Отравленный памятью

* * *

— Я не опоздала? — спрашиваю, входя в помещение "Арчибальда".

— Всё в порядке, не беспокойся, ещё целых полчаса до открытия магазина. — Ирма сидит за стойкой и по обыкновению разбирает бумаги. — Я до тебя всё утро пыталась дозвониться.

— Я телефон дома забыла. — И это правда, потому что Женечка с самого утра пребывал в наиактивнейшем из своих состояний, поэтому несчастный аппарат так и остался лежать на кухонном столе. И почему это должно было случиться именно сегодня, когда Ирме так срочно что-то от меня понадобилось? — Всё в порядке?

Чувствую, как гулко стучит сердце, потому что каждый раз, приходя в магазин, кажется, что вот сегодня случится что-то, что поставит крест на моей карьере. Это невыносимое напряжение, которое рано или поздно должно будет ослабнуть. Главное, освоиться и привыкнуть, а всё остальное — полная ерунда.

— Всё замечательно, не переживай, — улыбается Ирма, и вокруг становится будто светлее. Она так красива, что дух захватывает. Так выглядеть в её возрасте, наверное, мечта любой женщины. — Я сама виновата, нужно было вечером тебя предупредить, но иногда меня совершенно неожиданно посещают безумные идеи. Так, собственно, и в этот раз произошло. Мне подумалось, что тебе не помешал бы лишний выходной. Само собой, с сохранением жалования.

Вот это номер. Неожиданно.

— Меня твоя работа полностью устраивает, поэтому, думаю, ничего не случится, если в знак признательности за отличное начало ты сегодня отдохнёшь.

Не верю своим ушам. Неужели я действительно справилась? В самом деле, Ирма довольна мною? Это настолько приятная новость, что затмевает собой все проблемы и тревоги прошедших дней. Хочется подпрыгнуть до потолка, звонко рассмеяться и изобразить какой-нибудь полубезумный танец победителя, как в американских сериалах. Или броситься на шею этой замечательной женщине, в которую за три недели уже успела влюбиться.

— О, замечательно, — выдавливаю из себя самое глупое, на что оказался способен мой мозг.

— Действительно, — смеётся Ирма. — Так как твой испытательный срок окончен, а сегодня у тебя выходной, то давай подпишем документы о приёме на работу и попрощаемся до завтра.

Словно в тумане направляюсь за Ирмой в её кабинет, где уже приготовлена целая стопка бумаг, в которых я, не глядя, ставлю свою роспись-закорючку. Каллиграфия никогда не была моим талантом, особенно сейчас, когда от радости трясутся руки.

— Отлично, — произносит Ирма, когда заполнен последний документ. — Добро пожаловать, Кристина. Всё-таки я была права, когда предполагала, что мы сработаемся. Так оно и вышло.

— Я так рада, спасибо большое. Надеюсь, и дальше у вас не будет повода быть недовольной моей работой.

— Почему-то я больше, чем уверена, что всё будет замечательно.

Некоторое время стою и наблюдаю, как она складывает подписанные бумаги в отдельную папку и ставит её на полку. Гордость распирает изнутри: я смогла! У меня вышло!

Хотя первые дни выдались безумно тяжёлыми. Я носилась по магазину, пыталась запомнить, где что висит, лежит и хранится. Несмотря на драконовские цены в "Арчибальде", поток покупателей не прекращался. Иногда не было времени даже присесть, не говоря уже о том, чтобы поесть. Но я знала, что унывать или сдаваться не имею права — мне слишком нужна эта работа. И вот сейчас, стоя в кабинете, понимаю, что всё было не зря.

Одно только расстраивало: за всё это время ни разу не видела Арчи. Он словно сквозь землю провалился. Каждый раз, когда по помещению торгового зала разливалась мелодия дверного колокольчика, я вздрагивала, в тайне надеясь, что это он пришёл. Но неизменно это оказывался кто-то другой. Каждому улыбалась, с каждым старалась быть приветливой, но глубоко внутри росла досада. Наверное, он даже не помнит, что я такая существую на свете, а с матерью предпочитает видеться в других местах. Иногда после работы захожу в ту пекарню напротив магазина. Всеми силами убеждаю себя, что только ради булок, но на самом деле, кого я обманываю? Но всё это оказывается зря, потому что его нигде нет. А спрашивать у Ирмы неловко — не хочу слышать, с кем он и где проводит время.

— Кристина, подойди, пожалуйста. — Голос Ирмы заставляет очнуться, и я чуть вздрагиваю и направляюсь к столу. Она что-то набирает на клавиатуре, потом нажимает какую-то кнопку, и из принтера с тихим жужжанием вылезает лист бумаги. — Распишись, пожалуйста. Это точно последний.

