Тот самый парень

— Этому не бывать.

В баре воцаряется тишина.

Все головы поворачиваются в сторону голоса.

Трусики падают.

Мужики сникают.

Я икаю.

Джейк Суэггер здесь. В костюме. Смотрит на меня так пристально… так пристально, что у меня подкашиваются колени, и мне приходится вцепиться в стойку микрофона, чтобы удержаться на ногах.

Он пришел.

Пришел!

Черт, он классно выглядит.

Так чертовски классно.

Веди себя спокойно.

Веди себя спокойно.

Скрещиваю руки на груди, вздергиваю подбородок и расправляю плечи, стараясь не рассыпаться при виде этих серо-сине-зеленых глаз, которые смотрят на меня сквозь разделяющее нас облако дыма.

— Могу я вам помочь?

— Возможно. Я ищу девушку.

— Да? — Не могу скрыть надежду в голосе.

— Да. — Эта его гребаная улыбка… — Ее мама сказала, что я могу найти ее здесь.

Оу… ну, спасибо, мам.

— Ясно. Хм. Что ж. Может, тебе стоило попробовать ей позвонить.

— Я звонил.

— Нет, не звонил, — невозмутимо отвечаю я.

— Звонил. Похоже, она забыла оплатить счет за мобильный.

Вы, должно быть, прикалываетесь надо мной…

— Нет. Не прикалываюсь.

Мысли! Молчать!

— Зачем ты ее ищешь?

— Она сбежала от меня сегодня утром, даже не попрощавшись.

— Типичная героиня романа. — Я бросаю на Эмили предупреждающий взгляд. — Что? Это правда.

Делаю глубокий вдох и становлюсь немного выше, когда снова обращаюсь к Джейку.

— Ну, ты, должно быть, что-то сделал, — ик, — раз она вот так просто взяла и ушла.

— Ты права. Возможно, она ушла, потому что я предложил купить ей вертолет.

Какая-то пьяная цыпочка ахает. Его глаза поворачиваются к ней, и он пожимает плечами, весь такой застенчивый и прочее дерьмо.

— Знаю. Это чересчур?

— Нет, черт возьми, совсем не чересчур. Можешь купить вертолет мне.

Все смеются. Даже Джейк усмехается. И мне приходится прочистить горло, чтобы снова привлечь к себе внимание. Это шоу Пенелопы, засранцы.

— Сомневаюсь, что из-за этого.

Ик.

— Ну, или, может, из-за того, что утром она подслушала мой разговор с другом.

Вот, черт.

— Кто-то должен сказать ей, что это невежливо, — предлагает пьяная цыпочка.

Джейк кивает.

— О, я согласен. И если мне не изменяет память… — он пристально смотрит на меня. — Кое-кто ей уже это говорил.

Ик.

— У тебя всё? Если да, я хотела бы вернуться к своей песне.

— Ради всего святого, продолжай говорить. — Красномордая сволочь в комбинезоне простирает в мольбе руки к Джейку.

Похрен.

— Итак, мой друг спрашивает, что у меня с этой девушкой. И я ему говорю, что у нас ничего серьезного.

Женский ропот в зале вызывает у меня желание вскинуть кулак в воздух. К счастью, меня отвлекает икота.

Джейк поднимает руку.

— Секундочку, дамы. В этой истории есть кое-что еще. Видите ли, единственная причина, по которой я так сказал, заключалась в том, что я думал, что этого хочет и она.

— Она этого не хотела! — рявкаю я, а затем быстро добавляю: — Вероятно. Я полагаю. Не знаю. То есть, почему ты так решил?

— Потому что она никогда не говорила, что хочет большего.

Я фыркаю.

— Ой. Так ты просто предположил, даже не потрудившись спросить ее?

— Ну, эта девушка… — он выдыхает смешок и проводит рукой по волосам. — Эта девушка известна тем, что говорит все, что думает. Все, что угодно. Мне никогда не приходилось задаваться вопросом о ее мыслях. Потому что, если ей что-то приходило в голову, это слетало с ее губ. Даже когда она этого не хотела.

Он улыбается мне.

— Звучит знакомо?

