Растопи мой Лед

Глава 42 Настя

Я слушала папу и не могла поверить в происходящее. Нет, я всегда умело оказывалась не там, где нужно. Это был мой конек, моя супер — сила, если хотите. Но чтобы так! Такое было впервые.

— Я с первых дней понял, что моя работа в СтройКорп, это ошибка, – папа отхлебнул чай и начал рассказывать. Ему было тяжело говорить, но он не струсил. – Маслаков позвонил мне сам, на следующий день после увольнения и был слишком настойчив, когда расписывал мне все преимущества работы на него. А я был обижен, что даже не задумывался, что все это очень странно. Тем более сами понимаете, что остаться без работы, имея взрослую дочь, я не мог себе позволить.

— Пап, ну что ты такое говоришь! Я бы все поняла, если бы ты поделился со мной, – мне было крайне неловко, то папа так меня опекает. Перед Максимом неудобно. В его присутствии я хотела выглядеть взрослой и независимой.

— Ну а что? Появятся дети, ты меня поймешь. В тот момент я не мог ни о чем думать, кроме работы, — продолжил папа. Максим и Алексей слушали очень внимательно. Лишь иногда Горелов бросал косые взгляды на меня, а я краснела, как школьница. – Я с головой окунулся в работу и поначалу даже не обратил внимания, что происходит вокруг. Я привык работать на результат, на качество, на заказчика. Но Маслакова не интересовал заказчик. Ему было важно переплюнуть Эверест. Любым способом. И когда я сказал ему о том, что мне не нравится его подход, он откровенно указал мне на мое место. И еще напомнил, что теперь я работаю на него и должен делать то, что скажут. Тогда я впервые задумался о том, что погорячился с выбором места работы.

— Почему не ушли тогда? – Максим с языка снял вопрос. Я даже рта не успела открыть, хотя меня очень интересовало это. – Ведь могли же.

— Не мог. Я при устройстве подписал контракт. Но, к сожалению, не очень внимательно читал, что подписываю. В контракте был прописан испытательный срок – полгода. Если ухожу раньше, то должен оплатить такую неустойку, что мне пришлось бы продать квартиру, чтобы рассчитаться.

— Господи, папа! – я не верила своим ушам. Теперь понятно его состояние, когда он уходил и приходил с ненавистной работы. – Ты же сам меня учил быть всегда внимательной и смотреть, что подписываю!

— Учил! – согласился отец. — Но а сам, видишь, попался. В общем, я решил, что как нибудь да протяну эти шесть месяцев, а пока подыскивал работу. В процессе удавалось отвлечься от грустных мыслей. Хорошо, что моя дочь, — тут он зыркнул на меня с упреком и я уловила сарказм в его голосе, — не давала мне скучать. Да и вы, Максим Владимирович тоже. Когда Маслаков узнал о том, что я помогаю вам, он пришел в бешенство, но мне ничего не сказал. Я узнал случайно. Подслушал его разговор по телефону.

— А у вас это семейное, да? – усмехнулся Максим, и посмотрел на меня. Без осуждения. Скорее с ехидством. Но я готова была провалиться сквозь землю от его прожигающего взгляда.

— Случайно вышло. Я шел подписать документы, но услышав ваше имя, напрягся. С тех пор я стал осторожен и внимателен. И не зря.

— Что значит — не зря? – Максим насторожился, а Алексей, до этого молча наблюдавший за происходящим, тоже оживился.

— А вы не знаете, с кем он говорил? – осторожно уточнил он. – Имя, фамилия? Явки, пароли? Хоть что-то, за что можно зацепиться?

— Нет, ничего подобного. Но говорил он явно с кем-то, кто выше его. Он его если и не боится, то очень уважает. Этот кто-то явно ненавидит вас, Максим Владимирович. Сильно. Уж не знаю, за что, но это явно личное.

— Почему вы так решили? – я заметила, как Максим даже немного растерялся.

— Потому что главная цель этого человека – вас уничтожить. Маслаков несколько раз в разговоре упоминал об этом. «Раздавим», «Уничтожим» — эти слова я слышал очень часто. Так ненавидеть невозможно из-за денег. Думаю, это что-то большее, чем просто жажда наживы.

— Но как вам удавалось столько времени вынюхивать и не быть пойманным? – Алексей как будто не верил отцу. Меня это разозлило, но я сдержалась. Пока.

— Он был слишком поглощен процессом и слишком не воспринимал меня в серьез. В этой фирме я был человеком второго сорта. Тенью. Думаю меня пригласили только чтобы я не вернулся снова в Эверест, – с горечью проговорил папа. И я его понимала. Он очень любил работу. И работать. И ему было важно признание его работы. Как бы ни было, в Эвересте его уважали. Так мне всегда казалось. – Поэтому никто и не обращал на меня внимание.

