Скальпель судьбы

Часть 23

Братья Воскобойниковы

Сергей стоял у окна, упираясь мокрым лбом в сжатый кулак, замерший на пластиковой раме. Алексей потоптался в дверях и медленно пошёл к брату. Сегодня за этими белыми дверями с надписью «Операционная» решалась их судьба. Екатерины и Сергея Воскобойниковых. И их маленького сынишки. Вчера консилиум врачей решил не затягивать дальше и делать Кате операцию. Сергея трясло так, будто он хапнул неизвестно где малярию. И хотя Игорь всё вроде бы доступно объяснил, легче от этого понимания Воскобойниковым не стало. Несмотря на то, что Ириска тоже должна была вот-вот родить, сегодня Алёша был насильно вытолкан из дома с напутствиями «домой не возвращайся, пока не будут известны результаты».

— Здорово, брат, — тихо поприветствовал он Сергея. Тот на секунду оторвался от созерцания буйной летней грозы и молча кивнул. — Ну чё там?

Сергей так же молча пожал плечами, развернулся и сел на подоконник. Затем провёл широкими ладонями по лицу и тихо ответил:

— Слышал, что кровь заказывали. Больше ничего не говорят. Ждите. А я её уже больше двух суток не видел, после того как её в реанимацию отвезли. А они ничего не говорят. Только это неизменное «ждите». А если она…

— Ты помолчи, а? Всё будет хорошо, Катя наша столько всего перенесла, что это для неё как капля в море.

Сергей ухмыльнулся и опустил голову. Он никому не рассказывал, даже Кате не признался, что видел однажды ночью. Он проснулся от сильного порыва ветра, что бросил в стекло пригоршню весенних дождевых капель, и понял, что он в комнате один — Кати не было рядом. Сергей резко вскочил и вышел из комнаты. Полоску света из-под закрытой кухонной двери он увидел не сразу, а когда подошёл ближе — остановился как вкопанный. Катя молилась. Едва слышно, горячо и искренне. Она просила за их неродившегося пока ребёнка. Просила Бога не оставить его милостью, дать здоровье, долгую жизнь. Просила свою погибшую маму присмотреть за внуком. Сергей молча стоял перед дверью, пока не услышал, как Катя произнесла страшные слова: «и если мне не суждено увидеть моего ребёнка, сделай так, Господи, чтобы его отец любил его». Воскобойников крепко сжал кулаки, сцепил зубы и зажмурился — он понял, что Катя готова к смерти. Молодая красивая женщина готова была умереть, но подарить жизнь.

С тех пор она как-то успокоилась, чаще стала улыбаться, тихо напевала вечерами, когда он работал, а она полулёжа читала или что-то искала в сети. И иногда долго и нежно смотрела на него, увлечённого работой. Сергей рисовал, оценивал, комкал эскизы и выбрасывал в корзину, чтобы в один из дней увидеть свои рисунки в папке под Катиными медицинскими книгами. Она сохранила все его черновики, все бракованные эскизы, фотографии старых моделей и показов. Катя хранила всё, к чему бы он ни прикасался. Она редко говорила о своих чувствах и была скупа на эмоции, но эта папка сказала Сергею намного больше, чем слова.

И вот сейчас Сергей не знал, что происходит с его Катей. Нежной, милой, но такой сильной и упрямой. Его женой. Он поднял голову и посмотрел на белый потолок. И вспоминал. Как учился делать массаж. Как получал тычки и подзатыльники от мамы и слушал недовольное бурчание отца, которым всё казалось, что братья мало уделяют внимания своим беременным жёнам. Как они с Катей удивлённо выдохнули, когда увидели деревянные кроватки. Для их будущего сына и Алёшкиной дочери. Как гордо показывали вторым Воскобойниковым дельфина на изголовье и смеялись над маленькой русалочкой на кроватке-близняшке. И как увозила «скорая» его жену прямо со свадьбы, потому что неожиданно начался болевой приступ. И как потом такое повторялось несколько раз, чтобы закончиться сейчас в этом длинном коридоре и этим невыносимым «ждите».