Воздух между нами сгущается, вызывая удушье. Я хочу покончить с этим дерьмовым подшучиванием, спрыгнуть с этой дерьмовой маленькой сцены и броситься в объятия Джейка. Хочу, чтобы он обнял меня, поцеловал и признался в любви. Но даже при том, что я понимаю, почему он сказал то, что сказал, и даже при том, что он здесь, часть меня все еще задается вопросом: возможно ли, что этот парень — мой Тот Самый Парень — любит… меня.

— Почему ты убежала, Пенелопа?

Весь зал затаил дыхание в ожидании моего ответа. Я подумываю солгать, но мои стены рушатся. Я устала. И напилась. И одеревенела от попыток держать осанку.

Опускаю плечи и хватаюсь за подставку для микрофона.

— Я не могу поддерживать свободные отношения, Джейк. — Тяжесть, о которой я и не подозревала, свалилась с моих плеч.

— Так скажи, чего ты хочешь, — говорит он просто. Но это ни хрена не просто.

— Я не знаю.

— Нет, знаешь. Чего ты хочешь, Пенелопа? Чего ты хочешь… чего ты хочешь?!

Ладно. Теперь я понимаю, почему та сцена из фильма показалась ему такой раздражающей.

Он спрашивает меня снова и снова, и я теряю самообладание и наполовину кричу, наполовину рыдаю:

— Я хочу спеть песню!

Джейк слегка склоняет голову набок, изучая меня.

— Свою лифтовую песню?

Икота. Сопение. Фырчание. Глубокий вдох.

— Да. Мне нужен парень, который пройдет ради меня пятьсот миль.

— Поднимаясь и спускаясь с тобой по гребаной лестнице, я пять раз прошел пятьсот миль.

Это правда.

— И еще я хочу парня, который будет просыпаться со мной каждое утро. И часть из них может быть не в его пентхаусе с видом на Чикаго. Они могут быть в Зажопье, штат Миссисипи, в квартире с одной спальней, над мастерской, с видом на задний двор моей мамы.

Он пожимает плечами.

— Ладно.

Это не может быть так просто.

— Мы живем в тысяче миль друг от друга.

— Мы что-нибудь придумаем.

— Я не всегда буду хотеть ходить на твои деловые встречи, чтобы завоевывать твоих клиентов.

Я хватаюсь за соломинку…

Он улыбается.

— Тогда можешь просто пойти выпить.

— Ты даже ничего обо мне не знаешь.

— Я знаю о тебе все. Проверил твою биографию, помнишь?

Дерьмо.

— Я ничего о тебе не знаю.

Он приподнимает бровь.

Ик.

— Чего ты так боишься, Пенелопа?

Ай, к черту.

— Я не хочу любить кого-то больше, чем любят меня.

— Это невозможно.

— Меня нелегко полюбить, Джейк.

Его глубокий, раскатистый смех ощущается в пальцах ног. Затем голосом, столь же искренним, как и его взгляд, он говорит мне правду, которая потрясает мою гребаную душу.

— Любить тебя — это самое легкое, что я когда-либо делал.

О. Мой. Бог.

В книге эта строка была бы выделена ярче остальных.

— Я люблю тебя, Пенелопа Лейн Харт. Ты — моя Та Самая Девушка.

Не уверена, как долго я стою, теряя сознание, чувствуя, как взрываются мои яичники, а сердце расширяется до такой степени, что вот-вот лопнет. Но этого достаточно, чтобы Джейка охватило раздражение.

— Ради всего святого, Пенелопа. Ты уже скажешь мне это в ответ или нет?

— Оу. Да. Точно. Я лю…

Ик.

— Дерьмо. Позволь начать сначала. — И так же легко, как дышу, я говорю: — Я тоже люблю тебя, Джейк Суэггер.

Он улыбается. Будто Бог только что преподнес ему величайший в мире дар. Ну, то есть, он, вроде как, это и сделал.

— Тащи сюда свою задницу и поцелуй меня.

Я слушаюсь. Чуть не сломав себе по пути шею, но он оказывается рядом. Потому что это то, что он делает.

Потом он целует меня.