— Почему не сказали мне ничего? – я заметила, что в Максиме заговорила обида. – Неужели были настолько обижены, что тоже ждали расправы надо мной?

— Это неправда! – я не могла больше слушать, как эти двое обвиняют папу. – Вы совершенно не знаете отца, если думаете так!

— Настя, перестань. Вопрос вполне естественный. Сначала информации было мало, и я хотел убедиться в своих догадках. А потом случилась эта неприятная ситуация между вами и моей дочерью. И я разозлился. Я хотел поговорить с вами, Максим Владимирович. Хотел предложить вам информацию в обмен на то, что вы отстанете от Насти.

— И что вам помешало? – недоверчиво ухмыльнулся Горелов.

— Как ни странно, моя же дочь. Она так рьяно защищала вас, что я даже растерялся. – Максим поднял на меня удивленные глаза, смотрел, не отрываясь так, что я готова была провалиться сквозь землю. Его явно порадовала эта информация. Мужские амбиции, черт бы их побрал! Ему было приятно.– Мы стали часто ругаться и я просто не знал, как правильно поступить. Потом еще ваше заявление, что Настя ваша невеста. Я и сам уже не понимал, что из этого правда, а что нет. Но все это видимо порадовало ваших врагов. Вы подкинули им новую идею.

— О чем вы? – Максим очень напрягся.

— Пару дней назад я услышал разговор Маслакова со своим мистером Икс. Он говорил, что если не получается просто ударить по вашему бизнесу, стоит ударить по вашей женщине.

Тут повисла гробовая тишина. Я просто не верила своим ушам. Попасть в криминальные разборки мне никак не улыбалось.

— Вы уж простите, — продолжил пап, — но я не знаю какие у вас на самом деле отношения, но видимо на публике вы были очень убедительны. По крайней мере, вам поверили и в узком кругу, считают, что вы очень серьезно настроены по отношению к моей дочери.

— Какой бред! – тихо прохрипел Горелов и земля ушла у меня из под ног. Он не воспринимает меня в серьез, а я как полная дура нафантазировала себе. Мне стало очень обидно и неприятно.

— Действительно! Что за ерунда! – я тоже решила показать ему, что мне совершенно безразлично. Уж не знаю, получилось ли у меня, но Максим бросил в меня такой испепеляющий взгляд, что я вспыхнула огнем. И скорее всего от собственной злости, а не от его взгляда.

— Тем не менее, – устало продолжил папа, совершенно не замечая моего состояния. А я готова была разреветься от обиды. – И теперь Насте грозит опасность. Я не знаю, как далеко готовы зайти эти люди, но я не хочу проверять их намерения ценой безопасности собственной дочери. Вы втянули ее в очень опасную игру, Максим.

— Ты поэтому хочешь, чтобы я уехала? – меня осенила догадка.

— Именно. По крайней мере, пока все не уляжется.

— Или пока мы не разберемся со всем этим. – Вставил свои пять копеек Максим. Он сейчас выглядел очень задумчивым и даже не замечалмоего состояния. Или не хотел замечать.

А внутри меня уже взорвалась бомба…

— Я никуда не поеду, ясно вам! Разбирайтесь со всем этим как хотите, но меня не впутывайте. Я не собираюсь менять свою жизнь только потому, что меня кто-то принял за чью то любовницу. Прятаться и скрываться я не буду!

Я резко развернулась и вылетела из кухни в свою спальню. Меня душила обида. Да, я конечно понимала, что Максим не влюблен в меня по уши, но все же думала, что я симпатична ему. Мне так казалось. И я рассчитывала, что между нами может что-то быть. Боже, как же я ошиблась! Этот человек не способен на чувства. Его интересует только работа, бизнес, дела. И от не оправдавшихся ожиданий и надежд я готова была разорвать Горелова на части. Но все, что я могла позволить себе сейчас – это рыдать в подушку от обиды, проклиная вечер, когда я вошла в его кабинет.

Минут через десять хлопнула входная дверь. Он ушел.

Просто. Без слов и объяснений. Взял и ушел по своим делам.

А я? Как же я? Неужели и правда он настолько холоден и между нами нет вообще ничего? Я настолько ему безразлична, что он не захотел даже сейчас со мной объясниться. Ему плевать, что будет со мной. Втянул меня в историю и слился.

Обида от разочарования душила, я не могла думать ни о чем другом. Хотелось действительно уехать подальше и надолго. Но не от страха за себя. А от него.

В одном городе с ним мне уже слишком мало места…