Смотрю на буквы, расползающиеся в разные стороны по белому полю, вроде бы даже осознаю, что именно там написано, но информация никак не укладывается в голове.

— О чём задумалась? — спрашивает Ирма, улыбаясь. — Как и положено: прошла испытательный срок, получи причитающееся.

— Я понимаю, — говорю, но язык не слушается меня. — Но так много! Тут точно никакой ошибки? Неужели я на такую сумму наработала?

— Никакой ошибки, можешь быть уверена, — говорит Ирма, а я чувствую, как мои губы сами по себе расползаются в счастливую улыбку. Надеюсь, что я сейчас не похожа на безумную. — Распишись и получи.

Она кладёт передо мной деньги. Понимаю, что на прошлой работе столько и за год не заработала, а тут за неполный месяц. Это что-то невероятное. Может быть, я так и не проснулась, а в моём кошельке всё ещё свистит ветер? Но нет, это всё реальность, а не сладкий сон, от чего на душе становится ещё теплее и легче.

— Спасибо вам, спасибо большое! — Наверное, я сейчас меньше всего похожа на адекватного человека, но какая разница? Ставлю роспись в ведомости и убираю деньги в кошелёк.

— Ты сейчас домой? — спрашивает Ирма, и я замечаю хитрый блеск в её зелёных, как у сына, глазах. — Или прогуляешься? Погода такая чудесная стои?т, просто прелесть.

Не понимаю, к чему она клонит.

— Думаю, раз неожиданно выходной образовался, а сын в детском саду, то можно пройтись по магазинам.

— Весьма здравая идея, — кивает Ирма. — Ой, кстати, совсем забыла! Хорошо, что ты ещё не ушла!

Она открывает ящик стола и достаёт оттуда чёрный конверт из плотной бумаги. Протянув мне, как-то странно улыбается и смотрит куда-то в сторону.

— Тут тебе передать просили, — произносит, улыбаясь. — Не спрашивай, кто, всё равно не скажу.

Неприятное предчувствие роится в душе, но я отгоняю от себя шальные мысли, от которых становится особенно тошно. Никита не лишён театральности, но не до такой степени, поэтому данная весточка точно не от него. Тогда что это за загадки? Наверное, всё-таки сплю. Или в какой-то квест попала.

— Ладно, я пошла.

Надо скорее выйти на воздух, найти в соседнем парке свободную лавочку и привести мысли в порядок, потому что от событий этого утра у меня кружится голова.

— Завтра жду, как обычно, — говорит Ирма на прощание.

На улице свежо и немного ветрено — всё-таки осень уже не за горами, но солнце всё ещё в состоянии расплавить не только мысли, но и асфальт под ногами. Иду в небольшой парк, что раскинулся чуть дальше по улице. Здесь хорошо и уютно, всегда играют дети, а необычные деревянные скульптуры, расположенные то тут, то там создают необычную атмосферу. Утром свободных лавочек много — заботливые мамаши ещё не вывели своих чад на прогулку, а собачники уже завели беспокойных питомцев домой. Значит, можно побыть одной, подумать обо всём, что сегодня произошло, а также открыть наконец этот чёртов конверт, чтобы узнать, кто решил передать мне таким образом привет.

В голове пульсирует лишь одна мысль: "Господи, хоть бы не Никита".

Отрываю уголок плотной чёрной бумаги, открываю конверт, и на мои колени выпадает чёрный картонный прямоугольник чьей-то визитки. Кручу его в руках, читаю надписи с обеих сторон, и улыбка расползается по лицу.

На титульной стороне красуется надпись: "Ржавая банка. Мастерская по ремонту мотоциклов".

На обратной же стороне написано:

"9.00 у стойки с круассанами".

Я запрокидываю голову и принимаюсь хохотать. Смех стремится на свободу, будто был заперт внутри долгие годы. Не знаю, сколько это продолжается. Обращает ли кто-то на меня в этот момент внимание? Наверняка, только наплевать — сейчас радость и даже что-то похожее на счастье вырывается из груди, а до всего остального мне дела нет. Где были все эти люди, когда мне нужна была помощь? Правильно, они чужие, посторонние, значит, и мнение их о моём морально-этическом облике могут оставить при себе.

Телефон мой всё так же дома, поэтому знать не знаю, который сейчас час. Но, наверное, что-то около девяти, поэтому если хочу увидеть Арчи, нужно поторапливаться.

Перебегаю на другую сторону, чувствуя такую лёгкость, словно груз всех проблем разом упал с плеч. На парковке возле булочной замечаю несколько автомобилей и мотоцикл с уже знакомым рисунком — захочу, ни с каким другим уже не спутаю. Всё-таки это не шутка и не повод поиздеваться — он действительно здесь. Набираю полную грудь воздуха и открываю дверь.