И этот поцелуй точно такой же, как все наши поцелуи — горячий, сладкий, совершенный, такой, что подгибаются пальцы на ногах.

Я скучала по нему.

Я люблю его.

Он это знает.

И знаете, что?

Он тоже меня любит.

Джейк наклоняет голову и прижимается губами к моему уху, чтобы его было слышно сквозь ликующую толпу в баре.

— Так что же произошло после того, как он забрался и спас принцессу?

Вот засранец…

Я — не Вивиан. Он — не Эдвард. Это не «Красотка». Это история о писательнице, которая нашла свою музу. Своего Того Самого Парня. Которая, в конце концов, влюбилась. Сбежала от любви. И, конечно же, верила, что любовь последует за ней.

Абсолютная банальщина.

И настолько реальная, насколько может быть реальна любая история.

Но наша история не закончится словами — «и жили они долго и счастливо». И она уж точно не закончится какой-нибудь дурацкой репликой о том, как она спасла его. На самом деле, в ней вообще нет слов. Потому что слова не могут выразить ту любовь и прочее дерьмо, что мы испытываем друг к другу.

Так что я отстраняюсь и даю своему Тому Самому Парню то, что он хочет — начало нашего будущего и окончание этой истории в истинной манере Пенелопы.

Щелчок пальцами.

Пальчиковые пистолеты.

Риверданс.

Эпилог

Кэм

Любовь — это загадка.

Никогда не знаешь, когда она тебя настигнет. Никогда не знаешь, кто это будет. Никогда не знаешь, как это произойдет.

Она просто приходит.

Слава богу, что со мной такого никогда не случалось.

Не представляю себя прирученным, парящим в облаках и танцующим риверданс кастратом с вагиной, в которого превратился Джейк. Не поймите меня неправильно, я счастлив, что он счастлив. Но скучаю по тем временам, когда он уединялся во время звонков Пенелопы. Или, по крайней мере, прикрывал трубку, пытаясь оградить меня от их дерьмового сюсюканья: «Ты первая вешай трубку», «Нет, ты». Это давало мне надежду, что у моего друга все еще оставались яйца.

Но с момента его признания в любви своей женщине в каком-то баре Миссисипи прошло уже три месяца. Теперь он даже не пытается быть мужчиной. И я чертовски уверен, что если у него и остались яйца, то они не висят под его членом. Они аккуратно убраны в сумочку Пенелопы, чтобы та могла доставать их и сжимать, когда почувствует необходимость напомнить ему, кто здесь главный.

Дела стали настолько плохи, что я с нетерпением жду тех дней, когда они начнут ссориться.

Как сегодня.

— Пенелопа, ради всего святого. Я сказал «нет».

В тишине машины я отчетливо слышу ее ответ по телефону.

— У тебя куча денег. Ты не обеднеешь.

— Нет. Не обеднею. Потому что каждый день работаю. И у меня действительно много денег. Но я их лишусь, если ты продолжишь попытки раздать их.

— Если я не выполню обещание, данное Богу, и он умертвит меня ужасной смертью, это будет на твоей совести. А до тех пор я и моя вагина будем в комнате для гостей.

— Не говори «вагина»… — он смотрит на свой телефон. — Она, бл*ть, повесила трубку.

— Подумать только.

— Она утверждает, что заключила сделку с Богом и теперь должна отдавать деньги на благотворительность. Мои деньги. И благотворительным фондом она считает каждого человека. Сейчас она пытается всучить один из моих «Ролексов» Альфреду. Ты хоть представляешь, сколько я плачу старику? Поверь, он сам может купить себе гребаный «Ролекс».

— Так она отдала ему «Ролекс»?

Он вздыхает.

— Вероятно. Вечно она вытворяет всякое безумное дерьмо за моей спиной.

Я смеюсь. Как бы мне не хотелось иметь дело с такой девушкой, как Пенелопа, на регулярной основе, не могу отрицать, что она идеально подходит Джейку. Ему нужен был кто-то, кто бы держал его в узде. Ей нужен был кто-то, кто бы любил ее. Эти двое могли бы сыграть главные роли в экранизации какого-нибудь романа, где парень встречает девушку, и они влюбляются с первого взгляда.