коленях подползла ближе к его лицу. Слава богу, у меня хватило благоразумия переодеться перед ужином в шорты и футболку. Ползать по дивану в юбке было бы ужасно вульгарно. Григорий окинул меня плотоядным взглядом, но потом глаза все же закрыл. Лицо у него стало очень смешное — предвкушающее и довольное одновременно.