Алексей показался в конце коридора с двумя стаканчиками кофе. Сергей даже не заметил, что брат куда-то уходил.

— Выпей, брат, пусть не очень презентабельно, но хотя бы горячее. А то от воды меня уже мутить начинает. Я домой звонил — Ириска тебе привет передаёт. Говорит, что будет молиться за Катю. Ей сейчас тоже нелегко — скоро самой рожать, а тут с Катей такое.

Сергей с усилием растянул губы и тихо прошептал:

— У каждого своя луна. И воет каждый по-своему. Господи, что ж так долго? Хотя бы слово, хоть какую-то надежду.

Тут дверь резко распахнулась и прямо к ним направился высокий худой мужчина, стягивающий на ходу прозрачную хирургическую шапочку.

— Вы Воскобойников? — Он безошибочно обратился именно к Сергею. — Операция закончилась. Извлечён живой недоношенный мальчик массой 1750 грамм ростом 33 сантиметра, оценка по шкале Апгар 6–6.

Сергей помотал головой, с трудом вникая в скупые профессиональные термины, и сдавленно переспросил:

— Что всё это значит?

— Это значит, что ваш сын для своего срока развития вполне жизнеспособен.

— А Катя?

Хирург смял шапочку в кулаке и выдохнул:

— А Катя…

Алексей сильно сжал руку брата и шагнул ближе. Он будто со стороны смотрел какой-то страшный, нелогичный фильм, в котором наступил самый ужасный, самый разрушительный момент. Когда должна рухнуть вся созданная ими картина мира, когда среди радости, смеха и любви вдруг показался призрак неминуемого. Призрак смерти…

— Катюшей пока занимаются анестезиологи и реаниматологи, сейчас только от них зависит, сколько она проведёт в медикаментозном сне. Но думаю, что утром она уже будет с нами. Что с вами? — Врач наклонился к Сергею, что сполз на пол по стене. — Вам плохо? Девочки, нашатырь! Быстро!

— Нет, док, не надо. — Сергей поднял бледное лицо и улыбнулся. — Моя Катя жива?

— Ну конечно жива! Она у нас тот ещё боец! Сейчас и коллеги наши из Центра травмы подтянутся, они вместе с нами её наблюдать будут, всё-таки они тоже руки к ней приложили. А вот и Игорь Александрович. Здорово, Шанин! Как твоя Анюта?

— Нормально, растёт на радость мне и родителям. Через два месяца ждите нас у себя. Что там? Как она? Как малый?

— Всё в норме, будут жить. А как сына решили назвать?

Сергей сидел на полу, откинувшись на стену и с трудом переводил взгляд с одного мужчины на другого. Затем прикрыл глаза и почти засыпая ответил:

— Матвей. Дарованный Богом.

Алексей развёл руками и кивнул Игорю. Они подняли внезапно уснувшего Сергея и быстро понесли к двери, там с трудом уложили в машину к Алексею и попрощались. Осталось позвонить девчонкам и дождаться Катиного пробуждения. Но это уже будет завтра.

***

1 сентября спустя шесть лет…

— Так, малышня, все ко мне! — Рыженькая девушка с непослушными локонами огляделась и покачала головой. — И как вы все ухитрились появиться-то в одно время. Богдан, помоги Соне — подержи её букет, пока я ей портфель поправлю. Господи, что вы носите в этих сундуках, — тихо пробурчала она, застёгивая молнию на огромном рюкзаке с единорогом.

— Приветик, познакомимся? — Рядом с девушкой стоял молодой парень и с улыбкой рассматривал компанию малышей и их молоденькую няньку.

— А ты кто?

— Возможно тот, кого ты ждала всю жизнь. — Парень уже вовсю улыбался и поигрывал бровями.

— Не так я себе Деда Мороза представляла, — задумчиво протянула рыжеволосая девушка и задумалась, внимательно глядя на смеющегося уже в голос парня.

Малышня замерла, глядя на веселящегося незнакомца. Один из мальчишек шмыгнул носом и серьёзно заявил:

— Инна, мне этот клоун не нравится. Чего веселиться, когда тут детей в рабство на одиннадцать лет сдают?

— Богдан, я тебя просила — не всё услышанное от старшей сестры можно выносить на суд посторонних слушателей.

— Да ладно, Ин, родителей рядом нет, а этот даже не посторонний. Так, мимо проходящий. Соня, держи цветы, только не поломай.

Инна Шанина сегодня осталась без поддержки старшего поколения. Их с Богданом родителей, а также мам Матвея и Сони, Екатерину Александровну и Ирину Николаевну Воскобойниковых сегодня ночью вызвали на работу — недалеко от города произошла крупная авария, и Центр травмы работал всю ночь, спасая жизни пострадавших. Что до самих братьев Воскобойниковых, то старший поехал в больницу, чтобы привезти всех родителей к торжественной линейке, а младший должен вот-вот появиться, если самолёт из Рима прибудет по расписанию — Сергей Викторович уезжал на неделю моды в Милан. Инна улыбнулась: дядя Серёжа обещал ей привезти обалденное платье ко дню рождения.

— Девушка, так как же вас зовут всё-таки?

Инна вздохнула и внимательно посмотрела на парня, что уже не улыбался и во все глаза рассматривал рыжеволосую красавицу.

— Да Инной меня зовут. Только ты отойди подальше, а то сейчас мой отец должен появиться, а там разговор может быть коротким — первый удар в голову, второй по деревянной крышке.

— Он у тебя бандит, что ли?

— Хуже, он у меня хирург. А вот и они. Пропади, несчастный, пострадаешь ведь. Мам, пап! Мы тут!

Малыши сразу оживились, загалдели и с улыбками встречали встревоженных родителей.

— Инночка, а Платовы ещё не появлялись?

Анна Шанина поцеловала младшего сына, на что Богдан смущённо отвернулся и буркнул что-то похожее «ну что за нежности, ма?», оглядела малышей и широко улыбнулась. Родившиеся один за одним в течение двух месяцев, сегодня они все начинали свою долгую школьную жизнь. В одной школе, в одном классе. Она смотрела на Алексея и Ирину, что стояли рядом с малышкой Сонечкой, Катю, что присела рядом с сыном Матвеем, и тут услышала весёлое приветствие:

— Всем привет! — К ним приближались Даша и Виктор Платовы с дочерью Лидочкой, у которой на голове красовались два огромных банта. Даша шла медленно, поддерживая рукой живот — второй ребёнок Платовых должен был вот-вот появиться на свет. — Мы немного задержались, Витюше сейчас тяжело всё делать в одни руки, моих сил с трудом хватает, хорошо, что его мама нам здорово помогает. Катя, доброе утро. Серёжа ещё не появлялся?

— Туточки я! — Сергей Воскобойников выпрыгнул из машины, прижал к себе жену и сына, затем поздоровался с мужчинами. — Инуль, как обещал! Отпад!

— Серый, если оно опять с открытой до признаков пола спиной и разрезами до европейских ценностей, я точно тебя пристрелю. — Игорь Шанин поднял брови и вопросительно уставился на друга.

— Па! Ты слегка путаешь адреса ценностей и признаков пола, — спокойно возразила отцу Инна.

— Ох, мало я тебя порол в детстве, ох мало, — закатил глаза строгий отец, нежно обнимая любимую дочь. — А кто этот бессмертный, что подле тебя ошивался? И не говори, что я ошибся и со зрением у меня беда, я твою окружающую среду сканирую очень быстро и качественно.

Инна равнодушно пожала плечами и спокойно ответила:

— Дед Мороз это был. Говорил, будто я его всю жизнь ждала. Вот, дождалась, а тут вас нелёгкая принесла. Ладно, пап, побежала я. Может, ещё на бабулину лекцию успею. А то она мне потом выпишет люлей про запас, чтобы до конца курса не завонялись! Всем пока! — громко прокричала она, потрепав ладошкой вихры младшего брата.

Катя с улыбкой посмотрела вслед Инночке и тихо вздохнула, ведь если бы всё сложилось хорошо, её погибшему сыну было бы почти столько же лет. Сергей тут же покрепче прижал жену к себе и тихо прошептал: